Судмедэксперты опередили его. Их приехало трое. Раджив их знал, потому что первое, что он сделал, приехав в Снежинск, это закачал в себя имена всех сотрудников полицейского департамента.

Когда шлюз выплюнул полицейскую машину на улицу, робокули судмедэкспертов уже погрузили мертвеца в холодильник, сами залезли в машину – в багажное отделение, а полицейские – записывали имена юкагиров. Согласно инструкциям, надо было еще и отсканировать свидетелей, чтобы осталось их трехмерное изображение, но у юкагиров было поверье, что даже фотография отнимает часть души, из-за этого она становится слабее, а демонам легче ее выгнать из тела. Поэтому в должностных наставлениях было примечание о том, что в отношении юкагиров, как и других обитателей тундры, этот пункт инструкции выполнять не надо.

– Рад приветствовать, – откозырял дежурный полицейский.

 Раджив ответил тем же жестом.

– Привет, Раджив, пойдем – посмотришь на мертвеца, – махнул ему судмедэксперт, жестом приглашая за собой. Его звали Николай. Радживу было приятно, что коллега знает его имя. Он по очереди пожал протянутые ему руки, после чего судмедэксперты продолжили расспрос юкагиров. – Думаю, что ты парень крепкий и в обморок не упадешь, а случай любопытный, – продолжал Николай. – Кто-то им позавтракал.

– Позавтракал? – переспросил Раджив.

– Ну, или пообедал или поужинал, – в раздумье сказал судмедэксперт, – точно сказать пока не могу. Но если тебя это будет интересовать, обязательно выясню. Правда, точное время смерти будет определить теперь сложно. Там от него мало что осталось. Но зверь-то небольшой им лакомился. Писцы или лисы. Большой все бы кости по кустам растаскал. Собирай его потом по частям. Замучаешься. А так – есть у нас тело во вполне сносном состоянии. Попадались и похуже. Гораздо хуже, – Николай замолчал, видимо вспоминая какой-то случай из своей практики.

Они подошли к машине. Судмедэксперт махнул рукой, крышка пластикового холодильника отодвинулась.

 Работая следователем уже три года, Раджив успел навидаться многого и к виду изуродованных тел привык. В Бомбее любой мертвец разлагался в считанные часы, если его вовремя не опылить консервирующей жидкостью, поэтому Раджив нисколько не смутили ни обнажившиеся кости ребер, на которых остались небольшие куски мяса, ни остатки потрохов, видневшиеся сквозь громадные прорехи в животе. Одежда с термоузлами во многих местах была порвана, превратившись в лохмотья, которые не надел бы и нищий, потому что теперь она совершенно не защищала от холода. Ткань прилипла к ранам и примерзла. Чтобы ее отодрать придется труп размораживать.

– Долгопольцев. Мы уже это определили, да и у него документы с собой были. Вообще-то их обычно не берут с собой, когда с природой общаться отправляются, – Николай похлопал себя по нагрудному карману, где видимо и хранились документы мертвеца. – Насмотрелся?

– Да.

– Отлично, тогда мы поехали –  судмедэксперт закрыл крышку холодильника. – Со свидетелями мы закончили. Теперь они твои, – Николай показал на юкагиров, усевшихся на свои упряжки с каким-то отрешенным видом, будто всё, что здесь происходило, их абсолютно не касалось.

– Спасибо, Николай, – сказал Раджив. – Я решил, что поговорю с ними в дороге. Что зря людей задерживать?

– И то верно, – согласился Николай, но было видно, что он такому решению удивлен, однако переспрашивать не стал, догадавшись – куда собрался Раджив. – Постараемся сделать заключение побыстрее. Сброшу тебе, как будет результат.

– Буду очень признателен, – кивнул Раджив.

На лице дежурного полицейского, который все бродил неподалеку, вероятно на тот случай, чтобы всегда быть под рукой, появилось разочарование. Раджив никак не мог понять причину этого. Разве мог он догадаться, что полицейский хотел поприсутствовать на расспросе и получить, таким образом, практический опыт ведения следствия. Наглости напроситься в машину к Радживу у него, конечно, не хватило, да и не мог он бросить вверенный ему шлюз.

