– Ну как? Разве это не прекрасно?

– Что-то мне подсказывает, что вам не захочется услышать, что я на

самом деле думаю обо всем этом.

Она сунула коробку мне в руки и пошла вперед твердым шагом. Я

задержал ее:

– Прошу скажите мне, дорогая. Я как-нибудь справлюсь с

комплиментами. Обещаю, я не позволю себе зазнаться.

Она закатила глаза:

– Я не собиралась петь вам дифирамбы, лорд Коллин.

Чтобы мы могли поговорить наедине, я отвел ее в сторону:

– Это все для вас. Я думал, вам понравится.

– Если вы думали, что мне это понравится, тогда вы меня совсем не

знаете.

Ее слова неприятно задели меня:

– Но…

Я оглядел сверкающий сад. Игра света от костров и свечей придавала

ему романтики. Как это могло не понравиться?

Она смотрела на меня.

– Извините, – сказал я грустно.

После всего того, что она говорила, я должен был понять, что ей не

понравится демонстрация богатства. Почему я не понял это раньше? Я мог

бы организовал что-то попроще.

– Кажется, когда дело доходит до вас, я никак не могу угадать. Все, что

я делал, чтобы заслужить ваше одобрение, до сих пор оборачивалось полным

провалом.

Она изучала мое лицо, складки на ее лбу разгладились, взгляд

смягчился:

– Не все.

Что-то в ее выражении и тоне пробудило во мне новую надежду.

– Мне понравилось вчера молиться с вами в часовне, – сказала она, опустив взгляд, словно ее признание смутило ее. – Я давно уже не молилась в

часовне и не причащалась.

Хотя я имел возможность молиться каждый день, но должен был

признать, что вчерашняя молитва мне тоже понравилась.

– И мне понравилось наблюдать, как вы принимали своих людей

сегодня в зале, – продолжила она. – Вы внимательно слушали их, были

справедливым и милосердным.

Огонек надежды разгорелся в пламя. Может быть, я все-таки доказал, что не был таким уж ничтожным.

– Я радуюсь простым вещами. Но это… – она подняла голову и обвела

рукой вокруг, указывая на столы и пруд. – Это слишком, Коллин.

– Значит, осознание того, что вы благородного происхождения не

пробуждает в вас желание вернуться к этому образу жизни?

Она медленно и грустно покачала головой:

– Нет. Нисколько.

Я вздохнул:

– И вы собираетесь вернуться к своему благородному занятию грабить

богатых несмотря ни на что?

– Боюсь, что даже если бы я желала другого, у меня нет выбора.

Я хотел спросить, почему и, наконец-то докопаться до всего, что

произошло с ней в прошлом, которое загнало ее в лес. Но к нам подошли

гости и нарушили наше уединение. Джулиана мило улыбнулась и стала

исполнять роль леди Элеоноры Делакруа. Тем не менее, в течение всего

вечера мои мысли продолжали возвращаться к ней снова и снова, пытаясь

найти способ заставить ее передумать и остаться.

Почему-то я отчаянно надеялся на это.

Кто-то мягко постучал в дверь, и я отошла от окна. Каждую ночь после

того, как я гасила свет, и миссис Хиггинс засыпала на матрасе около моей

кровати, я поднималась, открывала окно, и вглядывалась в темноту леса, который обнимал замок, тем самым напоминая себе о другой жизни, о моих

друзьях, которые сейчас спали на твердой земле, уставшие, замершие и

голодные. Окруженная богатством, я не хотела ни на минуту забывать о той

жизни, которая ждала меня через два дня.

Легкий стук повторился. Я поспешила к двери, чтобы миссис Хиггинс

не проснулась. Держа в руке охотничий нож, который всегда был при мне, я

открыла дверь и увидела Коллина.

– Я наконец-то понял, что вам может понравиться, – прошептал он, озорно улыбаясь.

– Если это не честное состязание с луками и стрелами, то я сильно

сомневаюсь, что мне это понравится, – возразила я, открывая дверь шире.

– Пойдемте со мной. – Он взял меня за руку.

– Я не могу. – Я отстранилась и посмотрела на свою ночную рубашку.

