Опустившись на мягкие покрывала, атласные, чуть заметно блестящие и создававшие ощущение удивительного, дружеского домашнего очага, возвращавшие меня, пусть и только мысленно, в безмятежные годы моего детства, в родные комнаты дворца Ориуса, каждая из которых была больше моих нынешних покоев в Дариане в целом, в залитые светом залы и коридоры дворца, в кабинет отца, где всегда пахло древесиной, кофе и свежей выпечкой – отец, которому были доступны все блага Верхнего Аррака, больше всего из всех блюд жаловал медовые булочки, по старинному оринэйскому рецепту. Он даже умел печь их сам, и в свои редкие свободные деньки непременно занимался любимым делом – случалось, я помогала ему месить тесто, а вечерами мы, устроившись у камина, читали книги из его богатейшей библиотеки, делились историями и мыслями, и наслаждались его булочками… Только много лет спустя, став взрослой девушкой, я осознала, что папа, которого я видела почти каждый день, будучи дома, прилагал неимоверные усилия, чтобы не обделять меня своим вниманием и без ущерба для его предназначения. Когда бы я ни приехала домой, поступив в Школу Магии, отец всегда был либо дома, либо совсем недалеко от столицы, и я ехала сразу к нему. Он, особенно после смерти Сардана Комули, моего первого в жизни друга, брал меня с собой во все поездки, давал бесчисленные уроки, и всегда, каждое даже самое маленькое событие в моей жизни делил со мной.
«Я люблю тебя, Листочек», - почти наяву, погрузившись в сладко-печальные смутные грезы о прошлых годах, раздалось в ушах негромкое, басовитое оринэйское полупение, полуречь. Я часто вспоминала отца и в годы обучения, и когда стала трудиться в Рокканде, и в минувший год скитаний, остро нуждаясь в нем – сильном, умном, спокойном. Способным защитить и уберечь от всего на свете. Особенно сильно мне не хватало его в тот день, когда тихо хлюпавшая носом Сарина вручила мне пакту, обнимая и давая гору напутствий… Отец должен был быть рядом со мной в тот день, он должен был быть рядом у канков, когда мы с Дорром вступили в этот нелепый и сейчас, когда друзей не было рядом, казавшийся милым и необходимым брак… Он должен был быть рядом. Но его, болью скрутило где-то внутри комок, не могло быть рядом, его забрал у меня Алый Тигр. Он забрал маму, тетушку, моих старших друзей, моих любимцев-животных. Он забрал у меня корону и само королевство, забрал доверие к людям, всю мою жизнь. И когда я почти добралась до Темной Империи, когда я стала как никогда близка ко встрече с теми, на кого были все мои оставшиеся надежды, Красный Тигр, руками своих околдованных ли, или просто по природе гнилых и безумных людей, забрал моих друзей и мою названную сестру… И только-только обретенного брата…
- Как же вы мне нужны, - на светло-зеленом атласе осталось небольшое влажное пятно от слезинки, нутро вновь сжалось от горькой мысли о том, что я совсем одна в чужом мире. И в дверь мягко, негромко и настойчиво постучали, заставляя подняться, тихо радуясь, что я не закрыла дверь в гостиную, и торопливо пересечь спальню и большую, больше моих комнат в Дариане, опять же, гостиную, сплошь уставленную кадками с цветами и деревцами, украшенную фигурками животных и птиц, гобеленами с драконами, с изящно, с кажущейся небрежностью разбросанными атласными, зелеными и белыми, подушками… Мои комнаты в столице, при всех стараниях сделать их оринэйскими, этим покоям уступали бесповоротно. Стук повторился, и я, отперев серебристую, украшенную головой волка, задвижку, чуть опустила голову в знак почтения к визитеру. Темные глаза самира скользнули по углам комнаты и остановились, менее секунды спустя, на мне.
- Мое почтение, принцесса Алеандра, - бархатные нотки, даже без всякой магии, завораживали слух мелодичностью и умиротворяющим спокойствием. – Вы не позволите мне войти?
