Мужчина встал, сгреб в охапку грязные кисти и краски и направился в подсобку. От стен пустой студии едва слышным эхом отдавались четкие шаги. Поскольку сегодня был праздник, название которого Леви не потрудился запомнить, то занятий не предвиделось, поэтому Аккерман смог посвятить большую часть времени картине, которую никак не успевал закончить.

В последнее время у него вообще не хватало времени на картины, зато он обзавелся скетчами на несколько жизней вперед. Со страниц всевозможных блокнотов, которые расплодились с ужасающей скоростью, а некоторые даже перекочевали к Аккерману домой, смотрел один и тот же мальчишка.

Это походило на одержимость — любой бы об этом подумал, увидев горы блокнотов, в которых был изображен один единственный человек. Но Леви просто нравилось рисовать Эрена. Привыкший всегда подмечать интересные моменты кипящей жизни вокруг, рядом с Йегером он не обращал на нее внимание. Они внезапно утратили свою важность, скатившись на несколько порядков ниже. Это пугало. Но только в те моменты, когда мальчишки не было рядом, ведь когда он шел, задевая плечом плечо Леви, и воодушевленно что-то рассказывал, размахивая руками для наглядности, на подобные мысли не оставалось ни времени, ни желания.

Мужчина тяжело вздохнул, старательно оттирая краску с рук. Сложившаяся ситуация вызывала в нем до боли противоречивые чувства: с одной стороны, он понимал, что проводить время с Эреном, подолгу гулять, дыша морозным зимним воздухом, а потом упоенно целоваться, согревая друг друга, ему нравилось. Постоянные смски с нелепыми фотками вызывали скупые улыбки и чудесным образом заставляли оттаивать то, о наличии чего в своем организме мужчина даже не подозревал. Другая же сторона вопила о том, что Леви слишком увлекся тем, шансов на что у него практически не было хотя бы потому, что он не умеет строить отношения и уживаться с людьми. Иллюзий на свой счет Аккерман не питал, он знал, что характер у него не сахар, а Йегер со своей взрывной натурой и постоянным непостоянством едва ли сможет это выдержать.

Эрен не предложил встречаться, просто таская везде не сопротивляющегося Леви за собой и заползая под кожу все сильнее, обволакивая. Просто целуя, так, что дыхание перехватывало. Пускай не очень умело, но от искренности и страсти, вложенных в эту нехитрую ласку, каждый раз кружилась голова. Просто сжимая в объятиях так, словно никуда больше не отпустит. Просто молча любя. Это было понятно по раскосым, влажно мерцающим изумрудным глазам, заметно в отношении, в поведении. В румянце на смуглых щеках, в припухших губах, в мягкой, согревающей изнутри улыбке.

Самым диким был тот факт, что раньше в мужчине это вызывало отторжение по всем фазам, а сейчас — лишь непривычное тепло, пробегающееся мурашками по внутренностям, следом за ловкими пальцами. Он понемногу сдавался под напором пацана, теряя собственные позиции, но впервые не переживая по данному поводу. Возможно, позже, но сейчас ему хотелось этого тепла.

Тяжело было признаться себе в том, что он устал от тех отношений, которые вел уже очень давно. Как известно, человек привыкает ко всему, вот и он привык, решив, что для него вариант без привязанности — максимально выгодный выбор. Вот только Эрен Йегер стал тем, кого игнорировать оказалось просто невозможно, и стены из отстраненной холодности и безразличия понемногу таяли, стекая грязными ручьями и освобождая дорогу чему-то новому. Чему-то, что, вопреки вопящему здравому смыслу и логике, хотелось испытать.

Леви тихо хмыкнул себе под нос. Он вляпался в то, чего избегал как огня на протяжении многих лет. И раскосые зеленые глаза с россыпью едва заметных золотистых капелек по радужке умоляли пойти дальше, попробовать и посмотреть, что же выйдет. Противостоять им не было никаких шансов, ведь мужчина давно сдался, просто признал это только сейчас. Вопрос в том насколько далеко готов зайти сам Йегер.

В другом конце подсобки раздались приглушенные вибрирующие звуки. Аккерман чертыхнулся себе под нос, желая всего хорошего человеку, который решился позвонить именно сейчас, наскоро вытер полотенцем руки и полез в карман пальто, выуживая оттуда мобильный. Имя на экране заставило резко выдохнуть.

