Невольно мысли Леви все время возвращались к безумной очкастой и ее возможным действиям. Расстались они, мягко говоря, не очень. И это было его желание. Вот только он не был уверен, что она поймет. В любом случае мальчишку пожалеет и вылечит, а ему больше и не надо. Лишь бы сплавить его куда-нибудь в уверенности, что останется жив. А очкастая — самый подходящий выбор в данной ситуации.

Через полчаса езды по полупустому шоссе Аккерман свернул с главной дороги и начал петлять между домами. Машина остановилась перед небольшим белым домом с шоколадной крышей, подъехав практически вплотную к таким же шоколадным воротам. Растения не слишком радовали глаз своей численностью, что было неудивительно для человека, знавшего хозяйку этого места. Было удивительно, что растения там вообще были.

Леви тяжело вздохнул и, запихав свою гордость подальше, вышел из машины.

Сейчас не время.

Он подошел к воротам и нажал на звонок. Раз. И еще раз. И еще. И еще один.

— Да? — послышалось из динамика.

— Ханджи, это Аккерман. Срочно нужна твоя помощь, — выпалил Леви на одном дыхании.

— Отвали, злобный коротышка, — зло отозвались на другом конце.

— Отвалю, как только спасешь парня.

— Твоего, что ль? — заинтересовались по ту сторону линии.

— Мать твою, Ханджи, это имеет какое-то значение? Он кровью истекает, а ты интересуешься пара мы с ним или нет? — прорычал в микрофон Аккерман.

— Поняла. Где он? — деловито спросила девушка.

— В моей машине под твоими воротами. Пустишь?

— Спрашиваешь. Заезжай, я сейчас выйду.

Повторного приглашения не требовалось. Леви резко развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к машине.

Через пять минут машина стояла в гараже, а он с раненым парнем на руках шагал за топающей впереди всклокоченной особой.

— Клади его сюда, — скомандовала очкастая.

Леви аккуратно сгрузил свою ношу на стол, с которого Ханджи торопливо убрала часть лабораторного оборудования.

— Иди в ванну и набери тёплой воды. Тазик найдешь там же. Потом зайди в спальню и возьми из шкафа белую простынь, — приказала она, шаря по полкам домашней лаборатории.

Будь ситуация другой, Аккерман непременно съязвил бы по этому поводу, но обстоятельства обязывали, а потому он без единого возражения отправился добывать заказанные предметы. Хорошо, что ему уже доводилось бывать в этом доме, найти нужную комнату не составляло труда.

Спальня находилась на втором этаже, так что Леви решил начать с нее. В ней можно было спрятать слона, абсолютно без риска его обнаружения. Неодобрительно цокнув языком, парень начал пробираться к большому светлому шкафу-купе, украшенному огромным зеркалом по центру и двумя мобильными дверями по бокам. Ухватившись за ручку, он заставил одну из них отъехать в сторону, открывая внутреннее содержимое деревянного ящика.

Увиденное заставило его поморщиться. На полках царил полный хаос. Как сама Ханджи могла там что-либо найти оставалось загадкой. Но время было дорого, а потому пришлось поторопиться и попробовать отыскать на полках необходимые простыни.

Оные обнаружились в самом дальнем углу самой верхней полки, которая перед этим осчастливила Аккермана упавшим на него бельем Зое, которое он тут же зашвырнул на другую полку. Злой как черт парень направился в ванную, проклиная очкастую свинью и ее свинарник.

Тазик он нашел сразу же, как только вошел в ванную. Благодаря ему лицо парня чуть не познакомилось ближе с бежевым напольным покрытием. Едва подавив в себе жажду крови одного конкретного человека, он открутил один кран, затем другой и подставил злополучную посудину под струю теплой воды. Удовлетворенно хмыкнув, когда та наполнилась, закрутил оба крана и с тазиком в руках и простынями под мышкой вернулся опять в лабораторию.

Ханджи уже достала все необходимые предметы и разложила их подле раненого на невысокой тумбочке, больше напоминающей кофейный столик на колесиках, чем медицинское оборудование.

— Рви, — скомандовала очкастая, как только увидела в дверном проеме мрачную физиономию парня.

Тот послушно принялся кромсать несчастный кусок белой ткани. Через пять минут от простыни остались лишь относительно ровные полоски льняной ткани.