- Разумеется, - стряхнув полусонное оцепенение, я пропустила легонько поклонившегося мужчину внутрь, затворяя дверь и украдкой поправив домашнее, слишком простое для приема гостей, по меркам дворян, платье. – Я весьма рада видеть вас, герцог, в своих… временных покоях. Это большая честь для меня…
- Я хотел зайти к вам немного раньше, - высокая, жилистая фигура в черной с серебром форме Особого Отряда, сейчас состоявшей из длиннополого камзола, жилета и узких, длинных штанов с высокими сапогами, которую дополняли длинные волосы, собранные в тонкий хвост – я никогда не видела ни одного самира-мужчину с иной прической по эту сторону Стены Науров, - застыла посреди комнаты, дожидаясь, поняла я, пока я не присяду. – Но вас, по некоторым обстоятельствам, не оказалось здесь. Уверен, мои поздравления с вашим поистине заслуживающим глубокого уважения достижением, сейчас совершенно не будут излишними. Вы помогли женщине совершить чудо рождения новой жизни, что всегда есть большое счастье.
- Все поздравляют меня с тем, в чем нет моей заслуги. Не будь Диада столь милосердна в эти дни, едва ли я сумела бы оказать помощь, ведь одного моего желания помочь не было достаточно, - я, с благодарностью приняв предложенную мне помощь, присела на низкий диванчик в южном и оринэйском стилях, и улыбнулась герцогу Фэрту, грациозно, с завидным изяществом занявшему соседнее кресло. – Я лишь делала то, что могла, и по милости отца всего мира, Трингула, этих скромных умений оказалось достаточно…
- Ваша доброта удивительно сочетается с вашей скромностью, - поначалу смущавшее меня спокойствие самиров по мере общения с ними и знакомства с людьми Темной Империи начинало мне нравиться. Самиры всегда оставались сдержанными, сосредоточенными на делах, умели удивительно хладнокровно и точно реагировать на малейшие изменения, и при этом представали тактичными, вежливыми, поразительно терпеливыми и чуткими… И даже сейчас, в дружеской, неформальной обстановке, я ощущала, что в моем госте соединяются отзывчивость и благожелательность, и полное хладнокровие, сдержанное, даже, и я, к несчастью ли, или все же нет, научилась это ценить, слегка циничное, слегка даже жестокое. – В любом случае, я не могу не поздравить вас со столь отрадным событием – присутствовать при таинстве рождения нового человека – большое счастье. Таинство это поистине священно.
- Не могу не признать вашей правоты, - невольно улыбнулась я, заметив легкое движение скул самира – признак, понемногу училась я читать их лица, его собственной улыбки. Во время поездки сюда я проводила в окружении Особого Отряда немало времени, и все больше меня покоряли мрачноватые на первый взгляд, но при чуть более близком знакомстве и постепенном привыкании открывавшиеся с граней не менее тонких и душевных, чем люди – самиры были приветливым, доброжелательным народом, и я предполагала, что эмоции им не только присущи – на эту мысль натолкнула меня леди Элиа Анжари Фэрт, но и превосходят человеческие по силе – только вот испытывают их не по пустячным поводам и переживают внутри, в душе, не выпячивая на весь мир. – Это таинство и волнительно, и почти пугающе, и все же оставляет в душе большое счастье. Малышка очаровательна…
- Меня, к сожалению, привело к вам дело. Признаюсь, посетить вас большое удовольствие, вы встречаете всех столь радушно, что возникает желание заглянуть к вам вновь, но… - мягко заметил, прерывая светские любезности и обмен полупустыми репликами, мужчина. – Я вынужден исполнять свои обязанности и не имею возможности, к сожалению, оставаться у вас, долг призывает меня.
- Я понимаю, - кивнула я. – Я слышала, от почтенной Владычицы Танры, что Особый Отряд много работает для блага скромных жителей и гостей Темной Империи, защищая их от существ, подобных харрам, и опасных проявлений магии, - разумеется, я прекрасно понимала, что задачи Собственного Его Императорского Величества Особого Отряда сводились не только и не столько к этому, но свои познания благоразумно держала при себе.
- У нас много… задач, - уклончиво отозвался гость, едва ли не улавливая, что стояло за моими словами и улыбками. – Но основная, вы совершенно правы, это защищать покой мирных жителей Империи и ее гостей от опасностей, связанных с существами, подобными харрам, некоторым перевертышам и магическим созданиям, далеко не все из которых дружелюбны по отношению к людям и самирам, к несчастью. Именно они и дали название Кругу Тьмы, к слову.
