– Главнейшества? Она что, невеста ректора? – опешила я.

Электира перестала ухохатываться и заинтересованно посмотрела на меня.

– Ты откуда такая дикая свалилась? – спросила она, по-турецки усевшись на кровати прямо в высоких чёрных ботинках со шнуровкой.

Вид у неё в этот момент был презабавный. К ботинкам прилагались короткая чёрная юбка в складочку и рубашка в тон, завязанная узлом на животе. Картину дополняли два высоких хвоста, чёрные волосы были явно крашеные. Я бы приняла её за готку, если бы не полное отсутствие косметики.

Роззи, к слову, одевалась совсем иначе. У неё был образ этакой прилежной ученицы. Светло-коричневая юбочка до колена, бежевый жакет, из-под которого выглядывала накрахмаленная белая блузка, и опрятная коса. И я чем-то обидела эту милую девушку…

– Ну чего любуешься? Нравлюсь? – опять засмеялась Электира.

– Тут все ведьмы так одеваются? – поинтересовалась я, припомнив, что при первой встрече она представилась ведьмой.

– Нет, я, можно сказать, бунтарка, – пожала она плечами. – В основном наши предпочитают такой же прикид, как у тебя – платьишки, туфельки и шляпы. Но почему ты об этом не знаешь?

– А должна? – осторожно спросила я.

– В принципе, ты никому ничего не должна, это моя позиция, – усмехнулась Электира. – Но по логике не знать таких общеизвестных вещей, как то, что наш ректор является верховным главнейшеством первого ковена магов, это как минимум странно.

– То есть Роззи не его невеста? – уточнила я.

– Нет, конечно, – закатила глаза Электира. – Она обещана главе второго ковена. И уже только одно это вызывает сочувствие. Так-то я магов на дух не переношу, но эту выскочку жалко.

– Так не повезло с женихом? – догадалась я.

– Образина похлеще морлока! – передёрнула плечами девушка. – Да ещё и старый. Ему уже за полторы сотни, представляешь!

– Нет, – честно призналась я, медленно опускаясь на кровать. – Столько не живут.

– Странная ты, – покачала хвостиками Электира. – И мне это нравится!

– А вот мне как-то не очень, – поёжилась я. – И что теперь будет? Роззи сильно обиделась, даже заплакала.

– Это плохо, – кивнула Электира. – Такие, как она, не плачут от обиды, это были злые слёзы. Жди мести, однозначно.

– Только этого мне для полного счастья и не хватало, – простонала я, комкая злосчастную ведьминскую шляпу.

– Да не паникуй! – махнула рукой Электира. – Мы своих не бросаем! Подумаешь, немного поглумилась над будущей главнейшей одного из влиятельнейших магических ковенов. Наши ведьминские ковены пострашнее будут. Мы, может, и не такие влиятельные, но зато мстительные. Можешь быть уверена, если что, отомстим знатно.

М-да, утешила, ничего не скажешь. От осознания, что я буду отомщена посмертно, прямо на душе теплее стало…

– Да в чём я виновата-то? Она же сама меня лапать начала! – возмутилась я.

– У-у-у да ты вообще ничего не знаешь, – протянула Электира. – Даже представить не могу, из какой дыры ты вылезла. У тебя хоть наставница-то была?

– Я школу хорошисткой закончила! И в универ на лингвиста со стипендией поступила, – огрызнулась я, буквально схватившись за голову. Тот факт, что я вылезла из подсобки, решила опустить. Такое в резюме не указывают.

Два года проучилась, три дополнительных языка взяла, а теперь сижу неизвестно где и ничего не знаю! Вот оно, то самое «высшее образование ещё не означает, что вы что-то понимаете в этой жизни». Любимая присказка нашего препода по философии. Прав же ведь был, вредный старикашка!

– Не знаю, где ты там и чему училась, но твоих учителей явно самих нужно учить, – хмыкнула… ведьма.

Передо мной сидит ведьма! И я ведьма! А затаившая на меня злобу соседка по комнате маг… Я не в вакуумном пузыре жила всё это время – сказки читала и фильмы смотрела. Но то, что настигло меня сейчас… Это ведь не сказка, это на самом деле! И тут уже сложно спихнуть всё на посттравматические галлюцинации. Так продолжительно и подробно глючить не может. А это значит, что я и правда угодила в другой мир, где есть маги и ведьмы. И их чему-то учат в специальной магической академии, где предстоит учиться и мне, потому что я ведьма…

– Ы-ы-ы-ы, – взвыла, спрятав лицо в ладонях.

