– Ну, как обычно, – девушка прошла мимо парня и опустила пустую кружку в раковину. Удивительная сознательность, откуда взялась интересно. – Скажи хоть, куда едем.

– Я над этим работаю, – выдавил Леви, глядя в кружку.

– Варианты? – Зое решила внести свою посильную лепту.

– Мегаполис либо деревня, – коротко ответил Аккерман, ставя на стол кружки и садясь на стул.

Девушка выключила воду, поставила кружку на столешницу и, опершись бедрами о нее же, глубоко задумалась.

– Голосую за деревню, – после нескольких минут напряженной работы ума все же выдала она. – Главное – это не повесить себе хвост в аэропорту. Отсюда по-любому придется лететь в Осло, ведь других авиалиний из этой точки попросту нет, а вот там нас могут ждать, если Смит хоть примерно знает, где мы находимся, то расставить заподлянку в аэропорту – довольно логично, согласись. Но там нас все-таки очень просто не заметить, особенно если одеться как-то нехарактерно и по максимуму сменить внешность. Вот где нам на руку толпа. Будет шанс проскочить. После этого необходимо в скором порядке уехать куда-нибудь подальше и сменить несколько мест с разной периодичностью, так, чтобы перестраховаться.

Леви должен был признать, что слова Ханджи имели смысл и, скорее всего, именно так они и поступят.

– И куда предлагаешь поехать?

– Ну… – ученая поправила съехавшие на кончик носа непослушные очки. – Раз уж ты меня спросил. У моих далеких родственников был дом в Болгарии, можем наведаться туда.

– А тебе не приходило в голову, что подвергать людей, тем более близких, опасности как-то неправильно. Или твои родственники тебя так достали? – язвительно поинтересовался Леви.

– Им не грозит, – отмахнулась очкастая, – разве что Смит некромантом обзавелся.

– Как-то ты слишком спокойно об этом говоришь, не находишь?

– Ну, я их толком не знала, а потому тосковать мне, вроде как, не о чем. Ребенком я у них часто проводила каникулы и просто гостила, когда в семье возникали проблемы или очередные внеплановые поездки. Маленького ребенка сложно пристроить на длительный период времени, особенно когда желающих нет, но мне, можно сказать, повезло. Вот только я была слишком маленькой, чтобы помнить все это. У Мановых не было своих детей, а я им очень нравилась, так что в не таком далеком прошлом они решили переписать свой дом на меня. Не знаю, что вызвало такой порыв, но теперь у меня есть дом в Болгарии, продать который руки так и не дошли.

– Ты не говорила, что жила в Болгарии, – нахмурился Аккерман.

– А ты не спрашивал, – пожала плечами Ханджи, водружая чистую кружку на одну из полок.

– И как давно у тебя этот дом?

– Лет… – Зое принялась подсчитывать цифры в голове. Через некоторое время выдала неопределенное: – От трех до пяти.

Аккерман изумленно воззрился на подругу. Кто бы подумал, что она откроется ему с совершенно новой стороны после стольких лет дружбы, пусть своеобразной, но все же настоящей. Хотя сам такой же.

– Не надо так смотреть, – неверно истолковала молчание друга девушка, прекрасно зная, как тот не любил незавершенных дел. – Быть практикующим хирургом, да еще и проводить исследования – довольно энергоемкая и времязатратная работа, а тогда мне совершенно не улыбалось ехать черт знает куда и устраивать волокиту с этим домом.

– О чем болтаем? – внезапно раздался бодрый вопрос. Шатен, войдя в кухню с метлой в руках, заинтересованно прислушивался к беседе. С влажных волос прозрачными капельками скатывалась вода, исчезая за полоской футболки.

– О каникулах, – на лице Аккермана не дрогнул ни один мускул, а вот Ханджи одобрительно фыркнула, поддерживая шутку. – Балбес, ты о полотенце слышал?

– Ты о таком клочке ткани, который люди обычно используют, дабы убрать лишнюю влагу с поверхности кожи? – Эрен явно пребывал в хорошем расположении духа. По видимому, в ванной с ним произошло что-то невероятно чудесное.

– Именно, умник, – подтвердил брюнет. – Или в твоей вселенной они закончились?

