Внезапно оживший телефон в кармане Эрена становится для Аккермана в буквальном смысле спасением. Когда парень, хмурясь, сбрасывает вызов, а потом, сбивчиво извинившись, торопливо расплачивается и покидает кафе, Ривай вздыхает с облегчением. Ханджи все это время неотрывно наблюдает за ним с не предвещающей ничего хорошего ухмылкой.

— Он на тебя запал, — доверительное шепчет она Риваю.

— Очевидно, — обреченно вздыхает он. — Что-то еще?

— И это все? — недоверчиво переспрашивает она. — Твоя голубая мечта положила на тебя глаз, а тебе все равно?!

— Не знаю, как ты, а я хочу десерт, — заявляет Аккерман, нажимая кнопку вызова официанта.

Естественно ему не все равно. Он крупно попал и мало представляет, как будет выкручиваться. Но разве у него есть выбор?

========== Часть VIII. В момент отчаяния Фортуна благоволит более наглым ==========

Морозный холод приятно бодрит, оставляя на лице розоватый румянец, а лед хрустит под лезвиями коньков, лаская слух. Ривай уже успел позабыть о том, как приятно встать на коньки. Хочется сорваться с места, стремительно очертить лезвиями круг катка, крутануть несколько акселей, так, чтобы в груди родилось это приятное, щекочущее ребра чувство невесомости…

Риваю нравится кататься на коньках. Когда он ходил в среднюю школу, то даже занимался конькобежным спортом. Правда, совсем недолго, всего около года — потом они переехали в О-Клер, штат Висконсин. Ривай до сих пор не понимает, почему мама остановила выбор именно на этом городишке, но тогда это казалось не самой большой проблемой.

— Не замерзла? — заботливо интересуется у Руби Ривай, поправляя девочке шапку.

— Неа, — радостно оповещает Руби, довольно сверкая глазами. — Давай дальше!

— Ладно, — Ривай откровенно забавляется энтузиазму сестры. — Только дыши носом, если не хочешь заболеть. А теперь давай еще круг по катку. Помнишь, что надо делать?

— Ага. Согнуть ноги.

— Хорошо, только не так сильно. Что дальше?

— Немного наклонить корпус вперед, а потом оттолкнуться.

Ривай одобрительно кивает и следует за неуверенно держащейся на коньках Руби, готовясь в случае чего подхватить ее. Он объяснил сестре как правильно падать, но надеется, что с практикой они пока могут повременить.

Руби делает успехи. За полчаса она стала более уверенно передвигаться, пусть разница была не слишком заметной, и Ривай не мог не радоваться, глядя на нее. В глазах Руби горит восторг, и она откровенно наслаждается каждым успехом, каждой скупой похвалой обожаемого брата.

Сам Ривай, глядя на Руби, чувствует приятное тепло внутри, против воли вспоминая, как впервые узнал о том, что у него будет сестренка. После «радостной новости» Кушель он долго не мог прийти в себя. Случилось даже так, что его уволили с работы за то, что он серьезно облажался со счетами, в результате чего компания понесла большие убытки. Это хорошо встряхнуло, вернув в реальность.

Немного подумав, Ривай пришел к заключению, что на самом деле все не так страшно, как можно было подумать, и Кушель с Дином заслуживают полноценную семью. Омрачало это светлое умозаключение осознание того, что он никогда не будет полноценной частью этой семьи, и страх, что после рождения Руби мама о нем забудет. Очень детский, в сущности, страх, но, несмотря на тот факт, что Ривай уже был большим мальчиком, он его преследовал, изводя липкими «а что, если…».

Но небо не рухнуло, планета не взорвалась, и Кушель до сих пор так же сильно любит Ривая. Как и маленькая Руби, для которой сдержанный, саркастичный, но по-своему интересный и умелый Ривай стал локальным почти что богом. Аккерман поначалу отмахивался от внимания ребенка, но потом все же проникся ее настойчивостью, а затем веселому доброму нраву и бараньей упертости. Проникся настолько, что безропотно таскал Руби подарки от Ханджи, охотно проводил с ней время за просмотром мультиков и даже изредка соглашался с ней играть в разные игры.

Кончиком губ улыбнувшись своим мыслям, Ривай тянется, чтобы потрепать Руби по голове.

