Спустя считанные секунды диспетчер вновь потребовал внимания.

– Да что вас всех прорвало!? – мужчина хлопнул ладонью по столу, нажимая на кнопку ответа. – Чего!?

– Командир, я передал отказ. Они повторяют. Запрос.

– Так повтори отказ! На кой им самолёт? Не было распоряжений, я сказал! Отказ!

– Тов…

– Отказ! Не было уведомлений о запланированных полётах!

– Сержант Коганович передаёт, что запрос самолёта – под его ответственность.

Начальник караула закурил – сидевший рядом молодой помощник, только-только вышедший из стажёров, не осмелился возразить.

– Где генерал Краснов? Ещё не вернулся?

– Нет, товарищ майор.

– Хрен с ними, короче. Передай на аэродром, что взлёт санкционирован. "Двенадцатые" – ребята свои, не подставят, – мужчина отключил передатчик, делая затяжку. – Что задумал этот чертяка Коганович..?

Где-то на воздушной границе Афганистана

30.08.2054., 05:16

Самолёт рассекал облака вот уже второй час, и до разорённого огнём и речами политиков Афганистана оставалось ещё примерно столько же. У осквернённой последней войной страны всегда была куча самых разных проблем, конфликтов, как внутренних, так и с внешним миром, но последняя война не проявила жалости: американская армия расквартировала здесь значительные силы, даже успев построив для своих людей небольшой военный городок, Грэйсэндс. Русские, в свою очередь, не стали терпеть такой вопиющей наглости, и атаковали первыми, прямо как сейчас, силы двух отрядов ORF собрались воткнуть заточку в спину "Агхарты".

Дверь в каюту распахнулась: двухэтажный орфовский "Боинг", фактически, всецело принадлежащий двенадцатому отряду (летать на нём на курорты, разумеется, запрещалось) был оборудован раздельными помещениями, где могли уединиться командиры – обсудить стратегию, глотнуть спиртное, отдохнуть от подчинённых. Ольга вздрогнула, перестав разглядывать облака в иллюминатор. В дверном проёме стоял Айдахо, держа поднос с двумя кусочками подрумяненного хлеба и плошку белого риса.

– Оленька, – андроид был, как обычно, мил и учтив, – почему ты сидишь тут совсем одна? Неужели не хочешь получше познакомиться с нашими новыми товарищами?

– Я… Хочу, пожалуй. Но в данный момент, захотелось побыть одной.

– Я понимаю. Я тебе принёс перекусить. Скудно, но я заметил, что ты давно не ела, а это негативно сказывается как на физическом, так и на эмоциональном состоянии человеческого организма.

– Спасибо, Ай-ди, – девушка искренне улыбнулась стальному приятелю. – Я даже не заметила, как проголодалась. Последний раз ела… Ох, вспомнить бы, когда. Входи.

Робот поставил поднос на пластиковую тумбочку.

– Я позволю себе заметить, что ты слишком рьяно отдаёшься службе. Пока молодая, нужно находить время и на себя. Олечка, я могу ещё что-нибудь для тебя сделать?

– Нет, Ай-ди, спасибо. Тебе не кажется, что ты… немного перебарщиваешь с дружелюбностью?

– Я просто следую твоим советам. Я считаю, что, раз уж вы все называете меня полноценным членом коллектива, я должен соответствовать оказанному мне доверию. Кстати, я прочитал весь последний список литературы, что ты мне дала.

– Правда? Ну, и как тебе? Как впечатления?

– Я чувствую себя экзистенциально вознёсшимся. Жаль, что из-за обособленного образа жизни, который ведёт большинство современных людей, мало кто хорошо знаком с природой других индивидов – а это так занимательно. Узнавать новое о себе, о других, о тех, кого уже нет, о том, как они мыслили, как представляли будущее, как творили его, выстраивая лестницу из собственных костей, иногда – в прямом смысле. Я благодарю тебя, Оленька. Может, посоветуешь мне ещё что-нибудь?

– Пожалуй, для тебя лучшим способом понять человеческую натуру будет чтение чего-то более обычного, приземлённого, не только Юнга или Рейля… Хватит с тебя, пока что, философских трактатов, – медик на минуту призадумалась. – Знаешь, прочитай "Карлсон, который живёт на крыше". Простая, в поверхностном понимании, история, но это – если не углубляться. В ней можно увидеть очень многое, между строк, о настоящих человеческих взаимоотношениях, о дружбе, о любви, о истинных ценностях.

