– Подожди! – закричала вслед Галина Васильевна. – Возьми вот шоколадку.
И тут Гриша выдал заветные слова:
– Не надо. Скажите лучше Ивану Петровичу, пусть он мне по английскому пять поставит.
После этих слов Гриша вышел на крыльцо и с облегчением закрыл за собою дверь. Самое главное он сделал: сказал. Оставалось одно – ждать результата.
Комиссия
Из цикла «Что за прелесть эти сказки»
В одну из лесных школ, точнее, в птичью гимназию нагрянула комиссия. Чтобы проверить состояние учебно-воспитательного процесса и наметить пути его модернизации.
Учителя и ученики – птички всех мастей – дрожали на своих веточках от волнения и страха: уж больно представительный состав был у этой комиссии.
Судите сами. Среди проверяющих был Долбун Раздолбаевич – дятел, профессор, автор известной монографии «Долбёжка – единственный путь к истине и успеху».
Упрям Антоныч – баран, долго живший за границей леса, у фермера, с которым он был, по его словам, на короткой ноге. Хотя злые языки утверждали, что на «короткой палке». Отчего баран и сбежал. Тем не менее, достаточно долгое общение с людьми было его козырем. В научной среде он считался непревзойдённым интеллектуалом и психологом.
Колюч Терентьич – ёж, известный в педагогическом мире своим колючим характером и неуступчивостью. Персона некомпетентная, но принципиальная.
Возглавлял комиссию Копун Иванович Землеройко – крот. Его авторитет в области образования был непререкаем. Говорят, он копал под самого министра Топтыгина.
Птичьи опасения оказались не напрасными. Ознакомившись с учебно-воспитательной работой, комиссия раздолбала эту самую работу в пух и прах.
– Как это так? – неистовствовал Колюч Терентьич. – Среди ваших выпускников за всё время существования школы нет ни одного с колючками. Вы не воспитываете в своих учениках колючесть – пожалуй, главное качество в свете сегодняшней гуманизации нашего общества.
– И что это за подход к делу? Вы учите птенцов летать и петь своим голосом, – вторил коллеге Долбун Раздолбаевич. – Без всякой долбёжки-зубрёжки. Это же форменное безобразие. Я тут провёл тестирование: ни один ученик не смог выдолбить простого дупла. Какие уж тут полёты. И зачем они нужны, если ученики не могут выполнить самого элементарного…
– Безобразие! – громыхал Упрям Антоныч. – Среди учебно-методических пособий нет «Новых ворот»?! А ведь только созерцая их, можно сформировать у себя передовое мировоззрение. За границей ворота находятся на самом видном месте!
– Да, – зловеще тихим голосом проговорил Копун Иваныч. – Эта школа, пожалуй, самое слабое звено в нашей системе образования. Да и сам профиль школы, кажется мне, выбран крайне неудачно. Летать и петь своим голосом – разве этому надо учить в наше время? Конечно же, нет. Надо все силы коллектива бросить на обучение птенцов копанию. О какой воспитанности может идти речь, если никто ни под кого не копает? Я вот недавно был в творческой командировке за Бугром, так вот там копают все. Друг под друга и вообще. Поэтому и живут лучше. Перед каждым жилищем – горы земли! А что у вас? На всю школу – ни одной кучи. Вот вам и улучшение материально-технической базы. Откуда ему быть, если вы сами для этого и лапками не шевелите?
Директор школы, филин Ух Фёдорович, лишь сокрушённо ухал, не находя что сказать.
Да его никто и не собирался слушать. Завуч, воробьиха Чирик Петровна, вертела от стыда хвостиком, не зная, куда его преклонить.
– На коллегии мы обсудим положение дел в вашей школе и сделаем соответствующие выводы, – багровея, добавил крот, и, не попрощавшись, комиссия удалилась.
– За что весь этот стыд и позор? – недоумевали птички-педагоги. – Мы ведь и так не покладая крыльев работаем.
Через некоторое время птичью Лётно-певческую гимназию переименовали в Нововоротский лицей долбёжки и копания и прислали нового директора – Упрям Антоныча. Барана.
Делаем уроки!
В шесть часов вечера мама сажает Додика делать уроки. Додику шесть с половиной. Он первоклассник, но уже с характером.
– Бабушка! – кричит он. – Иди ко мне! Помогать будешь!
– Так ты же с мамой занимаешься, – говорит бабушка.
– Не, иди ты. С мамой у меня никаких нервов не хватит!
Однако довольно скоро выясняется, что и с бабушкой у Додика не всё ладится. Они начинают с письма. Но буквы, которые старательно выводит Додик, оказываются своенравными: они получаются то слишком толстыми, то слишком худыми. Совсем не такими, как в прописях. Никакой красоты. Додика это выводит из себя.
Наконец он не выдерживает, бросает ручку и ревёт во весь голос: ы-ы-ы…
– Додя, не плачь, – суетится бабушка. – Погладь вот кота. Успокаивает.
Внук начинает недоверчиво гладить Мурзика. Через пару минут Додик и впрямь успокаивается и… дописывает буквы. Первый рубеж взят!
Вообще-то домашних заданий как таковых в первом классе нет. Дети просто дописывают то, что не успели сделать на уроке. А не успевают они порядочно. Отсюда и домашние страдания, то бишь задания…
Следующая на очереди – математика.
– В са-ду по-са-ди-ли пять яб-лонь и две вишни. Сколь-ко все-го де-ревь-ев по-са-ди-ли? – читает по слогам Додик. Потом на мгновение задумывается и выдаёт правильный ответ:
– Семь!
– Молодец! – говорит бабушка. – Вот и запиши: семь деревьев.
– А ничего задачка, – говорит довольный Додик. – Развивает ум.
Он склоняется над тетрадкой, пишет ответ.
Бабушка с мамой на цыпочках отходят. Кажется, всё. Но не тут-то было.
– Давайте кота! – кричит Додик. – Я ошибся. Увы, кота поблизости нет. Очевидно, энергичные поглаживания Додика ему не понравились, и он решил смыться. От греха подальше.
Вся семья бросается на поиски Мурзика. И мама, и бабушка, и только что пришедший с работы папа.
А как иначе? Ведь домашние задания – дело общесемейное. И отлынивать тут никто не может. Даже кот.
Ломбард, или флешка для чиновника
Вот в той стране, о которой я сейчас говорю, порядок идеальный! Нам до такого далеко. Там чиновники обещаниями направо-налево не бросаются. Почему? Да потому, что специально для них ломбард построили.
Все обещания, которые во время предвыборной кампании даёт избирателям тот или иной кандидат на должность, записываются на специальную флешку. Причём каждое обещание – отдельным файликом.
Потом флешка сдаётся в ломбард. Если кандидата избирают, то он в течение всего срока нахождения в должности обязан реальными делами выкупить эту флешку. Выполнил одно обещание – стёрли его с флешки. Выполнил другое – и другое стёрли.
В результате флешка становится чистой, как карман бюджетника. Тут-то её чиновнику и возвращают.
Если чиновник выкупает флешку к концу своего срока, его смело можно выбирать и на второй. Если нет – извините, всё его добро конфискуется. За нанесение гражданам морального ущерба.
Такому деятелю присваивают весьма непочётное звание «Чиновник с истекшим сроком годности». И посылают на… общественные работы.
Недавно на них отправили Морея Ивановича Пустоплясова. На ассенизаторской машине теперь вкалывает. По двенадцать часов в сутки. И проклинает тот день, когда он, не подумав, сунулся на высокую должность.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
