– Но этого я добился своим потом!

– Вот и наша молодёжь, может быть, сможет чего-то добиться. Не отнимай у людей надежду. В конце концов, это должно было свершиться. Человечество рано или поздно должно было перейти к освоению других планет. Правда, предполагалось по-другому…

– Итак, судя по вашим высказываниям, наша компания разделяется практически на две равные половины. Что там будет у вас в новой жизни, я не знаю, а вот что нам нужно, могу сказать с определённостью. Мы должны будем заново организовать и объединить всех тех, кто останется на Земле. Давайте подумаем, как это лучше сделать, – сказал, подытоживая, Дэвид.

– Я думаю, скоро возникнет серьёзная проблема с энергией. Электростанции, хоть и работают пока в автоматическом режиме, нуждаются в ремонте, а мы будем не в состоянии его провести, – задумчиво пробормотал Питер.

– Что ж, значит, придётся перейти полностью на ветряные двигатели и солнечные батареи. Естественно, в режиме жёсткой экономии.

– Не думаю, что это спасёт положение. Мощностей маловато. Только для домашних нужд.

– А у нас, кроме домашних, ничего и не остаётся.

– Мне кажется, я знаю выход! – вступил в разговор Володя. – Есть идея. Не моя, друга моего. Надо строить водородные двигатели. Воды ведь достаточно.

– Ну, это не ново. Старая песня. КПД низковато, – уныло возразил Дэвид.

– Нет. Я проверял. Так, лучше по порядку. Мой друг – талантливейший инженер, гений, можно сказать, покончил жизнь самоубийством в первую неделю после сообщения. Недавно мне пришлось разбирать его бумаги по просьбе матери, и я наткнулся на схему изобретения. Проверил расчёты – всё правильно! Должно работать! И КПД не хуже дизеля.

– Как это может быть?.. Откуда он собирался брать водород?

– Методом фотосинтеза. Он предлагал внедрить в геном водорослей молекулярные наночипы, которые позволят резко ускорить процесс фотосинтеза и увеличить выход водорода в десятки раз!

– Бредовая идея! – усмехнулся Андрю.

– Ему тоже так ответили в нашем Комитете по науке и технике. Не потрудились даже проверить его выкладки и расчёты! А я проверил и уверен – они правильны.

– Могу подтвердить частично правоту слов нашего собеседника из России, – заметил Себастьян. – На уровне нанотехнологии можно совершать чудеса. Пришлите мне, пожалуйста, расчёты, может быть, я смогу чем-то помочь. Всё-таки я тоже инженер, молекулярный. Правда, механика не по моей части. Чтобы собрать двигатель, одной энергии мало… Я даже, честно говоря, лампочки вкручивать затрудняюсь. Тут нужен настоящий мастер.

– У меня есть мастер на все руки! – неожиданно вступил в разговор Адриан Виндзор и тут же, словно испугавшись собственной смелости, осёкся и сел в кресло.

– Слово молодёжи. Ну, кто же он? Не томи! – подбодрил паренька Эдвард.

– Я с ним недавно познакомился. Интересный человек. И всё может.

– Кто же он по профессии, твой мастер?

– Вообще-то он… в смысле раньше был… специалист по вскрытию сейфов. Его зовут Роберт Абрахамс.

– Господи, ну у тебя, сын, и знакомые… – недовольно заметил Андрю.

– Ну, он раньше этим промышлял. Просто так жизнь сложилась. Но Роберт очень хороший. Он мне недавно компьютер починил и машину сделал, чтобы без бензина, на сжатом воздухе ездила! – выпалил скороговоркой Адриан.

– Ну, если на сжатом воздухе… Пригласи-ка его на следующей неделе к нам в гости, там и поговорим, – сказал Дэвид и обратился к Волкову: – Вы передадите чертежи вашего друга Себастьяну? Достаточно копий. Надеюсь, проблем с авторским правом не возникнет?

– Какие теперь авторские права! Конечно, пришлю сегодня же, «мылом». Вот только переведу в электронный вид. Мой друг предпочитал всё рисовать руками…

– Ещё какие предложения? Если нет, давайте закругляться. Пора хозяевам дать отдохнуть. И держите друг друга в курсе событий!