– Можно и так сказать. Мы с ним поссорились, и я его утопил. О, это что, чай? Он чей-то? – просиял парень, увидев на столе кружку с все еще парующей жидкостью.

– Твой, Леви специально для тебя сделал, ведь так? – вмешалась Ханджи, хитро сверкая стеклышками очков.

– Правда? – удивленно спросил Эрен. – Спасибо, – и тепло улыбнулся в знак благодарности.

У Леви внезапно пересохло в горле, и он, буркнув себе под нос короткое и беззлобное «идиот», поспешил сменить тему, отведя глаза и стараясь не смотреть на провокационно ухмыляющуюся доктор.

– Вообще было бы замечательно, если бы мы покинули этот дом хотя бы в ближайшее тысячелетие, а потому, черепахи, мы идем паковать вещи. Лично проверю, чтобы никто ничего не забыл и оставил все как надо. Трофеи с собой не берем, в противном случае потащите все на своем горбу.

Ханджи протяжно взвыла, прикинув, сколько ей всего паковать, и как достанется от Аккермана, если она этого не сделает. Девушка вяло сползла со столешницы и потащилась к дверям.

– Если не вернусь, скажите всем, что умерла в борьбе за знание, – и медленным шагом поплелась совершать подвиги над собой.

– Какой ты строгий, – внезапно сказал шатен, на что Леви промолчал. Он любил порядок и контроль, а добиться желаемого иначе не представлялось для него возможным.

– Как думаешь, сколько она проторчит внизу за упаковыванием механизма для создания дьявола? – спросил шатен, озорно сверкая зелеными глазищами.

– Ты мне предлагаешь спорить на скорость уборки очкастой, я правильно понял? – изогнул тонкую бровь брюнет, а получив утвердительный кивок лохматой головы, выдохнул. – Динозаврам тоже хотелось узнать скорость ее уборки, но они не успели, – скорбно произнес он.

В кухне раздался тихий смех, а в груди стало так тепло и уютно. Как он раньше мог существовать без этого замечательного смеха?

– Ты удивительный, – закончив смеяться, доверчиво поделился наблюдениями шатен, загадочно мерцая изумрудами глаз.

Леви оторопел и чуть ли не впервые в жизни не знал, что ответить.

– С чего вдруг такие откровения? – спросил, нахмурившись и скрестив руки на груди.

– Захотелось поделиться, – легко и непринужденно пожал плечами юноша, – просто, чтоб ты знал.

Похоже, в данный момент неловко и смущенно чувствовал себя только Аккерман.

– И скольким ты это говорил до меня? – вопрос вырвался неожиданно и вопреки желанию брюнета. Нет, он не мог поверить, что для парня это впервые, ведь разве не должен он чувствовать смущение и неловкость или что там еще предлагается в стандартном наборе девственника?

Йегер нечитаемо посмотрел на брюнета и принялся про себя считать, изредка шевеля губами. Было забавно наблюдать, как вытягивается бледное лицо напротив, а глаза становятся холодными. Пожалуй, Йегеру нравилось дразнить Леви.

– Вообще-то ты первый, кому я такое сказал, – с обаятельной улыбкой через пару минут оповестил он готового идти на войну Аккермана.

– Мелкий паршивец, – возмущенно выдохнул тот.

В кухне снова раздался приятный смех, отражаясь от стен и теряясь в щелях и проемах, чтобы остаться там навсегда. Зеленоглазый большими глотками допил чай, быстро ополоснул кружку и подошел вплотную к по-прежнему растерянному парню, отстраненно наблюдающему за его передвижениями.

– А сколько людей говорило тебе такое до меня? – в свою очередь задал вопрос Эрен.

Леви упрямо поджал губы и поднял взгляд серебристых глаз на парня. Не признаваться же ему, что он первый. У него и без того мордаха того и гляди треснет по швам.

– Значит, я буду считать себя первым, – решил Йегер, поняв, что отвечать ему никто не собирается.

– На тебе флажок оставить можно?

– Серьезно? – левая бровь в который раз за сегодня взмыла вверх.

– Ну, первопроходцы же так любят делать. Они оставляют какой-либо знак своего здесь нахождения, оповещая остальных, что именно они были теми, кто открыл это место или что-то еще сделал, не важно.