– Думаю да. Вот только ты не беги слишком быстро, спринтерский забег мне пока не по зубам, – хмыкнул он.

Получилось немного натянуто и слова прозвучали будто через силу, но это уже было вполовину лучше того, что парень чувствовал буквально пять минут назад.

– По рукам, – согласился Леви и протянул руку, чтобы нащупать ладонь юноши, вот только промазал и попал по животу. Эрен охнул и сам схватил брюнета за руку, отсекая тем самым возможность последующих попыток.

Леви дернул парня за руку, ставя его тем самым на ноги. Стоял юноша нетвердо, но идти, придерживая его, у Аккермана не получилось бы при всем желании – проход был слишком узким для двоих человек.

– Я буду идти впереди и показывать дорогу, а ты иди за мной, – немного подумав, скомандовал он.

По-хорошему надо было бы повернуть обратно и выбраться наружу, но это было заведомо провальным делом, если побег парнишки обнаружил не он один. Ривай планировал спуститься вниз и по смежным проходам выбраться наверх, только уже другим путем. Путь получался порядком длиннее, зато подкупал куда большими шансами на успешный исход. Единственное, в чем парень был немного не уверен, так это сможет ли Эрен пройти такое расстояние с раненой ногой. Но времени на раздумья у него в любом случае было не так уж и много. С каждой секундой шанс спастись утекал сквозь пальцы, а если они попадутся, то это может стать очень большой проблемой, и, возможно, последней.

Парни медленно двинулись вперед по коридору. Ривай все так же вел пальцами вдоль стен, боясь пропустить нужный поворот, а Эрен хромал сзади. Направо, прямо, налево, направо, направо.

Сзади слышалось сопение парня. Когда оно становилось более шумным, Леви останавливался, давая шанс измотанному юноше немного передохнуть. Эрен пару раз пробовал возразить и доказать, что он может идти дальше, но Ривай грубо прерывал его, заявляя, что если он хочет сдохнуть, то может просто остаться и подождать, пока его найдут, что непременно случится рано или поздно, но если хочет выбраться из этого чертового лабиринта живым, то должен заткнуться и делать, что ему говорят. Парень обиженно сопел, но вынужден был согласиться и больше не поднимал эту тему, покорно останавливаясь и отдыхая, когда ему давали такую возможность.

***

Сколько они так шагали, парни не знали. Для них время в темных туннелях подземного города тянулось по-другому, давя на сознание, сковывая горло, но лишь усиливая желание поскорее выбраться, дабы покинуть это жуткое место и больше никогда сюда не возвращаться.

Леви не покидало ощущение, что он все же где-то напутал с ходами и заблудился. По его примерным прикидкам они уже должны были подобраться к двери, которая должна была выпустить их из этого ужасного места, но она все не появлялась. И вот когда парень уже был готов признать, что ошибся, ход резко начал подниматься вверх, а это означало, что они уже почти выбрались.

– Осторожно, тут должны быть ступеньки, – тихо предупредил Аккерман Эрена. Юноша не ответил, но Ривай знал, что парень услышал, и его слова приняли к сведению.

Ступенек было много, они были мелкими и очень неудобными, со сглаженными, а точнее, затертыми до такого состояния, краями, еще больше затрудняя передвижение. Сопение сзади становилось все громче, а затем Эрен оступился. Раздалось шипение, и парень осел на пол.

– Леви, дай мне пару минут, – сквозь зубы попросил шатен.

– Хорошо, – быстро согласился Аккерман, – тогда ты сиди, а я пойду немного осмотрюсь.

Эрен через силу кивнул головой, но быстро вспомнил, что Леви не может его видеть из-за темноты, а потому выдавил из себя хриплое «хорошо».

На самом деле ему совершенно не хотелось оставаться здесь одному, пусть даже и ненадолго. Эти стены и темнота давили на него, а ноющая нога, взрывающаяся волной боли каждый раз, когда он на нее хоть немного опирался, сводила с ума. Он привык мириться с болью, а потому терпел, но из-за нагрузки она не могла нормально зажить. Кровь свернулась, но края раны не сходились. Тем не менее, он чувствовал, как силы его покидают, а лестница стала той самой преградой, которую он не смог преодолеть.