На этом маленькое совещание закончилось, и никто из присутствующих даже не мог предположить, что на самом деле с этой небольшой конференции начнётся новая эпоха в жизни человеческой цивилизации…

«Это похоже на агонию, – диктовал Эдвард в микрофон своего портативного компьютера, сидя в кабине самолёта-планера. – Тело ещё бьётся, пульсирует, и

даже голова становится ясной и чистой, без житейских сует и сомнений, но всё это только агония! Наша цивилизация подходит к концу. По правде говоря, человечество давно стояло на краю пропасти, но никогда оно ещё не было так близко к падению в бездну…»

Ему послышался какой-то звук. Эдвард нажал кнопку паузы. Полная тишина. «Показалось. Кромешное безмолвие…»

Хаксли с трудом привыкал к бесшумности самолёта. Новейшее изобретение, новинка сезона – планер на солнечных батареях. Мечта! Сбывшаяся грёза человека – парить в небе как птица, спокойно, беззвучно, беспредельно. «Чёрт подери, как жаль! – думалось ему. – Как жаль, что всё это придумано только сейчас, в самом конце. Подумать только, сколько уже сделано, изобретено, придумано… и всё впустую».

Эдвард Хаксли, как только ему дали возможность апробировать изобретение, решил заново облететь весь свет. Напоследок – попрощаться с планетой. Затем он твёрдо решил отбыть на Весту, несмотря на то, что откровенно её ненавидел и обожал Землю. Маленькая по космическим масштабам голубая планета, казавшаяся с высоты птичьего полёта огромной, тянула к его себе, не отпускала. Безбрежный океан, словно тёмно-синий неразглаженный шёлк, брошенный здесь чьей-то небрежной рукой, буйная зелень лесов, мощь горных кряжей и идиллическая умиротворённость лугов и полей – это земное притяжение не давало ему уехать отсюда. Только проклятая чёрная клякса на полюсе напоминала о реальности…

Эдвард откладывал свой отъезд день за днём, находя причину за причиной. Но долг журналиста и человека требовал идти вперёд. За эти месяцы Хаксли стал весьма заметной фигурой на Земле: его слушали, его читали, его обсуждали. Он понимал, что должен ехать, ехать во чтобы то ни стало, вопреки собственным желаниям. Он нужен людям там, на их новой планете… «Как странно устроен человек! Такой могущественный, всесильный, изменивший свою среду обитания, но тем не менее нуждающийся в поддержке, в поводыре, – диктовал он. – Карлик ведёт великана… Один-единственный человек мог изменить судьбы стран и народов, ведя за собой неисчислимые толпы последователей. Такое много раз было в нашей истории. Но сейчас всё наоборот. Невидимый великан легонько подталкивает куда-то слепого карлика человеческой цивилизации, и мы бредём послушно, как стадо баранов, до последнего момента верящих в своё великое предназначение…»

Под самолётом проплывали зелёные квадраты чайных плантаций, будто разлинованные в линеечку. «Чай вырос. Жизнь всё ещё идёт на нашей бедной планете. Природа пока не понимает разворачивающейся драмы…»

Хаксли решительно мотнул головой, отбрасывая неприятные мысли. Надо ехать. Надо ехать как можно скорее. Чтобы не видеть предстоящей агонии. Тут он выругался, решительно нажав кнопку «Стереть», и стал диктовать заново: «Человек как вид удивительно живуч, несмотря на свою очевидную биологическую слабость. Он выживал в эпидемиях, катастрофах, он был, есть и, я уверен, будет. Посмотрите, сколько изобретений было сделано за последние месяцы! В минуты опасности, в трагические моменты истории человечество всегда находило выход. Я верю, оно найдёт его и сейчас. Придёт время, и мы вернёмся на Землю. Но пока мы должны ехать… Человек должен ехать, чтобы выжить, чтобы победить. Никто из нас не знает, что нас ждёт впереди, но если есть хоть малая искорка надежды, хоть крохотная зацепочка – мы должны держаться. Хотя бы для того, чтобы доказать инопланетным существам, что многотысячелетняя история человеческой цивилизации не прошла даром. Я еду! И зову вас с собой. До встречи на Весте!»

– Ещё одну минутку, и всё будет готово! – послышался из кухни весёлый голос Мэри, и Дэвид стал приглашать гостей за стол. Сегодня, накануне Рождества, они решили собраться вместе за одним столом. Себастьян Руже пришёл с последней подругой, Боб Абрахамс и Питер – убеждённые холостяки – пребывали в одиночестве. Каждый принёс с собой любимую снедь, и на столе, казалось, воцарилось изобилие прежних лет. Но это только казалось… Вытряхнутые из консервных банок шпроты сиротливо скрючились на тарелке, маринованные пикули с зелёной гусиной кожей ёжились по соседству, и только салат из свежей капусты, чудом сохранившейся на огороде Дэвида, пытался создать видимость былого благополучия. Ко всему выше перечисленному надо добавить бледноватое концентрированное картофельное пюре из пакетиков, замешанное на воде, – вот и всё, что красовалось на праздничной скатерти. Хорошо, что у Мэри сохранились свечи: они создавали подзабытую атмосферу праздника.