Когда из леса в сторону дома со скоростью спущенной из лука стрелы метнулась первая тень, Кощей был готов. Одновременно с этим он сделал взмах рукой в том направлении, и всё это воинство моментально пришло в движение. Лишь слегка колыхнувшись, навьи одновременно достали из ножен свои такие же, как и они сами, полупрозрачные, светящиеся мечи, и устремились на встречу несущейся на них тени. С их стороны не было слышно ни звука команд, ни лязга оружия или трущейся друг о дружку железных пластин доспеха. Они молча, уперевшись плечом в плечо, сомкнули свой строй, выставив перед собой прозрачные каплевидные щиты, которые намереваясь пробить и добраться до тех, кто скрывался за ними, со всего маха и налетела чёрная тень.

Но вместо этого, ударившись о щиты первой шеренги, она не в силах пробиться, чуть отскочила назад, и была моментально проткнута в нескольких местах выметнувшимися из-за щитов клинками. Тень с противным воем рухнула к ногам воинов бесформенной чёрной лужей, начавшая с хлюпаньем мокрой грязью впитываться в землю. Но это было только начало. Вслед за пробным ударом на не знавших страха, совершенно неуязвимых для простого оружия навий, обрушился целый шквал точно таких же теней. И началась настоящая свистопляска.

По началу тени бессильно разбивались о преградивший им дорогу, и казавшимся непреодолимым строй воинов, без устали рассекавшим тьму своими мечами. Но теней было так много, что те попросту их не успевали рубить. И то одной, а то сразу и нескольким чёрным сгусткам удавалось перемахнуть через головы первой шеренги, где их уже встречала вторая, насаживая на свои незнающие преграды и промаха мечи.

Но и для теней, сами закованные в такие же казалось неуязвимые прозрачные доспехи, воины вовсе не были таковыми. И облепив толстым слоем то одного, то другого, они расправлялись с призраком высасывая того целиком, как присосавшаяся к телу пиявка. Гаснув и растворяясь в воздухе, погибая тот не оставлял после себя и следа.

Первая шеренга навий уже опустела ровно на половину, а второй попросту не давали возможности сделать шаг, и заполнить собой образовавшиеся впереди бреши в первой. Постоянно наседая на рубивших воинов, буквально со всех сторон, тем самым заставляя их крутиться на месте волчками, не дав образовать плотный строй.

Кощей по-прежнему стоял за их спинами и наблюдал за этой неравной схваткой. Прекрасно видя, как, то один, то другой призрак возвращались обратно в Подземный Мир. Но всё же при этом забрав с собой большой урожай богомерзких теней. Так продолжалось до тех пор, пока последний из них не пал, облепленный со всех сторон сразу пятью тёмными пятнами. Но и эти пятна были последними, которые вмешавшись, Кощей уже лично развеял по ветру, только сверкнув в их сторону своими горящими ярким огнём очами. Из которых вырвалось жаркое пламя, окутав собой и уничтожив тьму. И тут на арену всё-таки решил показаться тот, кто их на него и послал.

Обтекая растущие деревья на окраине примыкавшей к дому поляны, на неё не спеша начала вытекать точно такая же чернота, что до этого, частями выплёскивалась на оборонявшихся навий. На фоне которой самый черный цвет, который можно было только представить, казался лишь блеклым оттенком. Остановившись в десяти шагах на против хозяина дома, мрак начал, не спеша собираться в тугой комок. Пока не стал походить на ком, клубящийся длинными сгустками тьмы, достигавшим своими размерами в два человеческих роста.

– Кто ты? – Кощей, глядел на него без страха, и спокойным голосом повторил свой вопрос.

Какое-то время ответа не было, и он решил, что его и не будет, но тут из самых глубин уплотнившегося мрака разверзлось. – Пади ниц предо мной!

– Сейчас! Только сперва разбегусь! – на такое нахальство Кощей выбросил вперёд руку сжимавшую посох. На конце, которого аметист мгновенно полыхнул яркой вспышкой, разгоняя ночной сумрак не меньше чем на сотню шагов вокруг своего владельца. И вокруг стало ясно как в самый погожий день. Яркий свет не понравился комку мрака, и он моментально сжался, уменьшившись в своих размерах почти вдвое. Но тут же раздулся словно мыльный пузырь, пуще прежнего. Буквально едва не коснувшись одним из своих тёмных щупалец ног самого Кощея. Но тот вовремя успел отскочить в сторону, и выставил перед собой посох словно копьё.

