Первым неожиданно решает заговорить Эрен.

— Слушай, по поводу того, что было у тебя дома…

— Забей, — прерывает Ривай, не желая слушать оправдания. Хотя едва ли Эрен был из тех, кто будет оправдываться, скорее уж поставит перед фактом с видом истины в последней инстанции.

— То есть? — теряется Йегер, хмурясь и кидая быстрый короткий взгляд на Ривая.

— То есть я понимаю, что ты просто не готов к такому дерьму и это для тебя слишком, — словно ребенку объясняет Аккерман. — Можешь склеивать обратно свою картинку мира.

— Но я такого не говорил, — неожиданно возмущается Йегер.

— Не так давно в кафе ты это наглядно продемонстрировал, — покладисто соглашается Ривай.

— Да брось, — фыркает Эрен. — Ты не мог поверить в то, что это была правда.

— Но ты хотел, чтобы я так думал.

— Да, — не отрицает Эрен, выворачивая из проулка и плавно вклиниваясь в общий поток машин. — Мне хотелось посмотреть на твою реакцию.

— Ну и как? Понравилась? — не в силах удержаться, едко любопытствует Ривай.

— Ты меня удивил.

— А чего ты ожидал за свою смехотворную актерскую игру?

— Не знаю. Ревности? Обиды? Возмущения? Разочарования? Хоть чего-то, что помогло бы тебя понять.

— Не верю, что я это говорю, — вздыхает Ривай, потирая пальцами переносицу, — но ты в курсе, что люди умеют разговаривать? Словами через рот. Можно было просто подойти и поговорить, а не строить из себя сказочного мудака.

— И если бы я честно спросил, ты бы мне честно ответил? — выгибает бровь Эрен, скептично косясь в сторону Аккермана.

— На дорогу смотри, — одергивает тот. — Это были бы уже мои проблемы. Зачем было устраивать весь этот цирк? Уверен, вы с ней почти незнакомы.

— Хистория мой менеджер, мы с ней вместе работаем уже лет пять.

— Тогда ее ждет огромное разочарование, — хмуро констатирует Ривай.

— Ты о чем?

— Ты ей нравишься, — буднично объявляет Аккерман, в душе надеясь поскорее оказаться в офисе и окунуться в рабочую атмосферу.

— Это вряд ли, — весело хмыкает Эрен. — У нее девушка есть, Имир. Жуткая баба. Но они, вроде как, давно вместе, и я искренне сомневаюсь, что Хистория решит променять ее на меня.

— Вот как, — бормочет Ривай, не понимая, какие эмоции испытывает, узнав об этом. Облегчение? Радость? Веселье? Безграничное разочарование в собственной реакции? — Тогда ты просто редкостный мудак, — заключает угрюмо.

— Послушай, Ривай, — у последнего в животе все сжимается от того, как Йегер произносит его имя — с твердой, немного рычащей «р», отдающей вибрацией где-то в груди. — Я знаю, что натворил всякой хрени и вообще сбежал, хотя должен был остаться, — Риваю определенно не нравятся те обороты, которые набирает их беседа. Так и до признаний в вечной любви недолго. — Но мне просто надо было подумать. Пока летал по делам в Германию, я внезапно четко понял, что чертовски скучаю по тебе и хочу тебя поцеловать.

— Розовые сопли пускать можно? — ядовито спрашивает Ривай. Скептицизма в его тоне хоть отбавляй, интонации насквозь пропитаны сарказмом.

— Обязательно быть таким циничным?

— Тебе же можно быть засранцем, почему мне нельзя быть циником? — вопросом на вопрос отвечает Ривай.

— Потому что я пытаюсь извиниться и объяснить тебе свое поведение, — зло выпаливает Эрен. — А ты даже слушать не хочешь!

Ривай тяжело вздыхает и закатывает глаза, переводя взгляд на свое унылое полупрозрачное отражение в окне. Не иначе как от горячечного бреда он видит, как знакомые черты расплываются и на их месте появляется лицо Ханджи, которая неодобрительно качает головой, а затем одними губами произносит: «Не просри все снова. Действуй, коротышка!».

— Сейчас я не в состоянии слушать твои извинения, — обреченно выдыхает Ривай.

