Выдохнув, неуверенно поднял глаза на брюнета, который молчал во время монолога, ожидая и одновременно страшась увидеть реакцию на свою откровенность.

Ривай задумчиво глядел себе под ноги. Наконец выдавил:

— Знаешь, ты нашел кого спрашивать.

— А? — Эрен недоуменно посмотрел на парня.

— Я не знаю, что тебе делать, потому что не могу помочь с этим даже себе, — объяснил он.

— О, а о ком думаете вы? — Эрену и правда было интересно.

— Ты правда хочешь знать, — брюнет поднял взгляд пронзительных глаз, пытливо заглянув в изумрудные омуты.

Эрен, не задумываясь, ответил.

— Да, — и, спохватившись, добавил, –почему бы и нет?

Ривай тяжело вздохнул.

— Моя проблема во многом схожа с твоей, — начал он издалека, — но с той лишь разницей, что мои мысли занимаешь ты.

***

Когда Леви дошел до назначенного места, Эрен уже был там. Стоял, застыв, и смотрел куда-то вверх, не замечая ничего вокруг себя. Худое лицо было задумчивым, да и сама фигурка красиво вписывалась в окружающий пейзаж.

Место и вправду было красивым. Высокие, выше, чем в других частях парка, деревья, причудливо изогнутые ветки которых украшал серебристый снег, загадочно блестящий в свете фонарей, узкие тропинки, рассчитаны едва ли на пару, выложены камнями, которые теперь скрывал снег. И юноша, задумчиво глядящий вдаль. Умей Ривай рисовать, непременно запечатлил бы этот момент на холсте, но, к сожалению, приходилось довольствоваться лишь памятью.

— Изображаешь статую, — немного ехидно поинтересовался Аккерман, стараясь заткнуть стоящую перед глазами картину куда подальше.

Парень вздрогнул и обратил взгляд затуманенных изумрудных глаз на него. И Леви стало интересно, о чем же он думал, так задумчиво глядя на небо.

— Добрый вечер, — поздоровался Эрен. Он со всеми такой до тошноты вежливый или только с ним? Аж зубы сводит.

— Пока еще не знаю, добрый или нет, но это уже зависит от тебя.

— Спасибо, что пришли. Я был уверен, что не придете, — не обратив совершенно никакого внимания на насмешку, поблагодарил юноша. Боже, ну почему так официально? Он так похож на канцелярскую крысу, которая общается лишь вежливыми холодными фразами? Холодными возможно, но вежливым себя Ривай никак не смог бы назвать.

— Как я мог? Ты ведь пришел, когда я тебе записку написал, — Леви заметил, как освещенное светом фонаря лицо напротив дрогнуло, — да и никто не отменял праздное любопытство, — Ривай с удовольствием наблюдал реакцию на свои слова. Изумрудные глаза снова заблестели. — И я бы тебя все же попросил определиться, как ты ко мне обращаться будешь: на «ты» или все же на «вы».

— Я не знаю, — растерялся Эрен.

— Тогда обращайся на «ты».

— Почему именно на «ты»? — да у этого парня запоздалый возраст почемучки.

— Потому что когда ты мне «вы-каешь», я чувствую себя древним старцем, а ведь мне не так уж много лет, — терпеливо объяснил Аккерман.

Впрочем, Эрен ему явно не поверил, но вопросов больше задавать не стал, вместо этого предложив прогуляться.

И вправду, зачем стоять мерзнуть. Он первым сделал шаг по направлению к небольшому пруду, о котором знали лишь самые заядлые гуляльщики, одним из которых он был, наткнувшись на него совершенно случайно во время одной из бессонных ночей. Он уверенно шел вперед, показывая не отстающему ни на шаг Эрену дорогу. Но того, кажется, она не интересовала совершенно.

Сначала Леви делал вид, что не замечает, как его разглядывают, но с каждой минутой ему становилось все неуютней под пристальным взглядом. Что он там такого увидел?

— Дырку во мне решил прожечь? — наконец-то не выдержав, поинтересовался он, не отрывая взгляда от дороги.

— Извини, — застигнутый парень сразу же отвел глаза и переключил свое внимание на дорогу. Правда ненадолго. — Ты красивый, — добавил он, спустя пару секунд, почти заставив Ривая своей репликой познакомиться поближе с мощеной камнями дорогой. Но он все же смог устоять и даже перевести взгляд на Эрена, устойчиво стоя на двух ногах.

