Строй в месте его стояния шумно воспринял этот приятный, для многих почти забытый аромат, и оторопело посмотрел на Вальку. Карпуха, подняв руку, покрутил у своего виска пальцем. Старшина команды показал исподтишка кулак. Валька понял, что сказал что-то не то. И поэтому добавил:
– Есть пятнадцать суток ареста.
– Всем разойтись. Вольно – скомандовал старшина.
А жизнь продолжается
Утренний смотр окончился.
Все военнослужащие разошлись по свои рабочим местам согласно боевого расписания.
В этой воинской части производился ремонт различной радиотехники, связанной с радиолокационным и иным радитехническим вооружением кораблей Северного военно-морского флота.
Матросы здесь служили в основном, окончившие радиотехнические училища или техникумы. Они производили ремонт и настройку. Также очень часто моряки выезжали в различные воинские части для ремонта радиолокационных станций на местах базирования. Служба была интересная.
Валька стоял на площадке для курения и, смоля папиросу, переговаривался с друзьями.
– Валька! Прощевай друг ситный – сказал Женька Цветков, обнимая друга. – мы сейчас с Карпухой убываем в Мурманск на ремонт навигационной станции.
Подошел капитан Михайлов, их непосредственный начальник цеха. Ему моряки присвоили кличку Ваня Дремучий. В общем это был хороший человек. Он не стремился делать из моряков тупых солдофонов и многие моряки его понимали. Особенно то что ему самому было трудно в этой части.
Это было связано с тем, что жизненная судьба любой личности обычно подвергается различным преобразованиям. По странному стечению обстоятельств Ваня Дремучий служил на отдаленной точке и был начальником радиолокационного поста. Но это были части, относящиеся к ракетным войскам. Каким то образом оказалась вакансия в этой радиотехнической части на место командира пожарного расчета. И на это место попал Ваня Дремучий. Он приехал в часть в серой солдатской шинели. И это было некоторым вызовом для флотской части. Особенно для офицерского состава. Но видать была у Вани лапа где-то наверху или ангел хранитель. Он появился как белая ворона. В этой части все ходили в морской черной форме и офицеры носили погоны с желтыми просветами. При этом даже среди разнообразия морских форм просветы на погонах имели свои очень важные предназначения и символику. И желтопогонники котировались намного выше, чем краснопогонники. Тем более серые шинели вообще не шли ни в какое сравнение с черными. Даже на ДМБ более богатенькие дембеля из партизан – солдат строительных отрядов, старались поднакопить деньжат и различными путями раздобыть флотские формы. Конечно было бы лучше появиться в своей деревне как матрос, увешанный значками отличий за дальние походы, отличников боевой и политической подготовки и также различий по классности специалистов и даже навесить самому себе пару другую лык. И конечно же в результате этого преобразования можно было бы смело констатировать, что все девушки в деревне будут наши. И это явление поддерживалось и раздувалось конечно неофициально, а как кулуарная корпоративная идеология военно-морской службы и распространялась не только среди нижних чинов срочной службы, но и среди офицерского состава.
И вот появился новый герой в серой солдатской шинели среди черных морских. Но Ваня был настоящий герой и в результате трудной и острейшей упорной борьбы он все таки не только вписался в эту часть, но также и сам в скором времени сменил серую шинель на черную. Потом и в конце концов стал носить капитанские погоны с желыми просветами. Но все равно капитан-лейтенатом его никто не называл и внутренне это его по всей видимости огорчало.
Но он виду не подавал и боролся. Хотя даже за глаза его многие в том числе и его же коллеги офицеры не особенно ценили как специалиста. Но он боролся и мог служить примером для выживаемости. В ходе упорной битвы за место под солнцем в данной воинской части он добился желаемого успеха и стал начальником одного из самых крупных и основных ремонтных цехов.