Ханджи.

Они с Эрвином наконец решились сыграть свадьбу, и Леви, естественно, просто обязан был принимать в этом всем участие. Какая разница, что выбирать свадебные платья, сумки и туфли ему не интересно, что от взгляда на разные варианты маникюра и причесок его тошнит, что ему абсолютно параллельно, будет ли у Смита из кармашка на пиджаке торчать бутоньерка или платок. Мало того, что он нетрадиционной ориентации, так еще и художник — сама судьба велела помочь подобрать цвета, фасон, сказать, не полнит ли платье, и красочно расписать что будет, если Ханджи решится оставить эти чертовы рюши.

Прикрыв глаза и стараясь не раздражаться раньше времени, Леви снял трубку, недовольно морщась от громкости собеседницы, которая резко включила звук на максимум, возбужденно что-то рассказывая. В голове промелькнула неприятная мысль, что день будет чертовски долгим.

***

— Устроить генеральную стирку… Или нет, отправить драить санузлы… Или… — Армин методично прикидывал, чем отплатит друзьям за такое желание, тихо пыхтя себе под нос от натуги. В руках в такт шагам раскачивались пакеты, доверху забитые продуктами и другими хозяйскими полезностями.

Йегер шел рядом, нагруженный чуть большим количеством пакетов, благо физическая форма позволяла куда больше, чем Армину. Его проигрыш в карты и глупое желание Жана «сходить скупиться» с последующе выданным огромным списком в духе старых мультиков, где раскрытая бумажка оборачивалась длиннющим свитком на миллион пунктов, не так задевала. Ему вообще было удивительно все равно — мысленно он был не здесь и не с другом. А вот Арлерта подобная хитрость вывела из себя, из-за чего он превратился в ворчливого деда и, кажется, обзавелся неутолимой жаждой мести.

Эрен не завидовал Жану, ведь вероятность того, что Армин воплотит свои угрозы в жизнь, была очень высока. А воинственный огонь, пылающий на дне решительных лазурных глаз и иногда вспыхивающий жаждой крови, лишь подтверждал догадки юноши. Нет, он не завидовал Жану.

Внезапно блондин нахмурился, а потом затормозил, опуская пакеты на асфальт. Йегер этого не заметил, по-прежнему продолжая дорогу.

— Эрен, — позвал Армин. Безуспешно. — Йегер! — сработало. Парень обернулся к другу, непонимающе глядя тому в глаза. — Дай список, мне кажется, мы что-то забыли, — попросил парень, вздохнув. Он, конечно, понимал причины потерянности друга, даже отчасти смирился, но иногда его поведение все же выводило из себя.

Эрен послушно вернулся на пару шагов обратно, освободил одну руку, поставив пакеты на дорогу, и нырнул ею в задний карман джинсов, извлекая на свет порядком измятую бумажонку и передавая ее Армину. Тот неодобрительно цокнул языком, напомнив парню кое-кого немного ниже, порядком бледнее и прилично старше. Мысль вызвала внутреннюю улыбку, у которой почти получилось проскользнуть на лицо.

— Так и знал, — простонал Армин, на всякий случай пробежавшись по пунктам еще раз.

— Можем промолчать, а потом сказать, что забыли, — предложил Эрен, пожав плечами.

— Так нечестно, — возразил блондин, нехотя оборачиваясь назад, а потом тяжело вздохнул, принимая какое-то решение. Йегер приготовился слушать. — Значит так, сейчас шагаем до ближайшей лавочки, я тебя оставляю там с пакетами, а сам иду обратно в магазин. Не хватало еще таскать туда-сюда эту тяжесть.

— Я могу сходить.

— Сходить то ты, может, и можешь, — закатил глаза Арлерт, подхватывая пакеты и двигаясь по направлению к ближайшей лавочке, что обосновалась рядом с небольшой клумбой, которая из-за погодных условий — зимы — на данный момент пустовала, если не брать в расчет бурого цвета траву с редкими белыми островками еще не успевшего растаять снега. Она находилась на другом конце улицы — не очень далеко, хорошо, что вообще была. — Но вероятность того, что твой поход принесет нам желаемое, невероятно мал.