– Ладно, постригу, – вздыхает Том.

Как же он ненавидит эту лужайку и оглушительный треск бензиновой косилки. Какая же тоска полчаса возить туда-сюда эту воняющую бензином тележку под окнами дома!

На столе перед сестрой возле чашки с кофейной жижей лежат большие фотографии каких-то девиц. Пережевывая хлеб с арахисовым маслом, Том вытягивает шею, чтобы их рассмотреть.

– Вот две чудесные девушки, – говорит Полли, строча в блокноте, – мечтают стать моделями для нашего журнала. Они тебе нравятся?

И сестра толкает фотографии по столу, ближе к Тому. Том прихлебывает кофе из чашки и разглядывает фотографии.

– Вот эта блондинка, она хорошенькая… А другая, брюнетка, какая-то скучная.

– Да?

Мисс Клеменс берет фотографии со стола и смотрит задумчиво, то на одну, то на другую.

– Ну, не знаю… В блондинке есть что-то вульгарное, как раз то, что нужно мужчинам. Но мне бы хотелось найти что-нибудь интереснее. Что-то более пикантное…

Темнокожая горничная в скромном длинном платье и белом фартуке с кружевной отделкой по краю подходит к столу.

– Вам еще кофе, мэм? – спрашивает Урсула.

Это невысокая полная крепко сбитая женщина. Ей, наверное, лет сорок. У Урсулы округлое доброе лицо. Большие темные глаза, широкий нос с крупными ноздрями и толстые губы.

– Да, Урсула, спасибо… – бормочет Полли, нахмурив лоб, она смотрит на фотографии девушек.

Урсула ставит на стол чистую чашку. Горничная наклоняет сверкающий кофейник и из его носика в чашку льется дымящаяся струйка черного кофе. Мисс Клеменс достает из пачки сигарету, смотрит за окно на сверкающее летнее утро, потом оглядывается на горничную.

– Совсем забыла… Урсула, я хотела вас попросить. После завтрака отведите Тома в чулан и хорошенько его накажите.

– Полли! Мне и так вчера досталось! – возмущается Том. – Я тебе говорил, эти полицейские, они…

– Томас, я не желаю, чтобы ты шлялся бог знает где с этими грязными хиппи, – выговаривает брату Полли строгим голосом. – Ты обещал, что никогда больше не станешь бродяжничать и не сдержал слово. Мне приходится краснеть из-за тебя перед соседями.

 За спиной мисс Клеменс, сложив полные смуглые руки на груди, стоит горничная Урсула со скорбным выражением на лице. Урсула кивает головой, соглашаясь с каждым словом мисс Клеменс.

Том обиженно сопит носом и бросает недоеденный бутерброд на тарелку.

– И будь добр, доешь свой бутерброд. Арахисовое масло стоит денег, – замечает Полли.

Она зачеркивает что-то в блокноте и принимается писать снова.

Молодой человек послушно берет с тарелки кусок хлеба с арахисовым маслом, откусывает, жует и запивает кофе. Том по своему опыту знает, что лучше не пререкаться с сестрой.

– Каждый раз, когда ты сбегаешь из дома, я места себе не нахожу! Я то и дело звоню в офис шерифа и спрашиваю, не нашли ли они твое мертвое тело, – говорит Полли Клеменс, не отрывая глаз от блокнота. – Я хочу, Томас, чтобы ты подумал об этом, когда Урсула будет тебя пороть.

Она перелистывает странички назад и просматривает старые записи.

– Ах, Том, Том! – причитает горничная, – вы свою сестру совсем не жалеете! Нельзя же так поступать…

– Бим-бом! – звенит колокольчик в прихожей и снова, – Бим-бом! Бим-бом!

Мисс Клеменс смотрит на маленькие часики на запястье.

– А, вот и девочки пришли! – она поднимается из-за стола, подходит к Тому и целует брата в макушку.

– Ну же, Томас, не дуйся! Чтобы ни случилось, помни, я тебя люблю!

Джейн Риттер не торопясь идет вниз по тихой Хилл-стрит. Вдоль улочки стоят старые вязы, их ветви сходятся над головой Джейн словно лиственный полог. На асфальте лежит крапчатая тень, в разрывах ветвей плывет бездонное летнее небо.

