«На фантазию не жалуюсь. Вы будете очень довольны… До тех пор, пока не поймете, что толку от моих россказней ноль», – это было лучше, чем просить о пощаде. По крайней мере, принц больше не пытался проломить мне голову.

Он нащупал на стене выключатель, и комнату залил довольно тусклый желтый свет.

– Ты человек? – Глаза Эндера словно прожигали насквозь, на лице застыло непонятное выражение. Вроде бы страх… И ярость. Обида? Не уверена. – Докажи!

– Как, черт побери? Мамой поклясться?!

Сарказма принц не оценил. Нахмурился и сделал шаг к столику. Не отрывая от меня взгляд, нащупал коробок спичек.

– Если ты человек, огонь тебе не страшен. – Эндер зажег спичку и держал в пальцах до тех пор, пока она не сгорела. – Повторишь фокус?

Я протянула руку.

– Да запросто. Не боитесь, что снова обожгу?

Он ударил быстро и без размаха. Впрочем, мне бы этого хватило. Кочерга и череп – не самое безопасное сочетание. Мы перешли на мирный тон, поэтому я не ожидала нападения. Хотела заговорить Эндеру зубы, но попалась в его ловушку. Растерялась, как неопытный ребенок, и проворонила момент.

Я не успела даже зажмуриться. Блестящая рукоять мелькнула перед глазами, железо врезалось в…

В железо.

Точнее, в корону, и, честное слово, мне было плевать, из чего она сделана. Даже то, что эта штука увеличилась и удвоилась (один ободок шел по линии роста волос, второй венчал макушку), меня не волновало. Главное – она каким-то чудом создавала эффект каски. Или волшебным образом укрепила череп в десятки раз? Ну-ну… Для полного счастья только суперспособностей не хватало. Я предпочитала верить в удачу и в стечение обстоятельств.

– Отродье Ньепы! – рявкнул принц. – Ластония поплатится за это! Передай им, что они связались не с тем человеком!

Похоже, до него дошло, что с ужасающими потусторонними силами в одиночку не справиться, и он ринулся к двери, созывая охрану.

Клянусь, я не собиралась на него нападать! Какой смысл? В коридоре слышался топот стражников, замять дело по-тихому не получилось бы при всем желании. Но Эндер так удобно подставился! Повернулся ко мне спиной, застыл рядом с широкой вазой…

И это случилось снова. Я не устояла. Подумала, что раз уж жизнь летит к финалу, можно напоследок побаловать себя приятным зрелищем. Говорят, месть хороша в холодном виде, но у меня не было времени охладить свой пыл.

Адреналин дурманил кровь, мешал смотреть в будущее, заставлял действовать по первому желанию.

В общем, я надела вазу на голову Эндера прямо на глазах у ворвавшихся в комнату охранников. Их было двое, и они оба страшно захрипели при виде ошеломленного принца, будто страдая вместе с ним. Думаю, мне удалось бы проскочить мимо них, но вряд ли это улучшило бы мою судьбу надолго.

Затем появился Викард рие Нордес и с порога зашелся душераздирающим кашлем.

Ну а потом я разобрала, что бормотал застрявший в вазе Эндер, и мне стало невыносимо стыдно за свое жестокое поведение. С другой стороны, и он, и дознаватель наконец-то признали, что создания неведомой Ньепы вырывают жертвам сердца, а не избавляются от них посредством ночных горшков – пусть даже антикварных, в быту не используемых.

Полагаю, это означало, что мне вернут статус шпионки, агента и киллера в одном лице.

Повторюсь: было очень стыдно! Не за нападение на человека (гуманизмом я страдала ровно до тех пор, пока Ендер не погнался за мной с кочергой) – за его унижение. Я поступила по-детски. Вогнала наследного принца в глубокую депрессию, сделала его своим злейшим врагом и увеличила список злодеяний горемычной «ластонской шпионки» на пару пунктов. Мое главное оправдание – бесконечный стресс последних дней, но оно ничуть не утешало.

Единственный плюс этой безумной ночи заключался в том, что меня не обезвреживали ни шокерами, ни дубинками. Заперли в опочивальне Эндера и, судя по доносившимся из-за двери звукам, удостоили нехилой охраной.

Я не протестовала. Мне просто хотелось спать и не думать ни о доме, ни о завтрашнем дне.