Всегда имеются некоторые особенности службы
Ценность ремонтного цеха по навигационной аппаратуре заключалась в том, что навигационные радиолокационные станции считались основным видом электронного вооружения на кораблях, особенно в мирное время. При ведении боевых операций нужно держать в боеготовности станции ракетной, артиллерийской и зенитной стрельбы и уметь поражать противника на больших расстояниях. Но в мирное время, если командир корабля посадит корабль на мель или столкнется в море с другим кораблем, то это может привести его в тюремную камеру или в разжалованные более низшие чины. Поэтому моряков, ремонтирующих такие станции часто баловали и всегда ценили. Нужно было также учитывать, что обычно посты РТС находились в командирских и боевых рубках и это также делало свой отпечаток на престиж данной специальности. Кроме того радиолокационные станции навигации стояли не только на военных кораблях. Они стояли на кораблях вспомогательного флота, плавбазах, различных катерах в том числе и командующего флотом. И таким образом – это был огромный сектор ремонтных работ. И главным здесь стал Капитан по кличке Ваня Дремучий.
– Цветков почему вы еще тут находитесь? Вам же нужно уезжать. Где Карпов? Опять где-то болтается.
– Он товарищ капитан пошел спирт на склад получать. Вы же сами ему вчера требование на получение выписывали – сказал Цветков.
– Давайте. Давайте и побыстрее. А то командир и так из-за этого типа на наш цех катит телегу. – он строго и непримиримо посмотрел на Хлызова – набрался грязи где-то и наш цех сразу стал самым плохим. Теперь всем придеться отвечать за это.
Подошел Карпов.
– Товарищ капитан нам спирт не дают на складе. Ссылаются на приказ командира. Но мы без спирта не поедем на ремонт. Прошлый раз вот так вот не дали. Мы приехали на крейсер. А там еще более круче. Волноводы настолько загрязнены что нужна фундаментальная работа по их прочистке. Тем более какие-то идиоты конструктора установили антенну радиолокационной станции около трубы. Вся копоть и прочее толстым слоем легли на антенну, на ее движущиеся части и самое главное каким-то образом влезли внутрь полого волновода. Вы же представляете длина волновода от верха мачты до трюма где стоит приемопередатчик составляет около пятнадцати метров. И все это нужно чистить. Не напильниками же или наждачной бумагой. Стенки волновода полированные. На заводе изготовителе советские люди делали, старались. Принимали какие то повышенные социалистические обязательства по укреплению обороноспособности. Думали как улучшить, как повысить качество. Делали все для повышения точности и дальности обзора, полировали внутренние поверхности, покрывали различными дорогостоящими антикорозийными и сверхпроводящими покрытиями, а тут экономят на спирте. Да знали бы они как ведутся профилактика и ремонтные работы с их разработками, они бы тут же притянули бы КГБ и народный контроль для наведения порядка. У них же в документах расписано сколько требуется спирта для ремонта. Чего жмотятся.
– Вот ты Карпов всегда так легко рассуждаешь. А как быть, если надо что-то пробить. Даже такое простое дело как приварить трубу или выточить деталь нужно расплачиваться. А чем? Где же мы деньги будем добывать. Только спиртом и можно рассчитаться. Да и потом не ты же один работаешь в цеху. Смотри сколько людей и нам офицерам нужно и сверхсрочникам и тем гражданским, которые у нас работают. Бочка то чай не бездонная. – возразил капитан.
– Да и на корабле то со спиртом всегда трудно, – согласился Карпов. – когда закрываем акт приемки-сдачи обычно служба РТС корабля всегда требует чтобы вписывали их спирт в акты списания со своей стороны. Но однако же не дают спирта. И мы остаемся с носом. Но если не подпишем акт списания, то они не подпишут акты приемки сдачи и таким образом мы попадаем в замкнутый круг. Я в таких условиях работать не могу. На ремонт не поеду. Лучше буду на камбузе рабочим вахты стоять и умирать от обжорства и обливаться потом около плиты, чем голодать на круглосуточном ремонте и мерзнуть на мачте, ремонтируя антенну. Вообще эти наши командировки подобны тому как посылать в атаку, а снарядов не давать. Опять как наших отцов с голыми руками на фашистские автоматы посылать.