На этот раз с камня сорвался яркий фиолетовый луч, который устремился прямо в густую тьму, постепенно в неё углубляясь всё больше и больше. Та в свою очередь начала прогибаться под неистовым натиском света, по поверхности кома пошла мелкая рябь, напоминая предсмертную судорогу. Но затем из её глубины вновь послышался голос. – Разве тебе не ведомо, что свет был рождён во тьме!?

Кощей только усилил свой натиск, вкладывая в него все свои силы. Но несмотря на это, Тьма понемногу начала выправлять вмятину, что вдавил в ней луч яркого света, до тех пор, пока полностью не восстановилась в своей форме. А затем на встречу лучу выбросила уже свой отросток чёрного сгустка, что начал теснить свет в обратном от него направлении.

– Ты проиграл! – громыхнуло внутри раздувающегося кома. – И за твою наглость я пожру тебя целиком!

От напряжения пот застилал глаза, а Кощей даже не мог позволить себе, чтоб хоть на мгновенье отвлечься и смахнуть его рукавом. По-прежнему продолжал вкладывать уже последние свои крохи сил, чтоб хоть как-то удержать неумолимо приближающуюся к нему сгусток мрака, хотя бы на небольшом расстоянии от себя. Но это у него не получалось, и тот шаг за шагом сокращал разделявшую их дистанцию.

Вот он уже почти достиг самого навершея посоха, ещё чуть-чуть и охватив тот собой затушит мощь камня. И тогда Кощей останется, “против ежа с одним только своим голым задом”.

Неимоверным усилием воли Кощей старался удержать посох одной рукой, а вторую в это время отвёл себе за спину, и сделав ей круговое движение последним своим усилием воли открыл Врата. Сквозь которые можно было преодолеть значительные расстояния, в которые пятясь спиной и ввалился. Напоследок увидев, как мрак всё-таки дотянулся до навершея посоха и только соприкоснувшийся с тьмой камень, моментально взорвался ослепительной яркой вспышкой, от которой его глаза перестали видеть даже то, что у него сейчас находится под ногами.

Кощей распластался на земле уже с дрогой стороны от Врат, которые тут же за ним и затворились, а он обессиленный рухнул на землю, которая и вышибла из него последние крохи сознания.

– Батюшки! – почти потеряв сознание, было последнее, что он услышал. – Быстрее хватай его под вторую руку и понесли в дом.

Голову нещадно ломило, а всё его тело не переставая ныло. Давно он не испытывал таких мук на своём бренном теле, что даже в неподвижно лежачем положении постоянно напоминало ему о том, что и он смертен. Но найдя в себе силы, он всё-таки кое-как разлепил глаза, приподнял голову и увидев перед собой сидящую на табурете девицу.

Которая только заметив, что он начал часто моргать от слепящего глаза яркого света, тут же вскочила со своего места, всплеснула руками. – Тётушка, он наконец-то очнулся! – раздался её встревоженный голосок.

Тут послышались шаги в другом конце дома и из-за печи показалась Яга. Увидев её, Кощей, качнувшись на своём ложе, неторопливо приподнял руку и стащил с головы влажную тряпицу. После чего с громким кряхтением старого деда, скинул ноги с кровати и уселся на её край.

– Как себя чувствуешь? – согнав девку с табурета, Яга сама присела рядом с кроватью.

– Так, как уже много веков себя не чувствовал. – и в подтверждении своих слов согнувшись пополам, закашлялся. Но прочистив горло разогнулся уже с горящим бешенным огнём в глазах. Сжал пальцы в кулаки до громкого хруста в суставах, затем резко разжал. Потом повторил тоже самое несколько раз и слез с кровати уже твёрдо встав на ноги.

– Теперь вижу, что ты в порядке! – видя, как тот на глазах стал всё больше преображается, превращаясь из немощного больного, в пышущего энергией человека. – А то видел бы ты себя, когда мы тебя в дом тащили. Ты тогда и через губу переплюнуть был не в состоянии. Потом мне пришлось несколько дней над тобой ворожить, чтоб восстановить тебя прежнего.