Асила покачиваясь в седле почесал затылок, из того, что им о себе рассказал Сармат: откуда он взялся, и как к ним попал, он толком ничего так и не понял. Понял только, что в своём мире он тоже был не последним воеводой, и погиб он во время проведения учений со своею дружиной. После чего и попал к ним, не без Боговой помощи, разумеется. А раз так, то значит на, то есть веские причины, раз за ним сами боги пригляд ведут, и предстают перед ним, стоит только тому задрать голову и проорать в небеса его имя. И вот на тебе, гой еси, сам грозный Перун покидает свои небесные чертоги, и предстаёт воплоти перед смертными.
Ну а то, какой же его тот, прежний покинутый им мир, он сильно-то и не распространялся, да они и не напирали на него с подробными расспросами. А из того, что он им всё-таки поведал, то ни он, ни Радим толком ничего так и не поняли. Уяснив только одно, что там также постоянно воюют, неизменно деля землю меж, проживавших на ней племён, а то и за веру в поход соберутся, чтоб доказать соседям, что их боги сильнее и значимее, а все остальные недостойны, чтоб им поклонялись.
Зато, как оказалось, вот с их миром Сармат знаком очень даже не плохо, и постоянно применяет на практике не только свои странные словечки, смысл которых от всех них ускользает, но и в различных ситуациях умудряется действовать очень даже умело. Как даже бы и сам Радим не смог, хотя тот был искушённый в боях воин, и в княжих дружинах не раз хаживал. Что уж тут говорить об Асиле, некогда бывшем кузнице, что, променял свою кузню на ратное дело, но до сих пор так и не распростившимся со своим верным молотом. Только перековав его из кузнечного в боевой, и насадив его на рукоять подлиннее. Так, что теперь перед таким ударом не устоит ни один даже самый прочный щит, не говоря уже о доспехе.
– Послушай! – его размышление прервал подскакавший вплотную боярин Проня. – Я тут многое уже о вашем славном воеводе Сармате наслышан от тех бойцов, что с вами изначально ходили, и с тобою пленённых переправляли. Ты на меня не серчай, но больно уж те рассказы на небылицы похожи. Поэтому я бы хотел спросить у тебя, как так вышло, что он такой лихой воевода, в котором все без исключения, просто души не чают?
Ожидая подвоха, Асила посмотрел на боярина, но в его изрезанном морщинами лике, так и не смог углядеть ни капли издёвки. Да и припомнил он то, как тот на совете у князя выступал исключительно на его стороне, и скорее всего, если бы не он, со своим предложением поддержать его просьбу, то наврятли бы он сейчас вёл за собой всё это войско в таком составе. Но распаляться на красивую речь перед боярином он всё равно не стал, а вместо этого ответил довольно уклончиво.
– Я так погляжу, ты и так уже полно сплетен о нём насобирал от дружинников. Так моё слово будет такое! – ещё раз серьёзно взглянул на невозмутимого Проню, что хоть и был в довольно преклонном возрасте, но в седле чувствовал себя как влитой. – Всё, что ты слышал касаемо Сармата, чистая правда!
Боярин воздел одну бровь вверх в легком изумлении, пытаясь понять, шутит ли его собеседник, или говорит вполне серьёзно. Но больше на его лице ничего не изменилось, так и продолжил спокойно править своего скакуна подле Асилы. – Ведь ты не поверил тем россказням, что он в одиночку способен разгромить всю Орду, а мы только так, на подхвате, чтоб уцелевших пленить, да раненных добивать!? – не поворачивая в его сторону головы продолжал Асила.
Только сейчас на лице Прони расползлась довольная усмешка. – Я достаточно долго прожил на этом свете, чтоб научиться отделять правду от кривды. И в солдатских россказнях, что ведутся ими у ночного костра могу поверить лишь в их малую часть.
– Зачем ты за мной увязался? – не дал ему договорить здоровяк, и с более серьёзным видом уставился на боярина. – Зачем тебе это?
Погладив свою пушистую бороду, в которую также вкралась обильная седина, тот опустил руку на рукоять меча, слегка его вытащил из ножен и клацнув, загнал обратно. – Опостылело мне всё! – помолчал. – На одном месте сидеть, вот и хочу напоследок своей Отчизне послужить не сидя на заднице в княжьем тереме, за крепкими дубовыми стенами, а в первых рядах его войска.
