Я надеялся, что это будет Агония, и что я смогу просто убедить ее позволить помочь ей, но, похоже, мне придется бороться за Агонию, хотя я уверен, что это сплошное безумие. Но я чувствую, что должен спасти ее. Я не могу просто уйти.

Если бы мог, я бы уже давно сбежал, но моя голова и мое сердце говорят мне, что, если я просто уйду отсюда, Агонии не станет. И я не могу этого допустить. Я не смог спасти свою маму, когда мой отец сошел с ума после войны, был слишком маленьким. Но я могу спасти Агонию. Или, по крайней мере, буду стараться изо всех сил.

— Делай свой ход, красавчик. У меня чайник на плите, и мне бы не хотелось, чтобы вода остыла, — говорит она.

— Почему бы не сделать это проще для всех нас и просто не сдаться? — Стоило попробовать.

Она со смехом откидывает голову назад.

— Ты не очень умный, Монте. Сексуальный, но без мозгов. Наверху у тебя ничего нет. Ты серьезно думаешь, что я позволю тебе накачать меня наркотиками, а потом что? Сдать меня? Помочь Агонии? Иметь счастливое будущее? О, пожалуйста. Мы с Агонией уже говорили об этом. Такого не случится.

Я крепче сжимаю шприцы. Не могу поверить, что Она не нашла их под подушкой. Они были там с тех пор, как я схватил пакет с тумбочки.

Она делает шаг ближе:

— Я — это она и буду жить долго и счастливо. Я ее защитник. Я обеспечиваю ее. Я — это она. Видишь ты это или нет. Так почему бы тебе просто не сдаться мне, и никто не пострадает? Потому что будь я проклята, если позволю тебе причинить вред этому телу. Агония для меня священна, так что облегчи мне задачу, брось морфий, возвращайся в постель и позволь мне связать тебя!

— Пошла. Ты.

Я бросаюсь вперед и толкаю ее на пол. Она начинает сопротивляться, брыкаясь и размахивая руками. Я изо всех сил пытаюсь схватить ее за руку своей сломанной рукой, но это бесполезно. Она царапает мое лицо, ударяя по открытой ране от ее головы-приклада, и извивается подо мной.

Хватаю ее за лодыжку и притягиваю к себе, но она изворачивается и бьет меня ногой в лицо. Треск и стреляющая боль, в моем носу, заставляют меня видеть белые точки. Она встает и снова бьет меня по голове, но я хватаю ее за ногу и опрокидываю обратно на пол.

Падая, она пытается схватиться за стойку и роняет чайник, заставляя горячую воду брызнуть на пол и на нас. Я забираюсь на нее сверху и хватаю за запястья. Используя те немногие, что у меня остались силы, я удерживаю Ее.

— Перестань драться, и все будет кончено.

Она перестает двигаться, ее грудь вздымается с каждым вдохом.

Голубые глаза. Черт!

— Монте. — Агонии скулит.

— Все в порядке. Я просто хочу помочь. — Ослабляю хватку, и в ту же секунду Она высвобождает руку и бьет меня прямо в висок. Раз. Два. Три.

Я падаю на бок, чувствуя головокружение и дезориентацию от ударов, и она оказывается на мне. У меня кружится голова, и я на грани обморока. Чувствую укол в шею сбоку. Поднимаю руку и нахожу две иглы в своей шее. Я не почувствовал, как они выскользнули из моей руки.

Дерьмо. Дерьмо. ЧЕРТ!

— Ты недооцениваешь меня, Монте. Может, я и маленькая, но свирепая. Я сильная. И не боюсь тебя покалечить!

Еще до того, как морфий подействовал, Она начинает изо всех сил бить меня по лицу, удар за ударом. Пока я не перестаю видеть ничего, кроме темноты.

Я просто хочу помочь Агонии.

Глава 21

Придется вновь ставить чайник, потому что кто-то почувствовал себя смелым и захотел быть героем. Чертов идиот, полностью недооценивает мою способность делать, ну, почти все. Монте научится. Я, черт побери, раскрою ему глаза, чтобы у него появилась четкая гребаная картинка.

Сейчас мне потребовалось немного больше времени, чтобы связать его. Он был очень тяжелым в этот раз, когда я тащила его в нашу комнату. Но я справилась. И убедилась, что Монте больше не сможет освободиться. Дважды затянула узлы на веревке.

