– Это имеет значение? Дело сделано, и…

Одно быстрое движение – и бутылка дорогого виски улетела в стену, с дребезгом забрызгав её алкоголем и царапинами от осколков.

– Граф Валериан! – донеслись из коридора голоса охранников.

– Граф, мы входим!

– Нет! – рявкнул Александер. – Не входить! Я в порядке!

– Вызвать горничную, господин?

– Заткнитесь и не мешайте мне работать!

– Ты не сказал, что привлечёшь к этому делу убийц из "Эфемероптера", – спокойно повторил Тенабрак, возвращая ножны на место.

– А я и не обязан тебе отчитываться, – прошипел граф. – Мне наплевать, за что вы, уроды, так друг дружку ненавидите, но псы Лукреции, как и она сама, у меня на поводке!

– Ты жалок, граф Валериан, – продолжил Тенабрак. – "Агхарте" полезен, но мне – отнюдь не товарищ. Знай: если ошибёшься, даже не рассчитывай на моё снисхождение. На помощь этих наёмников тоже не надейся. От них и живых-то стабильности не стоит ждать, что уж говорить о мёртвых.

– Надеюсь, когда вы с Потрошителем вцепитесь друг другу в глотки, я окажусь рядом. Выпью вина, может, сыграю вам на скрипке!

– Ей не пережить этот танец, – Тенабрак подошёл к шкафу с книгами, взялся за корешок одной из них, и тот бесшумно отъехал в сторону. – Как и никому, кто выступит против меня, моих братьев и сестёр.

– Значит, ты был на Совете? И своего нового братика видел? Он правда один из вас?

Тенабрак помедлил с ответом:

– Не знаю. Но если это так, скоро всё выяснится. Такую силу не удержать в тайне.

– Нельзя отдавать его в лапы ORF, – повысил тон Александер.

– Не отдадим. Звони Лукреции, передай от меня привет. Скажи, что есть новое задание, а ещё, что я знаю, где она прямо сейчас и что задумала.

Провинция Кунар; Афганистан.

Неподалёку от военной база "Агхарты"

20.08.2054 г., 23:08

Грохот выстрелов нарушал ночную идиллию, распугивая редких птиц и мелких зверьков, обживших заброшенные людьми земли. Ещё одна вспышка – и ещё один мужчина в серой форме "Агхарты" упал перекошенным лицом прямиком в песок.

– Сэр, что делать будем?! Какие приказы?

– Надо выждать момент и отступать к транспорту! Долго мы их так сдерживать не сможем! Хоть кому-то одному из нас необходимо спастись!

Плазменная граната взорвалась совсем рядом с укрывшимся на втором этаже бывшего офисного здания отрядом ORF. Обдав бойцов жаром, словно из самой преисподней, не нашедший жертвы вакуумный взрыв проглотил сам себя.

Полуразрушенный жилой комплекс (некогда построенный здесь то ли русскими, то ли американцами, то ли ещё кем) был последним оплотом окружённого разведотряда американского корпуса ORF. Восемь выживших оперативников прочно засели в обваливающемся конференц-зале, и уже битых полчаса отбивали всё наступающие силы противника, прущего из ночной тьмы.

– Почему они просто нас не разбомбили? – спросил, сплюнув подозрительно тёмную кровь, лежащий на пыльном полу молодой боец. – У них ведь наверняка есть РПГ. Чего они ждут?

– Живьём взять хотят, – ответил мужчина с сержантскими погонами. – Наверное, хотят узнать, что мы успели выяснить. Но этому не бывать! Коннор, что там у тебя?

– Лейтенант Аткинсон, связи всё нет! – держа руку на кохлеарном аугменте, универсальном девайсе дальней связи, ответил худощавый боец слева. – Не могу пробиться через их файрвол и послать сигнал!

– Всё равно штаб нам ничем не поможет! – донеслось, сквозь грохот выстрелов, откуда-то справа сержанта. Выпустив очередь из штурмовой винтовки, оперативник укрылся за парапетом от ответного огня. – Только на себя нам и надеяться!

– Отставить панику, рейнджеры! – рявкнул командир. – Мы их сегодня изрядно потрепали, но я намерен ещё и вывести нас отсюда! С каждого из вас жду – по бутылке пива, да не какого-нибудь дешёвого пойла, а настоящего "Будвайзера"!

– Бобби, – улыбнулся лежачий орфовец, судорожно глотая воздух, – прошу, не передавай ничего моей жене. Вообще не заходи к ней в гости.