– Дело твоё! – равнодушно хмыкнул в ответ Асила. – Ладно, хватит мне с тобой лясы точить. – поднял голову к небу, посмотрел на белое слепящее солнце, что висело в своём полуденном зените. Затем осмотрелся кругом. Сейчас они шли широкой, хорошо утоптанной дорогой, что проходила вдоль обширных полей, раскинувшихся по обе сторону от неё. Это сколько же трудов было положено, чтоб расчистить такое пространство от леса: деревья сперва спилить, вытащить, пни выкорчевать, аль выжечь, да землю перепахать? Но любоваться всем этим ему сейчас было не с руки, у него имелся чёткий наказ от Сармата, который он должен был выполнить на обратном пути.
– Созвать ко мне командиров полков! – проревел он ехавшим позади него вестовым. От его зычного рёва лошади чуть было не взбрыкнули под седоками, которые тут же натянув удила, поворотили их вспять, бросившись в обратную сторону вдоль всей растянувшейся колонны, собирать к воеводе всех тысяцких.
– Значит так! – спустившись с коня, уперев руки в бока, как заправский воевода, и оглядев всех собравшихся сверху вниз, потому, что с его огромным ростом, на стоявших вокруг себя людей, можно было смотреть только так.
– Пешие! – кивнул стоявшим особняком командирам. – Немедленно устраиваете заслон по середине этого поля. – махнул рукой в ту сторону, где это было необходимо сделать. – Перекрывайте собой все подступы к тому месту, где я сейчас нахожусь. – притопнул ногой по земле, обозначив это самое место. – Ты. – тыкнул в одного из командиров мечников. – Со своим полком находишься возле меня, в резерве. – Лучники строятся по всему фронту, сразу за пешими. – Конница делиться на две равные части и прикрывает по флангам пехоту. Ты. – указал уже на командира одного из конных полков. – также поставишь свой полк подле меня, в резерве. – посмаковал на язык непривычные для него слова, которых в изобилии успел нахвататься от самого Сармата. – Это всё, выполняйте, немедля!
По застывшим вокруг него суровым лицам бывалых вояк отчётливо было видно, что они с молоком матери впитали в себя ратную службу, и готовы немедленно выполнить все его распоряжения, хоть сами до конца и не понимают, чем это могло бы быть вызвано. Они даже сперва бросились в рассыпную, чтоб выполнять наказ. Но только качнувшись, каждый из них сделал по паре шагов, и вновь обернувшись все уставились на него в полном недоумении. И тут он сам вспомнил, как точно также, когда Сармат вот так распоряжался над ними, то они также застывали на месте выпучив на него глаза. Осознав, что этим тоже не до конца понятно, что от них сейчас требуется, он повторил то же самое, только уже привычными для всех словами.
– Репей! – окрикнул он рванувшего вместе с остальными командирами парня, что прибыл с ним во главе охраны, ведя в город пленных ордынцев. – Ты своих не выводи в общий строй, а давай вместе с ними ко мне, в резерв. – тот на бегу кивнул, что его понял правильно, и умчался дальше.
– Что ты задумал? – когда все разбежались по своим тысячам, возле него остался стоять один лишь боярин. – Разве ворог где притаился? Ведь никакой угрозы я не заметил, зачем ты отдал приказ к обороне?
Асила позволил себе ухмыльнуться. – Так надо!
– Но-о!? – и тут же осёкся, когда на лице бывшего кузнеца улыбка сменилась грозным оскалом.
Если бы Асила не был дружен с Сарматом, то и он бы сейчас, как и все остальные ничего бы не понимал из происходящего. Что это вдруг, их воевода белены что ли объелся, и начал после этого чудить всякое? Ведь нет никакой угрозы, чтоб ни с того, ни с сего, нарушать порядки походных полков и перестраивать их для чего-то другого. Тратя на это как силы самих бойцов, так и драгоценное, в их случае, время. Но Асиле был отдан чёткий наказ. Чтоб на обратном пути, не зависимо от того, сколько он поведёт с собой обратно бойцов, он непременно проверил, как быстро и слаженно они действуют к перестроению. А вот как им надлежит строиться, Сармат доходчиво ему объяснил, при этом начертив на земле прутиком, кто куда должен встать в этом случае, назвав такое построение классическим.