— Ты же понимаешь, насколько странно это звучит? — решил уточнить Аккерман.

Не стоит говорить такие слова постороннему человеку с нетрадиционной ориентацией, может плохо кончиться. Парень об этом явно не думал (или не знал) и не понял, почему вдруг его слова вызвали такую реакцию. А потому просто пожал плечами.

— Говорю, что думаю.

Ага, как будто это все объяснило.

— Тебя могут неправильно понять, — решил намекнуть Ривай.

Не помогло.

— Почему? — нет, правда, возраст почемучки затянулся, — разве ты меня неправильно понял? — с детской невинностью поинтересовался шатен.

И вот что ему ответить? Не совращать же столь неискушенный ум. Это точно будет делать не он.

— Я тебя вообще не понял, — соврал Аккерман, хмуро глядя вперед себя.

— Я сказал, что ты красивый.

Ривай еле сдержался чтобы не закатить глаза и не застонать.

— Я же не сказал, что не слышал, я сказал, что не понял, а это разные вещи, если ты не в курсе.

— Я знаю. Я объяснил, что имел ввиду, говоря эти слова, — сказать, что это запутало Аккермана еще больше, ничего не сказать. Он совершенно не понимал действий этого парня.

— В таком случае, по какому поводу комплименты? — не мог не поинтересоваться Леви.

— Это скорее констатация факта, – просто ответил Эрен.

— Вот как.

Скоро мозг Леви придется менять, потому что старый соберет манатки и покинет привычное место обитания, и всему виной будет обладатель этих изумрудных глаз с детской непосредственностью в куче.

— Но можешь считать это комплиментом, — обаятельно улыбнулся шатен.

Можно уже искать замену мозгу. И сердцу в придачу. Потому как старое скоро износится. Нет, пора понять, что же все-таки происходит.

— И что ты делаешь?

— Ты о чем? — Эрен явно не понимал, почему Леви так прицепился к простой фразе, и это недоумение ярко отражалось на его мордашке.

— О твоем поведении, что с тобой?

— А что не так?

— Ты… странный, — правда. Очень-очень странный. И непонятный. А тот еще говорил, что Аккермана сложно понять.

— Почему? — снова это «почему».

— Ведешь себя странно. Сначала избегал меня, а потом сам пригласил встретится, делаешь сомнительные комплименты. С чего бы это, а, Эрен? — выдал скопом все непонятки, которые не укладывались у него в голове, Ривай.

— Сам не знаю, — смущенно пожал плечами юноша, — а пригласил тебя для того, чтобы понять.

Договорить, по всей видимости, было очень сложно. Пришлось самому спрашивать.

— И что ты собрался понимать?

И тут пришел ступор. Мальчишка просто шел, глядя себе под ноги и, очевидно, решая для себя какой-то очень важный вопрос, что лишь разжигало желание Леви понять, что же, черт возьми, происходит в этой лохматой голове.

Придя к определенному умозаключению, он наконец произнес:

— Тебе рассказать правду или сочинить отмазку?

Неожиданно однако.

— И что же я могу услышать в правде, что мне захочется слушать отмазку?

— Пожалуйста, просто ответь.

— Думаю, все мы заслуживаем того, чтобы с нами были предельно откровенны, даже если это порой ставит в неудобное положение. А потому рассказывай все, как есть.

— Это будет немного затруднительно, учитывая, что сам понимаю нешибко много, — Эрен задумчиво почесал кончик носа.

Он выглядел очень красивым с этим детским недоумением на лице, на котором танцевали блики светящего над ними старого фонаря.

— Вот и посмотрим, — без колебаний сообщил Аккерман.

— Только тогда не перебивай.

— Начинай уже.

А вот к последовавшим за небольшой паузой откровениям Ривай оказался не готов. Он слушал, затаив дыхание, рассеянно глядя себе под ноги.

Вот уж никак не ожидал, что это лохматое чудовище испытывает те же запутанные чувства, что и он сам. А в завершении ко всему, такой себе вишенкой на торте, стала просьба о помощи. Эрен просил объяснить, что же все-таки с ним происходит. У Леви чуть не вырвался нервный смешок.