– Скажи, Кроун уже вернулся из Венеции?

– Нет, ваше высочество. Он поехал туда по делам.

– По каким еще делам? – строго спросил принц и в упор посмотрел на лакея, а про себя подумал: «Как же ты похож на крысу!»

– Не смею знать, ваше высочество. Их светлость никогда не докладывается, – дрожащим голосом, пролепетал Витторио.

– Ты плохой актер, Витторио. Когда Кроун выкинет тебя отсюда, ни один театр не возьмет тебя на службу!

– О не выгоняйте меня! – взмолился Витторио. – Мне некуда идти!

– На лагуне 120 островов. Кто-нибудь обязательно возьмет и пригреет тебя. Я в этом уверен.

– Вряд ли. У жемчужного острова дурная репутация, – вздохнул Витторио.

– Какая же? – вдруг заинтересовался своим королевством принц.

– Считается, что здесь живут сплошные ведьмы и колдуны.

– Ха-ха-ха! В таком случае, оставайся здесь, Витторио.

– Благодарю вас, ваше высочество, – поклонился Витторио, и принц впервые увидел глаза этого человека. Они были серые, беспокойные, как будто бы их обладатель вечно ждал какой-нибудь неприятности или подставы.

Подкрепившись и немного успокоившись, принц подошел к окну и раздвинул тяжелые портьеры. Светало. Слабые лучики солнца лениво пробивались сквозь опаловое небо, россыпью аметистов сверкала линия горизонта, тихо накатывал прибой…. Было тихо и спокойно… Неожиданно от неизвестно откуда взявшегося порыва ветра окно распахнулось, и в опочивальню принца с карканьем ворвался ворон.

– Что тебе здесь надо? Уходи отсюда! – закричал принц.

Но наглая птица не слушала его. Наоборот, облетев опочивальню, она приземлилась на стол и стала клевать остатки ужина. На вид птичка была гладкой и упитанной, с черными лоснящимися перьями и острыми, цепкими коготками. Закончив с трапезой, ворон посмотрела на принца своими черными, как бусинки глазами, словно приглашая его к разговору. Такой поворот окончательно взбесил принц и, он, схватив шпагу, подбежал к столу и начал выгонять ворона. Но тот оказался хитрее и проворнее. Ловко извернувшись, ворон взлетел и больно вцепился в черные кудри принца.

– А! – закричал принц, корчась от боли.

Насилу отодрав от себя ворона, принц уже хотел отрезать голову хищнику, но потом, увидев мольбу в черных глазах птицы, передумал.

– Лети, чудовище! – сказал принц и выпустил ворона в окно.

Принц проснулся, когда над морем уже сияло жаркое, полуденное солнце. Наскоро выпив чашку кофе, он облачился в нарядный, красного цвета камзол и отправился проведать свою добрую тетушку, принцессу Фаустину.

Подойдя к дверям ее покоев, он тихонечко постучался, однако ему не открыли. Тогда принц слегка надавил на дверь, и она подалась. «А этот ушастый прохвост Робин сказал, что Фаустина заперлась и никого к себе не пускает. Надо его наказать за ложь!» – пробурчал про себя принц. Быстро совершив сквозной пробег через несколько комнат, принц вошел в спальню и увидел следующую картину: в грубой льняной сорочке, которую стягивал лишь тугой корсет, босая, с растрепанными волосами принцесса Фаустина сидела на кровати. Лицо ее было белее снега, губы полураскрыты, взгляд бессмысленно блуждал.

– Что случилось, тетушка Фаустина? Ты жива? – воскликнул принц, подбегая к принцессе.

– Жива, Перль…. Да только это вряд ли это теперь можно назвать жизнью.

– Что произошло?

– Кроун хочет, чтобы я покинула жемчужный остров.

– Как это?

– Он сказал, что теперь, когда ты стал монархом, мне здесь не место! Ведь я простая ныряльщица за жемчугом, которую он вытащил из дыры, что находится за кирпичной стеной.

– Какая еще кирпичная стена? – удивился принц.

