Сборник

В сборнике представлены рассказы, опубликованные в период 2017-2019 гг в журналах и антологиях.

         Рекордсмен 

Люди в космосе малоэффективны по сравнению с роботами и слишком дорого обходятся. Они не могут самостоятельно обеспечить себя самым элементарным. При транспортировке к ним надо относиться так же бережно, как к китайским фарфоровым вазам. Им нужна еда, вода и жизненное пространство с благоприятным микроклиматом. И наконец с колонистами надо постоянно общаться, чтобы они не чувствовали себя оторванными от Земли, а то не дай бог от одиночества у них может помутиться в голове.

 Роботу ничего из перечисленного не требуется. Вывод очевиден.

Но в реальности не всегда следуют логике. Иначе не объяснить, отчего я вот уже сто пятьдесят третий день нахожусь в одиночестве на Лунной базе и завтракаю, чем Бог послал, вернее ракета-носитель.  Я всегда жду ее как манну небесную. Что делать, если она заблудится или ее вовсе не вышлют?

Придется идти просить подаяние у соседей. Они немного смещены от меня в пространстве и времени, но преодолеть и то и другое мне вполне по силам. В семи километрах юго-западнее располагается американская стоянка тоже с единственным обитателем Норманом Дантлоу, а в пяти километрах севернее живет китайская супружеская пара Ли и Джоу Хо.

Поначалу я думал, что их послали на Луну, как и нас с Норманом, – пасти своих роботами. Вопрос заключался лишь в одном: почему двое там, где не нужен даже один? Но китайцам виднее. Однако, когда живот Джоу начал сильно округляться, этой парочке пришлось признаться, что компартия КНР послала их на Луну, чтобы они осуществили великую миссию и произвели на свет первого селенита.

Американская база живет по времени Хьюстона, китайская – Пекина, а моя – по московскому. Над нами одно и то же небо с Землей и звездами, но сейчас у меня утро, у китайцев разгар рабочего безделья, а у американца – глубокая ночь.

Раньше мы из-за скуки частенько приезжали друг к другу. Я всех пригласил в гости, объяснив повод. Но китайцы по уважительной причине отказались. Джоу в дороге могло растрясти. Так рисковать лунные пекицы не могли, но пообещали, что будут наблюдать за мной дистанционно.

Где я раздобуду цветы, когда она родит? Каменный что ли сделать? Зарядить в одного из роботов с подходящими манипуляторами сказку Бажова и пусть следует инструкциям?

Зато Норман с радостью согласился приехать.

– Я уже на пенсии, так что абсолютно свободен до отлета на Землю, – сказал он.

Мое место тоже должен был занимать человек серебряного возраста. Создавалось оно специально, чтобы демонстрировать успехи программы «Активное долголетие». Но случайно досталась мне.

Я буквально за месяц до этого устроился в Центр наблюдения командовать местными уборщиками – на одну из тех ненужных должностей, которые выдумывали, чтобы хоть как-то занять население. И вдруг выяснилось, что я лучше всех подхожу для миссии: здоровье хорошее, с техникой на «ты». Слоган срочно поменяли на: «Молодым – везде у нас дорога».

Связавшись с Норманом, я выяснил, что добираться ему еще около часа. Успею без всякой спешки совершить утренний сеанс связи с Центром наблюдения.

Обычно дежурный выяснял, что со мной не стряслось ничего скверного. Но месяц назад, похоже, руководство посчитало, что держать в штате специально для бесед со мной профессионального психолога слишком накладно. Лысоватого мужчину возрастом лет под пятьдесят, который прежде донимал меня расспросами, сменила миловидная девушка с соответствующим именем Мила.

Для меня это стало неожиданностью, ударом ниже пояса. Предупреждать о таком надо. Знай я заранее, что мне предстоит общаться с симпатичной девушкой – причесался бы, побрился и умылся, и не походил на пугало.

Мила была мила. Во время сеанса она выясняла, как мои дела, что я делал, проявляя неподдельную заинтересованность к моим серым, как лунный грунт, будням, улыбалась, когда мне удавалось составить сложноподчиненную фразу.