– Там слишком тепло, – в сомнениях сказал Одулок, когда Раджив, после того, как машина трансформировалась, предложил ему вместе с сыновьями и мехароботами размещаться в салоне.

– Нет, там холодно, – успокоил его Раджив и улыбнулся, чем разрешил все сомнения юкагира.

 Мехароботы к живым существам не относились, а скорее к вещам. Но Раджив, совершенно не разбираясь в местных традициях, вернее он закачал насчет этого слишком много информации и теперь немного путался в ней, поэтому он как-то и не решился предложить запихнуть мехароботов в багажник. Вдруг он этим нанесет юкагирам смертельную обиду. Он еще успел подумать, что приехай они на упряжках, запряженных обычными собаками, а уж тем более оленями, тогда всем места в салоне точно не хватило бы. Все-таки и трансформация машины имела конечные объемы. На каждую упряжку полагалось, как минимум четыре собаки. Итого выходило, что Радживу пришлось бы решать, где размещать целую стаю. Не набьешь же собак в салон, как сельдей в бочку. Да и они точно не смогли бы сидеть спокойно, кусались и лаяли, и от такого собачьего питомника у него точно разболится голова. Про оленей и говорить не приходилось. Они не влезут в салон даже, разрубленные на части. Впрочем, они вполне могли удерживаться в кильватере машины, двигаясь по тундре самостоятельно.

Они не ехали, а плыли, потому что еще до того, как машина сползла с дороги и поползла по глубокому снегу, Раджив убрал колеса и перевел микроавтобус в режим воздушной подушки.

Юкагиры указали на карте место, где нашли мертвеца. Проехать надо было около сотни километров. Навигатор показывал, что на это уйдет почти два часа. Все молчали. Мехароботы лежали с закрытыми глазами на полу, вытянув лапы, насколько этого позволяло свободное пространство, и положив на них головы.

Встречных машин совсем не было. Большую часть товаров и пассажиров перевозили поезда, упрятанные в туннели, которые местами шли под землей, чтобы не слишком уж нарушать экологический баланс в природе и не перерезать пути миграции диких животных. Раджив слышал истории о том, как звери, чувствуя, что под их ногами что-то гудит, а земля немного вибрирует, останавливались, прислушивались, кое-кто даже пытался рыть землю, скованную вечной мерзлотой, но, конечно, до туннелей никто из них так и не добирался. Иногда туннели все же выходили на поверхность и тогда поезда мчались по прозрачным трубам сверкающими метеорами.

Свет потоками лился из города, поэтому темнота возле купола не ощущалась. Почти дармовой термоядерной энергии хватало и на создание под куполом теплого микроклимата, и на освещение, которое должно было компенсировать жителям Снежинска нехватку солнечных лучей. Ночь в городе наступала гораздо позже, чем за его пределами. Эта энергия питала теплицы, растянувшиеся на десятки километров вокруг города, создавая тем самым некую зеленую зону, где круглый год выращивались овощи и фрукты, которых вполне хватало и почти миллионному Снежинску и окрестным поселениям.

Когда эти огни остались позади, постепенно растворяясь в темноте, как последние лучи Солнца, закатившегося за горизонт, Раджив вдруг ощутил, что находится на корабле, затерянном в бескрайнем и враждебном океане.

За бортом попадались редкие кустики. Где-то они образовывали густые заросли, среди которых укоренились даже чахлые деревца, тянувшиеся ввысь кривоватыми, точно изъеденными артритом, ветками.

Машина, сканируя пространство, объезжала эту поросль стороной, сползала по небольшим горкам и поднималась по их склонам, при этом двигатель начинал урчать сильнее и надсаднее. Из-за этого звука мехароботы делали вид, что просыпаются. Они поднимали тупые морды, смотрели на своих хозяев и ждали пояснений. Юкагиры, успокаивая, хлопали их по бокам и головам.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.