Надежды Андрея оправдались в том смысле, что Ларион не оторвал ему голову за его задержку. Более того, за это время ему ставили в табеле рабочие дни, единственно, на проходной жена Абрамова подмигивала ему, намекая о том, что несколько дней не видела его на проходной. Андрей торопливо проскакивал мимо неё, понимая, что она обо всём знает.

  Вернувшись на завод, Андрей вдруг почувствовал, что видит всё иными глазами. Рождение сына всё перевернуло в его голове. Его не покидала мысль, что ему надо будет везти Егора сюда, а ведь родина его там, где он родился и где родился он сам. Эта мысль не покидала его и вызывала внутренний протест. Он каждую неделю звонил жене по междугородней связи. Несмотря на рождение ребёнка, она сдавала выпускные экзамены и собиралась ехать к нему. В письмах и разговорах он убедил её в том, что никуда ехать не надо. Он сам вернётся домой, на свою родину. Что он будет там делать, чем заниматься - это не занимало его голову абсолютно. Мысль о возвращении вытеснила оттуда все мысли, весь здравый смысл, которым он до сих пор руководствовался.

   Всё лето он ждал отпуска, чтобы уехать и не и вернуться из него на этот завод, на этот берег, обдуваемый солёными ветрами океанских просторов. Он уже сдал в комиссионный магазин свой телевизор и отдал квитанцию Мажуге, чтобы тот переслал ему деньги на его новый адрес. Мажуга не был бы Мажугой, если Ларион не узнал бы от него о планах Андрея, который не хотел раскрывать их раньше времени. Но однажды Андрей с удивлением увидел в столовой Лариона пристроившегося с разносом за ним в очередь. Тот всегда обедал дома.

   - Ты чего удумал? - неожиданно начал Ларион, ставя на разнос тарелки, компот:

  - Ты куда собрался?

   - Как куда? - удивился Андрей не ожидая такого поворота: В отпуск.

   Ларион был явно не в духе:

   - Ты, давай, дурака не валяй! Ты что, уезжать собрался?

  Андрей рассчитался на кассе и пошёл с разносом за столик. Ларион сел рядом с ним. Суп и пюре с компотом не мешали ему говорить:

  - Ты чего удумал? Это что? Жена твоя мутит? Дай мне её адрес, я ей напишу! В чём дело? К зиме двухкомнатную квартиру получишь!

   Андрей мотал головой:

  - Нет. Дело не в жене. Она сама хочет приехать, да я против.

   Ларион поднял на него глаза:

  - Так в чём дело?

   - Понимаешь, Леонидыч, - Андрей крутил по столу стакан компота, уставившись на него и не глядя в сторону Лариона:

  - Там моя родина ... я там родился ... там мой дом.

   Ларион бросил ложку на стол и взъерошил свою шевелюру:

  - Родина, говоришь?! Родина - это там, где ты живёшь! А дом там, где твоя семья! Там и дом! Я пожил с тёщей, знаю, что это такое! Где ты там будешь жить?! У тёщи?! У тебя там есть жильё? - Андрей пожал плечами:

  - Я не знаю, где буду жить. Нет у меня жилья.

   Никакие слова Лариона не доходили до его головы, одержимой одной мыслью. Ларион видел это и понимал. Он отодвинул тарелки от себя:

  - Я думаю так, что надо взять тебя за шиворот и встряхнуть хорошенько, чтобы дурь выбить. А ещё лучше, так это дать тебе хороших трындюлей, чтоб ты за ум взялся!

   Андрей вдруг почувствовал благодарность к Лариону за то, что он так бьётся за него. Мог бы просто послать к чертям и дело с концом, а он специально в столовую пришёл.

   - Знаешь, Леонидыч, - начал он, с трудом подбирая слова и испытывая неудобство перед Ларионом за то, что не разделяет его взглядов:

  - Я на всё согласен и понимаю, что заслуживаю всего того, что ты хочешь со мной сделать. Делай, что хочешь. Я одно знаю, что такой работы у меня больше не будет, я это чувствую. Когда приходишь на работу и чувствуешь себя как рука в варежке - тепло, уютно и на своём месте. Не думал, что так бывает, но я это испытал. ... Зато буду дальше жить и знать, что такое возможно. Мог бы и не узнать... Теперь знаю... Это будет согревать мою душу. Я знаю, на что иду и что теряю, только ничего не могу с собой поделать. ... Делай со мной что хочешь.

   Ларион покачал головой:

  - Как ты это представляешь? Тебе никто не отдаст трудовую книжку. По закону не положено. Куда ты без трудовой?

  Андрей пожал плечами:

  - Не знаю. Будет проблема - буду решать. Ничего не знаю.

  Ларион встал из-за стола: Я сделал всё, что мог. Дело твоё.

  Он повернулся и ушёл, оставив на столе тарелки с обедом.

  В комнате Андрея почти не оставалось мебели. Шкаф и стол он вернул общежитию. Спал на диване, ел по вечерам на табурете вместо стола. До отпуска оставались считанные дни, когда вечером послышался стук в дверь и в комнату вошёл Абрам. Движения его не были уверенными и энергичными, как в цехе. Он покачивался из стороны в сторону. Комната наполнилась запахами, от которых Андрей вспомнил слова Абрама, что деньги он тратит не только на цветы. Это был как раз тот случай.

  - Можно? - спросил Абрам, присаживаясь рядом на диван:

  - Где у тебя стол?

  Андрей придвинул к дивану табурет. Абрам молча достал из кармана бутылку водки.

  - Зря ты, - начал Андрей:

  - Сейчас начнёшь, опять долго не выйдешь в рабочий режим.

  Абрамов открыл бутылку:

  - Где у тебя стаканы?

  Андрей принёс из раковины два чистых стакана:

  - У меня закуски никакой нет.