– Рядовой, отставить разговор! – голос Аткинсона дрогнул. Очередной выстрел из тьмы – и на синюю кепку сержанта посыпалась бетонная крошка. – Вместе к жене твоей придём, она мне ужин обещала. А останется ли чего тебе – уж не знаю.

– Сэр, Вы – тот ещё козёл! – отхаркивая кровь, рассмеялся раненный.

– Говард! Чёрт, дружище, не оставляй нас!

Серая форма наседающих боевиков "Агхарты" была плохо видна во мгле, и отчётливо различить врага можно было лишь по приближению. На гравийке, вокруг здания, лежало уже больше десятка трупов.

– Это либо совсем зелёные наёмники, – вставил, между очередями из винтовки, один из высунувшихся в окно оперативников, – либо молодняк "Агхарты". В бою они совсем плохи, раз прут напрямую да так хреново стреляют.

Очередной, но резко выделившийся среди остальных, свист пули – словно огромный овод, свинец впился точно в лоб расслабившемуся бойцу, и тот, откинувшись замертво, обрызгал сидящего рядом товарища светлой кровью.

– Нет, Райан! Боже, чёрт! – едва вскочив, второй мужчина тут же повалился рядом – его оторвавшаяся – от мощного удара пули точно в шею – голова откатилась в сторону.

– Снайпер! Всем лечь! – нырнул за поребрик сержант. – Коннор, твою мать, примени уже какую-нибудь свою техно-хрень и свяжи меня со штабом!

– Сэр, не выходит! Я пытаюсь!

– Это она, – орфовец, лежащий плашмя в паре метров от сержанта, боясь пошевелиться, был не в силах отвести взгляд от тел убитых сослуживцев, – Вечная Охотница. Я узнаю эти ранения… Такие дыры оставляют только её пули.

– Охотница? Дерьмо, теперь нам точно не спастись! Эта тварь никогда не мажет!

– Так это и правда женщина? Ребята, которым удавалось подкрасться к ней ближе, рассказывали, конечно, но…

– Вы чего!? Райан и Зак мертвы! Вы о чём думаете, что несёте!?

– Отставить панику, я сказал! Мы убили их намного больше, чем умрёт сегодня нас. Так что, в любом случае, это наша победа!

– Складно заливаешь, командир…

– Заткнись, Говард! Отряд, слушай мою команду. Нам нужно выбираться, выбора нет. Транспорт всего в нескольких сотнях метров от нашей позиции. По моей коман-н…

Последние слова так и застряли у сержанта Боба Аткинсона в глотке. То был далеко не первый его бой, но страх, порабощающий ужас, холодными костлявыми пальцами сковавший его шею, захватил всё его естество, нашёптывая, что этот бой – уж точно последний.

Руки задрожали и орфовец выронил винтовку.

– Это конец! – выскочил из укрытия один из рейнджеров. – Мы трупы! Трупы! Трупы!!!

Свист, прервавшийся после хлюпающего удара о висок лишившегося рассудка мужчины, прекратил его истерию.

Едва шевеля заиндевевшей шеей, Боб обернулся на своих подчинённых: трое оставшихся бойцов вскочили на ноги, хватаясь за головы, и кричали что-то совершенно нечленораздельное, в порыве охватившего их кошмара. Они молили о пощаде, об избавлении, ни то Господа, ни то Дьявола, ни то безжалостного снайпера, ни то кого-то невидимого, но леденяще осязаемого.

Аткинсон почувствовал, как кто-то сильно сжал его руку.

– Молю, убей меня! Убей! – плакал истекающий кровью Говард, не имея сил встать. – Прошу, убей! Мне страшно! Я не хочу умирать! Убей меня!

Стрельба прекратилась: либо наваждение охватило и бойцов "Агхарты", либо те поняли, что нет смысла тратить пули. Самый молодой орфовец в отряде, вдруг, рассмеявшись, сиганул в окно. Его надрывный истеричный хохот был слышен ещё несколько секунд.

– В чём дело? – Боб вздрогнул, не понимая, откуда исходит этот новый, такой холодный демонический голос. Голос, похожий на лёд, голос, похожий на тьму. – Тебе не страшно?

– Н-нет, – дрожащим тоном сумел выдавить сержант.

– Врёшь, – усмехнулся голос, звучащий из ниоткуда. – Мне о таких вещах врать бесполезно. Я чую твой страх. Он такой сладкий, приторный и тягучий, словно мёд.