Он протянул мне тяжелый плащ с меховым капюшоном.

– Накиньте.

Я все же колебалась:

– Ну не знаю… уже далеко за полночь.

– Только не говорите, что Бандит в плаще напуган, – поддразнил он.

Я схватила плащ и набросила его на плечи.

– Нет, конечно. Я ничего не боюсь.

– Ничего? – Он ухмыльнулся, словно молодой юноша, добившийся

своего. – Трудно поверить, что вы ничего не боитесь.

– Да, ничего.

Я вышла в коридор. Мерцающий свет факела отбрасывал грозные тени

на каменные стены пустынного прохода. Я лишилась страха в тот день, когда

нашла останки моего отца в канаве. Гнев вытеснил страх, и я никогда не

позволю ему вернуться.

– Я считаю себя смелым человеком.

Коллин встал рядом со мной и повел вперед.

– Но даже смелые люди иногда боятся. Иногда страх может защитить

нас от глупости или безрассудства.

Я не ответила. У меня было чувство, что Бульдог согласился бы с

Коллином. Мой друг много раз упрекал меня за безрассудство. Но Коллину

об этом знать необязательно. Я молча поднималась за ним по спиральной

лестнице самой высокой башни замка. В конце нас встретил холодный

ночной воздух. Плотнее укутавшись в плащ, я бросилась к зубчатой стене и

заглянула в одну из бойниц в темную пропасть, бесконечно распростертую

подо мной. Осколок луны освещал пейзаж, и мое сердце замерло от такого

великолепия. Коллин стоял рядом со мной.

– Наверное, днем этот вид особенно впечатляет, – тихо сказала я с

благоговением.

– Да, вы правы. – Он уставился в пространство.

Мы долго вместе молчали, в темноте всматриваясь на очертания домов

и сараев деревни. Наконец, порыв холодного ночного ветра ударил мне в

лицо, угрожая сорвать капюшон. Я вздрогнула. Колин одной рукой обнял

меня за талию и притянул к себе, через меховой плащ, заставляя ощущать

тепло его тела. Я не стала сопротивляться.

Мы продолжали молча стоять и глядеть на залитый лунным светом

пейзаж. Миллионы звезд до горизонта простирались над головой. Я глубоко

выдохнула и прислонилась к Коллину. Он, молча еще крепче прижал меня, словно боясь потревожить словами красоту момента.

Чувство покоя охватило меня. Каково это, жить вот так? Не бороться, жить в покое? Иметь мужа? И детей? Я никогда не думала о браке. Все

время, прячась и скрываясь, не остается времени на такие мысли. Но, стоя в

крепких объятиях Коллина, я почти поверила, что это может случиться и со

мной. Может быть, я когда-нибудь найду такого же доброго, как Коллин. Но

я не смогу выйти замуж за Коллина. Я поежилась от этой мысли, жар

растекся по мне и кровь прилила к лицу.

Он ослабил объятия и осторожно развернул меня:

– Я подумал, что вам, возможно, понравится полуночный пикник.

В центре башни, на толстой медвежьей шкуре стоял поднос с

фруктами, сыром и пирогами и дымящиеся кружки с горячим элем. В

металлической огромной чаше красным пламенем горел маленький костер. А

возле двери стоял управляющий Коллина, Уильям, который что-то пролил на

свой плащ и теперь неуклюже вытирал его.

– Ну как? – Спросил Коллин, наблюдая за моим лицом и ожидая

реакции.

Я улыбнулась:

– Это прекрасно.

Он потянул меня в сторону костра:

– Прекрасно. Я рад, что вам нравится. Если бы вам и это не

понравилось, мне пришлось бы броситься с башни.

Я засмеялась и опустилась на шкуру:

– Я отвыкла получать удовольствие от жизни.

– А вы получаете удовольствие от моей компании?

– Вы хороший.

– Всего лишь хороший, миледи? – Спросил он, опускаясь рядом со

мной, укладываясь на бок и облокачиваясь на один локоть. В его глазах

бегали веселые искорки.

– Полагаю, вы не дадите мне расслабиться, пока я не признаю, что мне