<p>
— Скажи, Одо, — в скрипучем голосе прозвучала горестная улыбка, — почему ты его не боишься? Только не заговаривай мне зубы проповедями о силах духовных, которые дарует тебе Иннос!</p>
<p>
— А скажу, что мне благоволит Аданос, от этого тебе зубы не ломит?</p>
<p>
— Ну, это больше похоже на правду, — усмехнулся старый безбожник. — Не бойся признаться в невежестве, таковое всё равно не утаить.</p>
<p>
Я пожал плечами.</p>
<p>
— Да я и боялся, только не понял, чего. Может, и нечего бояться? Он не грозит, не нападает. Просто ходит рядом, слушает и смотрит. Курица и то страшнее, она-то и до крови может клюнуть.</p>
<p>
— Вот как? Слушает и смотрит... И почему же, благочестивый, он ходит именно за тобой?</p>
<p>
— Так я тоже не грозил ему, так... самую малость. И не бегал от него сломя голову. От дождя не сбежишь, а мокрому дождь не страшен.</p>
<p>
— Верно, — задумчиво протянул Игнац, — может, и правда всё так просто.</p>
<p>
— Просто скажи, где мне искать останки?</p>
<p>
Старик мученически вздохнул, почти застонал.</p>
<p>
— Мне сказали, Одо, что это были лёгкие деньги. Арз сам пришёл туда, где не услышат крика и искать не будут. Сам выбрал, где ему умереть. Была ему и пробоина... в горле или затылке — не суть. Ты думаешь, верно, будто бы кто-то позарился на его кинжальчик в чёрном с серебром. Не так. Тому, кого ты не ищешь, заплатили. Те, кого ты не найдёшь.</p>
<p>
— Но почему?!</p>
<p>
— Ха! Почему?! — окрысился неблагонадёжный старец. — А в чём обвинить мальчишку? В том, что у него молоко на губах не обсохло? А что если нашёл бы он ту самую чудесную пробоину, которую безуспешно искал когда-то на "острове чудес" Юрг Ирого? Не у городских стен, так в Долине? Что некогда было поводом для заумных рассуждений и пышных диспутов, теперь угроза. Восстанут мертвецы... вернутся погребённые заживо в рудниках, каково придётся цветущей в Хоринисе огненной благости?</p>
<p>
— Он болтал о таком на торге? — изумился я.</p>
<p>
— Нет... Хватило бы того, чтоб хоть раз прозвучало его родовое имя — Ирого. Да и лицом он удался вылитый дед, могли припомнить... Проще всего было избавиться от него. Наняли головореза — и нет головной боли.</p>
<p>
— А почему же с дедом его не расправились без судилища?</p>
<p>
— О! Юрг Кром Ирого не был беспечный недоросль, шмыгающий по закоулкам с сияющими глазёнками. Влиятельный господин, знающий себе цену, при больших деньгах, при слугах. Вымазали его дёгтем на славу, увяз и не выкрутился. Во дни торжества правосудия, когда разоблачили сего закоренелого чернокнижника, Долина рудников была всего лишь каторгой, а не замурованным склепом, объятым жутким сиянием. И никаких пробоин, кроме выколупанных своей же киркой, Юрг там не сыскал бы. Плох тот искатель, кто на цепи. Да и не каждое умертвие разговоришь, но каждого смертного можно сломать...</p>
<p>
— Как думаешь, мастер Игнац, он... ещё жив?</p>
<p>
Старик покачал головой, скривил рот.</p>
<p>
— Он старше меня... а я бы недолго там продержался... Я-то ведь пуще всего опасался, что дурачка Арза ухватят за шиворот и запрут где-нибудь в монастырском подвале. Не стали возиться, не те времена.</p>
<p>
— Где же он?</p>
<p>
— Выйдешь из Южных ворот и спускайся в лощину, до пещеры. Где-то там ищи, рядом у входа. Затолкали в трещину, забросали камнями и веток накидали. Вот и всё погребение.</p>
<p>
— Там же гоблинов, что грязи. И варги... Как же он не побоялся идти туда?</p>
<p>
— Побоялся. Нашёл провожатых. А те нашли его... Мне сказали — то была лёгкая смерть. Я поверил.</p>
<p>
Никогда ещё не было так мерзко у меня на душе. Я не желал верить городскому сумасшедшему, возомнившему себя лекарем, но не услышал в его словах иной лжи, кроме очевидной недосказанности. Он же, вероятно, корил себя за длинный свой язык.</p>
<p>
— Горло ссохлось, — прошипел Игнац, — выпьешь со мной, благочестивый? Настоечки? Не бойся, не отравлю.</p>
<p>
— Выпью.</p>
<p>
Вкуса настойки я даже не почувствовал, или не запомнил, может. Горло смочила и согрела, этого довольно. Старик, глотнув своей безвкусной мешанины, захмелел, и несмываемая тоска вновь потянула его за язык.</p>
<p>
— Глуп был недоросль, но... и образован не по годам. Языки знал, науки знал... людей не знал, Одо. Что-то ведь отрыл он в дедовом наследстве. Вычитал, слепил обрывки в единое. Даже я верил ему, когда он щебетал о пробоинах. Что ж... так поспешили угомонить его... Побоялись заполучить то, с чем не совладать?</p>
<p>
— Расскажи мне, — потребовал я, — об этих пробоинах.</p>
<p>
— Остров чудес трещит от чудес, — поплывший от хмелящей теплоты голос передёрнуло смешком. — Ты пройдёшь сквозь гору по разлому, если не передумаешь и повернёшь, верно, Одо? Пробой не похож на ущелье. Но проведёт сквозь каменную толщу без единой трещины, сквозь огонь, сквозь молнию, и человек останется невредим! Арз говорил, что даже время — не преграда для того, кто проник в пробоину. Разве можно понять такое, благочестивый?! Мальчишка свихнулся от всей этой книжной премудрости. Или... нет.</p>