Эрен заметно напрягается, на лице играют желваки. Ривай думает, что тот сейчас начнет спорить, доказывать необходимость выслушать его здесь и сейчас, пока он во власти душевного порыва, или попробует докопаться до причин, по которым Аккерман «не в состоянии». Только гребаный Йегер никогда не поступает так, как от него ожидаешь, и Ривая это бесит до чертовых красных кругов перед глазами, стертых в порошок до десен зубов и вмятин на всех возможных поверхностях. Вместо расспросов Эрен недовольно сопит под нос, едва заметно дергает бровью и слегка морщит нос, но не произносит ни слова. И это буквально сводит Ривая с ума. Не иначе как окончательно рехнувшись, Аккерман словно бы невзначай вкрадчиво предлагает:

— Но мы могли бы перенести этот разговор на потом.

Эрен недоверчиво косится на Ривая, хмурясь, явно решив, что его разыгрывают, но, не заметив на лице Ривая ни тени насмешки, неуверенно меняется в лице. Скептицизм плавно сменяет неуверенность, а затем лицо робко проясняется, на волнительно изогнутых губах расцветает довольная полуулыбка. Ривай ловит себя за тем, что откровенно любуется парнем, не в силах отвести взгляд.

— Тогда ничего не планируй на субботу, — тут же пользуется возможностью Эрен. — Я за тобой заеду, скажем, в девять.

— Вечера? — подозрительно уточняет Ривай. Мало ли, что там у Эрена на уме, береженого, как говорится…

— Утра, — развевает его опасения Йегер.

Из Аккермана против воли вырывается протяжный обреченный стон. Когда он наконец-то сможет нормально выспаться? Ну почему вселенной так нравится смотреть на его мучения?

— Поверь, оно того стоит, — загадочно улыбается Эрен, забавляясь реакцией Ривая. Ну точно, они с вселенной сговорились и теперь хотят сжить его со света. — Приехали, — оповещает весело.

— Садист, — безысходно констатирует Ривай, открывая дверь машины, выпуская в нагретый салон февральский морозный воздух.

— Хобби, — жизнерадостно ухмыляется Эрен. — Детали скину смской, так что убери меня из черного списка. Хорошего дня, очаровашка.

Подмигнув, Эрен от души смеется написанному на лице Аккермана желанию убивать. Ривай нарочно громко хлопает дверью, показывает в окно фак, разворачивается на каблуках и гордо шагает ко входу в офис. Слышит позади гудение мотора, шорох шин об асфальт и хруст льда, но не оборачивается. Эрен, видимо в шутку, несколько раз сигналит Аккерману, но тот игнорирует его. На ходу бросив взгляд на часы, Ривай чертыхается и, позабыв об Эрене, несолидно переходит на бег — до совещания три минуты.

Комментарий к Часть ХI. Те, кому случай позволил вытащить козырь, скорее всего, вытащат козырь опять, а проигравшие рискуют проиграть снова

Буду рада отзывам)

========== Часть ХІІ. Фортуна часто сводит нас с ума, То здесь, то там её лицо мелькает… ==========

Утро субботы наступает как-то чересчур быстро и слишком неожиданно. Ривай к нему совершенно не готов.

Несмотря на тот факт, что будильник заведен на восемь утра, Ривай бодрствует с пяти — у него просто не получилось заснуть, он весь издергался и изнервничался, перебирая в голове варианты места встречи, ради которого в субботу надо вставать до обеда, но так ничего и не придумал. Смс, которую Эрен прислал ему в пятницу вечером, сообщала, чтобы Аккерман сильно не наряжался, потому что они не пойдут покорять красную дорожку, и перекусил. Сказать, что Ривай растерялся, это не сказать ничего.

В молодости у него был однажды жутко романтичный парень, пытающийся каждую их встречу сделать для Ривая максимально незабываемой (получалось как в хорошем, так и в не очень смысле), и не сказать, что последнего это сильно вдохновляло, он с детства ненавидел сюрпризы. Но в случае с Эреном взывать к человечности было совершенно бесполезно, как и рассчитывать на понимание, поэтому Ривай, сцепив зубы и повторив про себя несколько раз вычитанную в интернете мантру, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, смирился с происходящим и обрел незамутненный философский взгляд созерцателя, рассудившего, что чему быть, того не миновать.

Бродя по квартире сомнамбулой, Ривай методично проклинает всех, кто повинен в том, что ему надо куда-то ехать: себя, свою глупость, свою наивность, дурацкое желание не огорчать Эрена и долбаную Зое, которая уверила его, что надо ловить момент. Ну что ему стоило просто сказать Эрену, что он может даже не пытаться ничего объяснять? Но нет же, он оказался тряпкой, увидел печальную мордаху и не смог устоять. Ну вот какая муха его за жопу укусила-то, а? Почему он не мог просто проигнорировать огорчение на лице Эрена, с чего вдруг решил быть чуть меньшим засранцем, чем обычно?