– Ну ты чего? – подскочила ко мне Электира. – Не расстраивайся так! Главное, чтобы дар был, а по основам я тебя подтяну.

Она гладила меня по голове, а я смотрела на её чёрные ботинки со шнуровкой до колена и мысленно ругалась. Самыми некрасивыми и нехорошими словами, на разных языках… я же лингвист, а это мы в первую очередь наперегонки учим.

Зажмурилась на пару секунд, выдохнула и передёрнула плечами. Хватит истерить! У меня есть проблема, да, большая, вселенских масштабов, если быть откровенной, но это ещё не значит, что её невозможно решить. Соберись, Ритка, утри сопли и действуй. Тем более, что тут как раз под боком такой словоохотливый источник информации.

– Рассказывай, – потребовала я, подняв голову и уверенно посмотрев на новую подругу.

Может она и не собиралась становиться моей подругой, но кто её будет спрашивать? Дружим, и точка!

Электира растерялась от такой резкой смены моего поведения, но быстро сориентировалась и похвалила за стойкость. Спасибо, конечно, но я и сама в курсе, что со стрессоустойчивостью у меня всё отлично. Натренировалась на неудачах в личной жизни.

Следующий час я провела с пользой – задавала вопросы, слушала, мотала на ус и старалась не реагировать очень эмоционально, чтобы не отвлекать рассказчицу.

Оказывается, Роззи была родом из клана эмпаров – магов, которые черпают свои силы от эмоций окружающих. Сначала я подумала, что это энергетический вампиризм, но всё оказалось намного безобиднее. Эмпары впитывали энергию выбрасываемых в пространство эмоций, что совсем не вредило тем, кто этими эмоциями разбрасывался. Но они воспринимали эмоции окружающих как еду, ориентировались на вкус. И Роззи понравился вкус моей паники, которой я щедро фонтанировала. Вот она и предложила мне честный обмен – возможность находиться рядом со мной и подпитываться от того, что я выдаю, а взамен она могла стать моей подругой, чтобы дарить мне новые эмоции, от которых сама же и будет ловить кайф. Так себе обмен, конечно же. Честностью тут и не пахло. Что это за дружба, когда с тобой дружат за что-то? Но главной моей ошибкой было то, что я превратно трактовала её предложение дружбы.

– Нет, ну кто так друзей заводит?! – возмутилась я. – Неужели нельзя было сказать «Давай дружить»? Зачем за грудь-то хватать?!

– У каждого клана свои традиции, – пожала плечами Электира.

– Надеюсь, ты не будешь лезть мне в нос в знак дружбы, или за ухом чесать, – закатила я глаза.

– Нет, в нос лезут тэрны, но это не помогает им подружиться, те ещё уродцы, – улыбнулась Электира.

– А за ухом чешут? – насторожилась я.

– Те, кто голову не моет, – рассмеялась она.

– Да, этот обряд универсален, – тоже улыбнулась я.

Потом Элли, как она сама разрешила себя называть, но только без свидетелей, потому что нужно держать марку жёсткой бунтарки, объяснила иерархию магических и ведьминских ковенов. Их тут было не счесть. Но самыми влиятельными считались первый, второй и третий магические ковены, и верховный ведьминский. У ведьм иерархия отличалась от маговской тем, что все ковены, кроме верховного, были равны. Маги же всё время соревновались за старшинство. И этих магических ковенов, помимо трёх лидирующих, насчитывалось ещё больше десятка, по крайней мере действительно значимых. Остальные кланы магов постоянно объединялись и переобъединялись в стремлении создать коалицию, способную составить конкуренцию лидерам. Но никто вот уже более трёх сотен лет не мог потеснить первый ковен, главнейшеством которого неизменно являлся ректор Универсальной Магической Академии.

– Он что, бессмертный? – удивилась я.

– Да нет, конечно, – рассмеялась Электира. – Наш ректор только лет пять назад вступил в должность. И это было фееричное событие. Обычно главой ковена становятся маги за сотню, а наш только третий десяток разменял. Говорят, он вызвал на поединок своего прапрадеда, чтобы отбить у него право на управление академией. Старикашка выжил из ума и хотел закрыть УМА, представляешь?