— Воду принес? Ага, молодец. А теперь выметайся отсюда. На кухне есть чай, можешь взять, только не мешай. Нужен будешь — позову.

Леви оставалось только кивнуть и удалиться из лаборатории.

***

Леви сидел на кухне с чашкой остывшего жасминового чая в руках, на содержимое которого продолжал неотрывно смотреть на протяжении неопределённого количества времени. Телефон сдох, а часы на кухне не работали, так что Аккерман не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он приехал. Мог только примерно догадываться. Заходящее солнце раскрасило красками небольшую уютную кухоньку в шоколадно-бежевых тонах. Это было, пожалуй, единственное место во всем доме, где царила чистота.

В дверном проеме показалась лохматая голова в съехавших на кончик носа очках. Уставшая женщина плюхнулась на стул напротив Леви.

— Жить будет? — первым нарушил молчание парень.

— Будет, будет. Долго и счастливо. Возможно, даже нас с тобой переживет, — хмыкнула девушка.

Это было все, что ему необходимо было знать.

— Спасибо, — выдохнул он с облегчением.

— Нет, дорогой мой, одним «спасибо» не отделаешься, — она бесцеремонно выхватила у Леви из рук кружку с чаем, совершенно не обращая внимание на полыхнувшее в глазах раздражение, опустошила одним глотком полкружки за раз, поправила очки и потребовала.

— Рассказывай.

— Что именно ты хочешь знать?

— Ну, не мешало бы узнать, с каких таких пор грозный Ривай таскает к заброшенным друзьям незнакомых парней с ножом в брюшной полости, прося спасти, — иронично ответила та.

Леви устало потер переносицу:

— Он просто попал под раздачу, и в этом частично есть моя вина.

Ханджи посмотрела на него в упор ореховыми глазами, в которых плескалось удивление.

— И куда ты вляпался так, что нож в поджелудочную — это попал под раздачу?

Леви мрачно посмотрел на нее, пытаясь донести в ее голову, что он на этом вопросе останавливаться не хочет и предпочёл бы избежать ответа.

Проще было научить деревянную чурку тактичности.

— Ривай! — в голосе женщины послышались стальные нотки. — Ты припер ко мне парня с ножевым ранением, а теперь отказываешься отвечать, где умудрился найти приключения на свою задницу? Имей совесть! Ты не сможешь вечно все скрывать. Хватит быть шкатулкой с секретами, лопнешь ведь скоро. Даже у тебя есть предел проблем, с которыми ты можешь справиться в одиночку. Так что колись давай, — тон не подразумевал возражений, а глаза напротив пылали праведным гневом.

Проще было сдаться, чем продолжать держать оборону.

— Какая ты шумная. Была беседа со Смитом, — коротко ответил брюнет.

Женщина разом напряглась. В глазах теперь плескался ужас. Собственно, как и у всех, кто слышал это имя.

Эрвина Смита в определенных кругах знали и вместе с тем боялись до усрачки. Это был хладнокровный и расчетливый сукин сын. Он всегда просчитывал абсолютно все до малейших деталей. Почти всегда. Эрвин — живая легенда преступного мира. С ним никто не рисковал тягаться, так как восхождение на вершину было по головам, и это — отнюдь не метафора. Такого кровожадного человека улицы давно не видели. Не удивительно, что он одним именем вселял ужас.

— Аккерман, во что, твою мать, ты вляпался? — непонятно было, чего в голосе звучало больше: волнения или искреннего переживания.

Не будь Леви собой, непременно впечатлился бы. Но он был, а потому просто изогнул левую бровь и посмотрел на Ханджи.

— Меньше знаешь — дольше живешь, ответил спокойно.

— Да ты издеваешься надо мной, — девушку готово было разорвать от негодования. — Два года назад ни с того ни с сего уехал, даже не попрощавшись. Я даже не знала, жив ты или мертв. А я была твоим лучшим другом, засранец ты мелкий. Хоть бы написал, что ли. Но нет. А тут явился такой нарядный с полуживым парнем на руках. Ничего, помогла. Но как только попыталась узнать причину снисхождения бога к простым смертным, снова захлопнулся в своей ракушке. Тебе когда-либо о манерах вообще рассказывали? Ты бы послушал, — шатенка явно выплескивала на него обиду, скопившуюся за долгих два года.