Как я не заметила, что пакет с бинтами и морфием пропал, — это выше моего понимания. Наверное, я слишком увлеклась тем, что оставляла на его коже свои красивые отметины. Посмотрите на него сейчас, он выглядит намного сексуальнее. Избитый и в синяках.

Очень мужественно.

Я подхожу к краю кровати и забираюсь на Монте.

— Знаешь, Мистер Ирландия, ты мог бы стать таким же злым и гнилым ублюдком, как я, если бы захотел. Нам было бы здорово вместе. Находили бы тупых придурков, которые причиняют боль людям, похищали и пытали.

Кладу голову ему на грудь и слушаю, как бьется его сердце. На самом деле это очень успокаивает. Меня поражает, что нам нужен такой маленький орган, чтобы жить, а без него мы просто пустая трата человеческой кожи и костей. Пустой бесполезный мешок дерьма.

— Могу я тебе кое-что сказать, Монте? — Я смеюсь, конечно, могу. Мне не нужно разрешение. — Мне всегда хотелось иметь имя. Что-то, что отделяло бы меня от Агонии, кроме наших совершенно разных личностей. Но дюбое имя, о котором я слышала или читала, никогда не выделялось для меня.

Выпрямившись, смотрю на Монте. Медленно приподнимаю его футболку и любуюсь безупречным телом.

— Имя, которое звучало бы горячо, если бы его выкрикнули от удовольствия или боли! — Начинаю медленно двигать бедрами вперед-назад. Нажимая вниз для дополнительного давления. — Что-то, что могло бы возбудить меня больше, чем звук твоих криков.

Я толкнулась сильнее, наращивая удивительное ощущение, будто его член у меня между ног. Хотя он без сознания и обмяк, меня безумно возбуждают все эти шишки, синяки и брызги крови на его лице, руках и ладонях. Следы, которые я оставила.

— Черт возьми, Монте! — Откидываю голову назад от удовольствия и двигаюсь быстрее.

Так приятно.

Монте стонет подо мной, и это все, что нужно, чтобы отправить меня по спирали в сладкий экстаз. Я впиваюсь ногтями ему в живот, достаточно сильно, чтобы расцарапать кожу, и смотрю, как сочится кровь. Подношу пальцы к губам и ощущаю вкус его жизни на своих руках.

— Стоило позволить тебе трахнуть Агонию; вероятно, удовольствие было бы намного сильнее. Но сойдет и так. — Я слезаю с него и ложусь рядом.

— Как насчет Сэм? — спрашиваю, думая об именах. Я была безымянной всю свою жизнь, ну, всю жизнь Агонии. У меня такое чувство, будто меня лишили моей личности, хотя на самом деле у меня никогда не было другой, кроме второй половины Агонии.

— Вивиан. — Я позволила этому имени прокручиваться в моей голове. Нет. — Эшли? — Слишком по-девчачьи. Хочу чего-нибудь сексуального. Такое, что будет мне нравится всегда.

— Это трудно. Очень жаль, что ты отключился, иначе я попросила бы тебя помочь мне.

Закрываю глаза и кладу руку ему на грудь. Странно обниматься с кем-то, но это приятно, по-другому. Немного успокаивает. И хотя он не принимал душ с той ночи, когда мы встретились, он все еще потрясающе пахнет, так что это плюс.

Когда я уже почти засыпаю, оно приходит ко мне. Мое имя. Мое навеки.

— Лора. — Я улыбаюсь и смотрю на Монте. — Ну, Монте. Приятно познакомиться. Меня зовут Лора!

Мое имя. Мое навеки. Лора.

Глава 22

Монте

Я — двадцатичетырехлетний взрослый мужчина, который весь состоит из мускулов. И я даже не смог совладать с такой маленькой Агонией. Она должно быть весит чуть больше шестидесяти килограммов, но, чтобы ее повалить мне пришлось попотеть.

Но когда я увидел эти глаза, глаза Агонии, мне пришлось остановиться. Я не хотел причинять боль Агонии, я хотел уничтожить Ее. Или, как Она называла себя во сне последние четыре часа, Лора. Думаю, она дала себе имя.

Странно, что мне оно нравится?

Последние несколько часов прошли как в тумане. Последнее, что помню, это ее, то есть Лору, бьющую меня по лицу, и укол в шею. После этого — пустота. Я проснулся около десяти утра и лежал здесь, снова связанный. Но на этот раз тело Агонии свернулось рядом с моим.