– Хорошо, Оленька, – Айдахо замолчал на пару секунд. – Я прочитал. Удивительная была история. Но, я предположу, что я чего-то в ней не понял. Как детская сказка способна больше рассказать мне о людях, чем философские трактаты?

– Всему своё время, дружище, – девушка села, взглянув на тарелку с едой. Желудок, обрадовавшись пиршеству, радостно замурлыкал. – Отец читал мне её в детстве… Продолжай в том же духе, у тебя хорошо получается, правда. У нас чай есть?

– Да, сейчас принесу, – не обращая внимания на протесты девушки, андроид спешно вышел из комнаты, слегка задержавшись у двери. – Здравствуй, Славик.

Сержант Коганович хмуро проводил Айдахо взглядом, прежде чем войти к подчинённой.

– Иногда мне кажется, что он вот-вот пригласит меня на свидание, – улыбнулась Оля.

– Да… Мне тоже, – кажется, на сотую долю мгновения, лицо сержанта тоже тронула добродушная улыбка, но скорее всего, то была лишь иллюзия. – Приятного аппетита. Не помешаю?

– Нет, товарищ сержант. Благодарю.

– А если отбросить субординацию, не хочешь поговорить?

– Нет. Вернее… Боюсь, мне попросту нечего сказать. Прости, но я, кажется, сама ещё не до конца осознала, что произошло, и как сильно изменилась вся моя жизнь. Я, не так давно, потеряла мать, и ещё не привыкла к жизни без неё, а теперь… Радует, что хоть из ORF не выгнали.

– Не волнуйся. Я не позволю этому случится.

– Спасибо, Слава, правда. Мне тяжело, но рядом с вами, моим отрядом, мне становится легче. Я не чувствую себя одинокой. А какие-либо слова вряд ли помогут – они попросту излишни.

– Возможно, так оно и есть, – Вячеслав вздохнул, присев напротив девушки. – Всё равно я учился воевать, а не сидеть с блокнотиком и ручкой, сочувственно кивая и делая вид, что понимаю чью-то боль, что мне не всё равно. Но мне НЕ всё равно.

– Иногда слова могут спасти, – девушка многозначительно уставилась на тарелку, чувствуя всё усиливающееся негодование желудка. Но не станет же она есть при командире, который сам не ест в это же время!

– Что думаешь насчёт этих?

– Прости, не поняла?

– Ну, эти. Шестой отдел. Ребята явно не были готовы к такой заварушке, у них не было и шанса против отморозков "Агхарты", а уж против эфемеров… Совсем молодняк, по большей части, только с учебки, мозги забиты правильными ответами на экзаменационные вопросы, да только что с них толку в реальном бою…

– Это очень печально. Не представляю себя на их месте.

– Этот Резнов… Говорит, у него амнезия. Но что-то есть в нём такое подозрительное, тебе так не кажется?

– Я не успела нормально познакомиться с ним, однако он произвёл вполне приятное впечатление, если не считать хамоватость и самоуверенность, впрочем, типичную для Глаз Агнца. И для мужчин.

Ольга отчётливо различила во взгляде командира укор и неодобрение.

– По крайней мере, у него есть чувство юмора, – девушка и сама нервно улыбнулась. – А это редкое, и крайне полезное свойство, для людей нашего положения.

Вячеслав встал, постоял без движения несколько мгновений, и направился к выходу. Приоткрыв дверь, всё же, добавил:

– Советую не заводить ни с кем из них тесной дружбы. Особенно с Глазом Агнца.

– Слав?

– Да?

– Я не привыкла обсуждать приказы, куда мне, я просто медик… Но ты уверен, что принял правильное решение, вот так сорваться, улететь в другую страну, практически прямиком в логово врага, тем более, с не сработавшимся коллективом?

– Если отвечать конкретно на вопрос – нет, я не уверен, что это правильное решение. А если хочешь знать, уверен ли я, что так поступить необходимо – да. Уверен.

Ольга вновь осталась одна – одна, как ей казалось, не только в этой комнате. Как там говорил Фрейд, в одной из тех книг, что она советовала прочитать Айдахо? Ах, да… Поёжившись, как она себя уверила, от холода, девушка вспомнила: "Мы входим в этот мир одинокими, и одинокими покинем его".