— Осторожно! — внезапно вопит кто-то слева от него, и в следующее мгновение Ривай ощущает мощный тычок в бок, заставивший сильно пошатнуться. Сохранить равновесие не получается, и он падает на лед, больно ударяясь локтем и ощутимо прикладываясь копчиком. Сверху на нем распластывается незадачливый спортсмен.

— Ривай! — испуганно взвизгивает Руби, мотая руками, надеясь таким способом обернуться. Она пока плохо умеет поворачивать, может только в движении. — Ты не умер?

— Жив-жив, — морщится Аккерман, чувствуя, как противно ноет локоть и болит задница. «Лучше бы о бортик тормозил», — раздраженно думает он, со стоном пытаясь привстать.

— Ривай? — стонет-переспрашивает парень, придавивший Аккермана ко льду. Странный вопрос, особенно после того, как сбил кого-то с ног. Нет чтобы начать извиняться за доставленные неудобства да прощения за собственную неуклюжесть просить.

— Да, меня так зовут. Какие-то проблемы?

Горе-спортсмен шевелится, шурша курткой, старается сползти и как-то подняться, но получается с трудом — руки в рукавицах разъезжаются по разные стороны, не особо помогая встать, а поставить их как надо мешает до нелепого комичная поза. Вокруг начинает скапливаться народ.

— По тону слышу, что именно тот Ривай. Неужели ты всегда звучишь так недовольно?

— Всегда, когда меня сбивают с ног и впечатывают задницей в лед, — мгновенно парирует Ривай. — Вот объясни мне, почему я даже не удивлен тем фактом, что, уехав в другой штат, все равно встретил тебя? — устало интересуется у Эрена. Ну вот, черт возьми, как он это делает?

— Кажется, я просто завел еще одну плохую привычку, — шутит Эрен, но как-то сдавленно, с ощутимым трудом. — Нас просто тянет магнитом друг к другу.

— Тебя тянет магнитом только к неприятностям, — безжалостно отбивает попытку флиртовать Ривай. — Ты как, цел?

— Вроде бы, — неуверенно тянет Эрен.

— Тогда уберись с меня, я тебе не кровать.

— Я бы не отказался на тебе полежать, — хмыкает Йегер. В следующее мгновение он сдушенно хрипит — Ривай от души садонул ему коленом в пах. Да, низко, да, не по-мужски, но Эрен сам виноват.

— Ривай… — неуверенно начинает Руби, не понимая, что происходит. Она медленно подъезжает на коньках к Аккерману, а затем тянется, чтобы взять его за руку и помочь подняться.

— Эрен! — громко окликают Йегера.

Ривай поднимает взгляд и видит, как к ним на всех порах несется невысокий смазливый парень, который выглядит, как невинная ромашка — пшеничного цвета волосы аккуратно уложены, в больших голубых глазах, обрамленных светлыми ресницами, отражается неподдельный испуг. Парень без лишнего выпендрежа, но довольно умело тормозит возле их кучи-малы и протягивает сначала Эрену, а затем и Риваю (к удивлению последнего) руку для помощи.

— Как ты умудрился за две минуты, которых меня не было, сбить человека? — ни дать ни взять заботливая мамаша.

— Ну точно, магнит для несчастий, — хмыкает под нос Ривай, попутно одной рукой поглаживая по голове прижавшуюся к нему Руби, а другой пытаясь стряхнуть с одежды ледяную крошку. И его комментарий не остается незамеченным.

— Не то слово, — серьезно подтверждает блондин.

— Эй! — возмущается Эрен. — А как же дружба до гробовой доски и защита от едких злобных карликов, — он игриво подмигивает Риваю, который тут же отвешивает Эрену ощутимый подзатыльник. Йегер шипит, бормоча про себя заковыристые ругательства, по большей части связанные с ростом.

— О, я вижу, вы знакомы, — то ли действительно радуется, то ли насмехается парень.

— Что-то вроде того, — нехотя соглашается Аккерман.

— В таком случае, позвольте представиться. Армин Арлерт — лучший друг Эрена и по совместительству его совесть, — он улыбается, получив от Йегера тычок в бок, и протягивает руку Риваю. Тот охотно отвечает на рукопожатие.

— Сочувствую. Я Ривай Аккерман — жертва Эрена и страшный сон в одном лице. Это моя сестра Руби, — Армин светло улыбается девочке, и та, преодолев стеснение, несмело улыбается ему в ответ.