Этой зимой, в январе Джейн исполнилось двадцать лет. Её отец немец, а мать – афроамериканка. Джейн мулатка с кожей цвета какао и с черными вьющимися волосами. У Джейн большие темно-карие глаза, полные, словно припухшие губы, высокие скулы и нос «уточкой». На левой щеке девушки возле самого глаза небольшое родимое пятно, формой похожее на звездочку. Сегодня на Джейн потертые расклешенные джинсы, футболка и джинсовая куртка. Через плечо на широком ремне с бахромой висит большая матерчатая сумка. На ногах Джейн плетеные сандалии. Её черные вьющиеся мелким бесом волосы собраны в аккуратный пучок на затылке.

Девушка идет по улице и смотрит на вывески с номерами домов. Час назад она на автобусе приехала в Ханнибал. На въезде в город на обочине дороги Джейн заметила выцветший щит

Город Ханнибал, штат Миссури

Год основания – 1819 году

Население – 4138 человек

Пока девушка завтракала кофе с пончиком в забегаловке на автостанции, ей успел назначить свидание долговязый, похожий на итальянца официант, а помощник шерифа поинтересовался, зачем Джейн приехала в их городок и чем собирается заняться вечером.

Возле дома 208 по Хилл-стрит Джейн Риттер останавливается. Она достает из кармана сумки сложенную несколько раз газету. Вообще-то Джейн не жалуется на память, она умная внимательная девушка, но вот числительные вечно вылетают у неё из головы. Джейн разворачивает сложенный четвертушкой газетный лист. В колонке объявлений на последней странице одно объявление обведено ручкой -

ТРЕБУЕТСЯ ГОРНИЧНАЯ. СРОЧНО! ОБРАЩАТЬСЯ К МИСС КЛЕМЕНС, ПО АДРЕСУ ХАННИБАЛ, ХИЛЛ-СТРИТ, 208.

Джейн Риттер стоит на тротуаре и смотрит из-под руки на старый бревенчатый дом Клеменсов. Перед домом зеленая лужайка, которую не мешало бы постричь. Сам дом выглядит немного обветшалым и мрачным, но все еще весьма респектабельным. Джейн думает, что в летнюю жару в его сумрачных комнатах царит прохлада, а ненастными зимними вечерами в гостиной так уютно греться возле камина.

Солнце поднимается все выше, в кустах оглушительно трещат цикады. На тротуаре возле дома Клеменсов стоит голубой «Шевроле Корвейр» и старый желтый «Форд» с помятым крылом.

Джейн Риттер поправляет широкий ремень сумки на плече и решительно направляется к дому. Мулатка проходит по дорожке через лужайку, но не успевает подняться на крыльцо, как дверь распахивается. Джейн видит двух девиц – блондинку и брюнетку. Обе высокие, стройные, в мини юбках и топиках, только у блондинки топик был голубой, а у брюнетки оранжевый. У девушек соломенные шляпки и солнцезащитные очки. Вслед за девушками на крыльцо выходит статная женщина в светлом клетчатом платье с миловидным кукольным лицом и яркими голубыми глазами.

– До свиданья, до свиданья, мои дорогие! – улыбается Полли Клеменс и приобнимает каждую из девушек за плечи. – Я непременно вам позвоню… На днях, может быть завтра… Я должна связаться с нашим фотографом. Нужно выбрать время для съемки…

– Спасибо, мисс Клеменс, спасибо! – перебивают друг друга девушки.

Они смеются, сверкают жемчужными зубками, локоны падают на их лица. Они неловко спускаются по ступеням крыльца, то и дело оступаясь, потому на ногах у каждой туфли на высоких каблуках. Поддерживая друг друга под локти, они идут по лужайке, оглядываются, машут руками мисс Клеменс, садятся в желтый «Форд», включают автомагнитолу и долго, очень долго разворачиваются на узкой улочке и, наконец, уезжают.

– До свиданья, девочки! – мисс Клеменс машет им вслед рукой.

Машина пропадает вдали за деревьями. Привалившись спиной к дверному косяку, Полли закуривает сигарету. Джейн нерешительно поднимается по ступеням крыльца. Мисс Клеменс смотрит на неё внимательно и хмуро.

– Чем обязана, мисс?

– Меня зовут Джейн Риттер. А вы, наверное, мисс Клеменс?

Полли кивает и медленно выпускает табачный дым из ноздрей.

– Вы ищете горничную? – спрашивает Джейн.

– Что? Горничную? – переспрашивает Полли, она явно думает о чем-то другом.

Надув губки, она смотрит на безлюдную и сонную Хилл-стрит. В круглых стеклах её очков отражается сверкающая зелень лужайки и стоящие вдоль улицы старые деревья.