– О, видимо, твои игры с зеркалом действительно серьезны! Если ты еще об этом не знаешь, то я скажу тебе. Прямо за старым афинским лесом находится кирпичная стена, которую не объехать и не облететь. За ней живут те, кто работает на тебя в твоем королевстве – рыбаки и ловцы жемчуга. Когда-то и мы с Кроуном жили там, в ветхой лачужке. Днем мы добывали жемчуг, а вечером получали за него еду. Иногда в самые счастливые дни нам выдавали небольшие деньги, на которое мы покупали себе все необходимое. Но Кроуну вдруг неожиданно повезло. Каким-то образом он проник в замок к королеве Маргарите, очаровал ее, и она взяла его к себе на работу в качестве лакея. Это было странно, и в деревне даже начали ходить слухи, что ради этого он совершил какое-то преступление. Но мне тогда было все равно. Я любила его, и была готова пойти за ним хоть на край света…. Но мне повезло: из жемчужной дыры я попала в жемчужный рай. Да вот только не знала я, что через двадцать лет этот рай обернется для меня адом.

– Но Кроун твой законный муж!

– В том-то и дело, что нет! Мы не венчаны! И потому он может делать со мной все, что хочет!

– Но ты, же принцесса!

– Да никакая я не принцесса! Это твоя матушка по доброте душевной наградила меня этим титулом. А в действительности я – ныряльщица. Бедная, никому не нужная ныряльщица за жемчугом!

– О нет, тетя Фаустина! – зарыдал принц, бросаясь к принцессе и обнимая ее. – Ты мне всегда была, как родная мать! Помнишь, как ты учила меня плавать, а я плакал потому, что боялся воды, а когда ты брала меня на руки и хотела успокоить, то подходил Кроун и забирал меня. А мне так хотелось побыть с тобой, обнять за шею, поиграть твоими волосами!

– Это все в прошлом, принц, и не стоит больше говорить об этом. И потом Кроун сказал мне, что ты тоже хочешь, чтобы я уехала отсюда. Только не подумай, что я виню тебя за это…

– Что?! – взревел принц. – Да как смеет этот Кроун распоряжаться здесь? Да еще и говорить за меня! Теперь я повелитель острова! А он всего лишь регент, да и то бывший! Так вот монаршей волей своей я приказываю тебе, Фаустина, остаться здесь!

Не успел принц произнести эти слова, как с грохотом распахнулось окно, и в комнату с жутким карканьем влетел уже известный нам ворон. Проделав круг, птица подлетела к Фаустине, немного повисела в воздухе, а потом как вонзиться ей в горло! Удар был настолько сильным и неожиданным, что бедная женщина не смогла даже закричать. Но принц не растерялся. Выхватив шпагу, он сбил на пол коварную птицу, схватил ее за лапы и уже хотел перерезать горло хищнику, но не смог. Ворон снова жалобно смотрел на него своими черными, бездонными глазами.

– Ладно, стервятник! Я пощажу тебя и на этот раз. – Принц отпустил хищника, и тот, заорав человеческим голосом, вылетел в окно.

А на постели, стоная, лежала принцесса Фаустина. Глаза ее были закрыты, одеяло и подушки залиты кровью. Принц схватил колокольчик и пронзительно зазвонил, созывая слуг. Первым прибежал Робин и сразу начал хлопотать вокруг принцессы. Склонивши над Фаустиной свои зеленые уши, он стал шептать над ней какие-то заклинания, и через некоторое время кровь остановилась. Потом эльф достал из кармана пузырек с темной жидкостью и дал испить Фаустине. Принцесса открыла глаза, попыталась что-то сказать, но не смогла.

– Я категорически против самолечения! – вошедшего в комнату придворного лекаря. Это был еще совсем молодой человек, отличавшийся большой серьезностью и такой же занудливостью. Одет он был в длинный черный плащ, такого же цвета четырехугольную шляпу, на лице он носил обязательную в те времена маску. Подойдя к постели, где лежали Фаустина, он сел на стул и начал вытаскивать из своей сумки инструменты, которые по своему виду напоминали орудия средневековых пыток. Полюбовавшись на них, он взял в руки жуткий крючок и начал ковыряться им в ране принцессы и по мере того, как он проникал все глубже и глубже, тяжело и безнадежно вздыхал. Наконец он наложил повязку на шею Фаустины и, дав ей попить каких-то капель, сказал:

– Я дал ей снотворных капель, и теперь она будет спать до утра. Поменяйте ей постель и наденьте на нее чистую рубашку. Только обращайтесь с ней осторожно. Рана очень глубокая. К тому же задеты голосовые связки и неизвестно, сможет ли она вообще говорить.