С силой зажмурив глаза, Эрен откинул голову назад и прислонился затылком к холодной стене. А ведь если бы не Леви, у него были бы все шансы заблудиться тут и умереть. Умирал бы долго, мучительно, без еды и воды, еще и со своей регенерацией, которая лишь продлевала бы пытку, оттягивая неизбежное.

Из груди помимо воли вырвался нервный хриплый смешок. Все люди, как люди, а они тут развлекаются с ножиками, похищениями и темными лабиринтами, еще и головорезы наступают на пятки. Может, кто-то и мечтал о такой жизни, полной приключений и опасности, но Эрену уже давно все это осточертело. С другой стороны выбора у него особо и не было. Если бы тогда его не спасли, он был бы уже давно мертв, вместо того, чтобы сидеть в этом затхлом проходе на лестнице. Никогда бы не смог отомстить людям, которые принесли столько горя его семье. Никогда бы не увидел столько чудесных мест. Никогда бы не повстречал столько удивительных людей, пусть и считал себя не в праве общаться с ними. Никогда не встретил бы Леви и не узнал, что такое влюбиться в кого-то. Да, пусть на его нелегком пути было полно преград: смерть родных и близких, бесчисленное количество разочарований, постоянная борьба с окружением и, в первую очередь, с самим собой, но это был его путь и он не собирался складывать руки и отчаянно молить небеса о пощаде. Он все выдержит, пройдет от начала и до конца и ни за что не прогнется перед обстоятельствами. Он ни за что не сдастся, что бы ни случилось.

***

Ривай максимально бесшумно продвигался вперед, осторожно ставя ноги. Кажется, Эрен уже достиг своего предела и на лестнице передвигался исключительно благодаря силе воли и ослиного упрямства. Ничего удивительного, что тело его подвело, у всего есть предел, и Эрен не исключение. Аккерман вздохнул. Ничего, скоро он отдаст его на руки Ханджи, и для парня этот кошмар окончится. По крайней мере, на время.

Наконец-то ладонь, которую он держал впереди себя, уперлась в что-то твердое. При столкновении парень больно ударился пальцем, но даже не обратил на это внимания, принявшись обшаривать внезапно образовавшуюся преграду.

Натолкнувшись на ручку, Леви с облегчением выдохнул - все таки не заблудился. Ручка с замком были старыми и добротными, что совершенно не уберегло их от ржавчины. Как только парень решил за нее подергать, она протестующе скрипнула и развалилась на части, звякнув об пол. «Сделали на века, чтоб вас…» – раздраженно подумал Аккерман, морщась от боли, ведь увесистый обломок пришелся ему аккурат по пальцам правой ноги.

Дверь неспешно отворилась, скрипнув петлями, и открыла путь неяркому свету дешевых ламп, который после длительного пребывания в темноте казался чересчур ярким. Ривай прищурился и начал разглядывать открывшуюся ему часть коридора.

Он был таким же, как и те, по которым они шли, лишь немного шире и с лампой. На этом различия кончались. Раскрыв дверь чуть больше, Аккерман тенью скользнул в коридор.

Справа находился проход и чуткий слух парня смог различить едва слышные шаги. Он так же бесшумно скользнул обратно в темноту и постарался как можно аккуратней закрыть двери. Но двери попались на редкость несговорчивые. Они протестующе заскрипели, как только Леви попытался их закрыть. Услышав пронзительный скрип и приближающиеся шаги, Аккерман закрыл дверь практически до конца, оставив лишь маленькую щель, чтобы видеть происходящее.

Через пару секунд из-за угла показалась средних размеров фигура мужчины, смуглое лицо которого было крайне сосредоточено, а осторожные движения говорили о крайней степени напряжения. Ривай знал этого мужчину. Это был Гюнтер Шульц.

Он был неплохим парнем, но слишком впечатлительным. Сложись обстоятельства иначе, вполне вероятно, что из него получился бы хороший юрист, к примеру, любящий отец и приветливый сосед. Но ему, так же как и Леви, не повезло оказаться на дороге у Смита. Запутав Шульца красивыми словами и многообещающими перспективами, Эрвин получил к себе в руки преданного пса.