К сожалению, неснимаемая корона моих стремлений не разделяла.

***

Практика показала, что спать в сидячем положении не только неудобно, но и опасно. Я все-таки задремала, потом спросонку попыталась положить голову на колени и вскочила с криком, потому что зубцы чертовой короны прорезали штанины и оставили на коже глубокие ранки. Ладно, не то чтобы глубокие… Скорее, ощутимые. Заметные. Кровоточащие и потому пугающие.

– Чудесно. Теперь мне и расстрел не нужен – такими темпами я вполне успешно самоубьюсь без посторонней помощи.

За дверью началось интенсивное шебуршание, и стало ясно – мой ор не понравился караульным.

– Ждем гостей? – Я надеялась, что, говоря в пустоту, привлеку внимание Рика и он уведет меня куда подальше, желательно – за пределы дворца.

Время тянулось, никто не шел: ни полуреальный шаер, ни охрана, ни сон.

Я перетянула порезы шелковыми простынями принца Эндера и попробовала оценить долинейский рассвет.

Увы, мозг отказывался любоваться восхитительным пейзажем, что открывался за забранным вычурной решеткой окном. На ум лезли совсем другие вопросы. Первый – Арина Керейра, второй – имплант, третий – Ластония.

Об Арине я знала совсем мало. Ей восемнадцать, она натуральная блондинка с зелеными глазами и приятной фигурой. Никого не напоминает, ха-ха?

Вот только на роль «Айры» она выбрала меня не за внешнее сходство. Волосы я покрасила лишь в тот день, когда попала в Долинею, с зелеными линзами история аналогична. Арине не разрешалось покидать дом, то бишь она вряд ли бродила по городу, выискивая подходящую «актрису». Где же мы пересекались? Уж не в универе ли? И чем я ей насолила?! Или приглянулась?..

Наушник-имплант – головная боль гораздо большего масштаба. Я была готова поверить, что такая технология существует в моем мире и в моем времени. Наука не стоит на месте, фантдопущения порой превращаются в реальность. Вопрос в том, связан ли имплант с Долинеей? Сомневаюсь, что Арина забросила меня на планету с драконами силой мысли. Я обожаю фантастику, но не верю в магию.

«Ага, не верь и дальше. Умница. Можешь погладить себя по голове за приверженность принципам. Ой, то есть не можешь! И что скажешь? Отросшая корона – не рога, ее переизбытком кальция не объяснишь», – выступил с заявлением внутренний голос.

– Из организма выходят тяжелые металлы, – буркнула я и поспешно оглянулась, но, к счастью, никто эту чушь не услышал.

Пожалуй, об импланте я знала еще меньше, чем об Арине Керейре. Разве что дата его появления не вызывала сомнений. Третье января, где-то между полуднем и одиннадцатью вечера. Утром я принимала душ и точно не пропустила бы железку в ухе.

Разобраться бы, как действует наушник. Если бы удалось вернуться домой в течение пары недель, это не сказалось бы ни на учебе, ни на работе, ни на отношениях с родителями. Они наверняка посчитали, что я отключила телефон и уехала на каникулы в горы. Я ведь грозилась так поступить… Дурында! Жаловалась на невыносимый контроль, а сама забывала звонить домой неделями!

Как показала Долинея, контроль – это когда тебя садят на цепь, а не заставляют потратить пять минут воскресенья, чтобы сказать: «Привет, мам. У меня все хорошо. А вы как?» и выслушать ответ.

Кстати, насчет Долинеи…

Хотелось бы узнать, какую страну тут называют Ластонией. Соседнюю? Возможно.

Или иномирную?

Первые лучи солнца позолотили решетку на окне, и она отбросила причудливую тень на покрытый темным ковром пол. Это словно послужило сигналом к пробуждению резиденции. Шаги в коридоре стали громче, голоса – злее, стуки – напористее.

Раздался щелчок замка.

«Боюсь, я не слишком гостеприимная хозяйка», – пришло на ум.

Я не теряла времени зря – забаррикадировалась так, что без тарана визитерам не обойтись. В ход пошла вся мебель, которую удалось сдвинуть с места.

Хотелось верить, что Рик вытащит меня отсюда. Для него стены – не преграда… Вот бы и мне так! Жизнь стала бы гораздо безопаснее.