Давно ушли времена, когда космонавты почитались, как герои. Сейчас в моде маркетологи, чиновники и предприниматели, а космонавты не входят даже в десятку популярных у девушек профессий.

Но может я просто понравился Миле?

К концу сеанса я влюбился в нее по самые уши, и с туповатой улыбкой мысленно строил планы, как через семь месяцев вернусь на Землю, приеду в Центр наблюдения на белом коне, вернее на какой-нибудь белой машине, и увезу ее прямо под венец.

Заработанных за вахту денег хватит, чтобы купить на окраине Большой Москвы недорогую двушку, и в этом уютном семейном гнездышке мы и заживем в мире и согласии.

Я готов был даже потратить все заработанные деньги на то, чтобы оплатить Миле билет ко мне на базу и пусть мы китайцев уже не обгоним, но все-таки сможем поучаствовать в демографической программе по увеличению народонаселения Луны.

Ага, разбежался.

– Какая тоска, – сказала Мила на вторую неделю нашего общения.

Весь ее оптимизм куда-то испарился. Она призналась, что в будущем видит себя ведущей какого-нибудь популярного реалити-шоу. Я ей был нужен для практики, но вел такую серую и скучную жизнь, что она никому не интересна.

– Вот если метеорит пробьет купол базы, – фантазировала Мила на тему, что привлечет внимание аудитории, – тебе придется бороться за живучесть. Это может стать основой для захватывающего реалити-шоу с каждодневными выпусками. Я бы сообщала о твоих успехах или провалах, а зрители делали ставки – сможешь ли ты выпутаться самостоятельно или придется обращаться за помощью к соседям. Мы собирали бы пожертвования, чтобы быстрее отправить тебе очередной груз.

– Еще лучше, если метеорит занесет на базу какую-нибудь космическую гадость и меня поразит неведомая болезнь, – сказал я, чтобы поддержать наш милый диалог. – Тогда все с еще большим интересом будут следить за моими мучениями.

– Да, было бы здорово, – мечтательно протянула Мила, и с надеждой в глазах посмотрела на меня.

Чтобы помочь ей я уже готов был на что угодно. Но как назло все метеориты пролетали мимо. А нет катастрофы – нет и шоу. Обыденность никого не привлекает.

– Не отчаивайся, – сказал я Миле, – придумаю что-нибудь.

Я ломал голову несколько дней, пока случайно не узнал, что в Барселоне начинается чемпионат мира по летним видам спорта. Лазейки в правилах соревнований позволяли использовать преимущества моего месторасположения. Пазл сложился очень быстро. Я рассказал о своей затее Миле. Она заулыбалась, захлопала в ладоши и посмотрела на меня таким восторженным взглядом, что сердце мое настойчиво застучало в грудную клетку, с требованием выпустить его на волю.

Взгляд Милы был лучшим допингом на свете. Ободренный, я приступил к реализации замысла.

Мне был нужен метательный молот. Казалось ведь, чего проще: берешь шар, приделываешь к нему цепь, а к ней рукоять, но, поди, отыщи все это на базе. Здесь полно электроники, а обычную железную цепь, длинной чуть больше метра, достать невозможно. Никто ведь не думал о том, что она кому-то может понадобиться.

Метательный молот! Кому пришло в голову так назвать спортивный снаряд? Молот – большой молоток, как у Тора, а эта штука на цепи больше похожа на ядро, которым сбивали мачты неприятельских судов.

Соседи мне помогли: Норман – прислал цепь, а китайцы – шар. Я не спрашивал, откуда у них все это нашлось в хозяйстве. Мне осталось лишь смастерить рукоять и собрать всё в единое целое.

– Камеры расставлены по всему стадиону. Будет отличная картинка. Ты подготовилась? – спросил я у Милы, заканчивая ритуальный сеанс связи.

– Конечно. Даже посмотрела и послушала, как ведутся спортивные репортажи. Удачи, –  сказала она.

 Облачившись в скафандр, я прошел через шлюзовую камеру и выбрался на поверхность. Железный шар тащился за мной, как ядро каторжанина, вот только крепилось оно не к ноге, а к руке, да и убежать я отсюда никуда не мог, даже если бы освободился от груза.