Ничего не разобрав в этой фразе, со знанием дела молча кивала, вспомнив, что таким образом можно не выдать свою глупость. Молчание – золото.

– Как думаешь, может, мне стоит вернуть этот подарок Томасу? Или спрятать? Мама точно не одобрит.7 Она говорила, что дорогие подарки дают повод мужчине для вольностей с дамой. Нелли, ведь, верно же, он меня любит, раз это прислал?

– Думаю, что да, мисс.

Хотя чутье мне подсказывало, что с их устоями воистину лучше было отправить коробку обратно щедрому дарителю. К тому же, это был предмет женского гардероба. Как-то слишком уж вольно и интимно, по-моему. Но она была так счастлива, а я так виновата за сожженные панталоны, что не посмела испортить этот момент девичьего счастья.

– Он написал, что хочет видеть меня. Сегодня же. Наедине.

Я бросила быстрый взгляд на записку, но там был только какой-то шифр из цифр. С чего она взяла, что это приглашение на свидание?

– Ох, мисс, по-моему, не самая лучшая идея. Влетит нам за это. Вы уверены, что верно истолковали его послание?

Кэролайн схватила с кровати раскрытый фолиант Шекспира:

– Вот же эта страница и строки, указанные в записке. Книга подарена Томасом во время прошлого визита к нам после его возвращения из поездки в Вашингтон. Как тут можно по-другому объяснить. Он придёт ночью к моему балкону:

«Ромео: Твой взгляд опасней двадцати кинжалов.

Взгляни с балкона дружелюбней вниз,

И это будет мне от них кольчугой.

Джульетта: Не попадись им только на глаза!

Ромео: Меня плащом укроет ночь. Была бы

Лишь ты тепла со мною».

Вот это мастерство конспирации.

Тут она сдвинула угольно-чёрные брови и уперла руки в бока.

– И ты поможешь. Я не спрашиваю твоего совета. Сегодня бал. Никто даже не заметит моей пропажи. А ты меня прикроешь, иначе мама узнает, что ты сожгла мою вещь, и тогда получишь по меньшей мере 25 плетей.

Тут же выражение лица Кэролайн сменилось на мечтательное, и она повалилась на кровать.

– Ах, Нелли, когда Томас сделает мне предложение, я непременно сразу же отправлюсь на эмалировку лица8. Хочу быть самой красивой невестой.

Ощущение тревоги и одновременно раздражения забиралось ко мне под кожу, запуская когти в мягкую плоть сердца, и раскручивая, как юлу, путающиеся в панике мысли. Я ощущала, что закапываю себя всё глубже и глубже, совершая один проступок хуже другого. Дурное предчувствие отдавало напряжением в желудке и гулом в ушах, а ведь нужно было вникать в слова юной дурочки, как следует, чтобы в очередной раз ничего не напутать.

Кэролайн уселась на край кровати и начала давать указания о своем плане ночного свидания:

– Значит, так, за обедом я скажу родителям…

Январь 2014 года

Артем

– Господа, честно говоря, для меня загадка, почему я здесь. Не потрудитесь пояснить? Какое отношение-то я имею к произошедшему?

Мысленно Артём давал строгие команды своему телу: «Контролировать руки. Уверен, что отечественные криминалисты не такие, как копы из голливудских фильмов, но осторожность никому ещё не мешала».

Артем был не только звездой театра, но и покеристом со стажем, потому в эту минуту его взгляд был невозмутим. Он положил локти на стол, открывая запястья и ладони.

– Артем, нам нужно задать Вам пару вопросов о характере работы Вашей коллеги, учитывая то, что мы увидели на её теле.

«Держать лицо. Это очередная роль. Просто сыграй её, как следует. У них ничего нет на тебя. Меньше вовлеченности, больше равнодушия, и всё получится. А для начала не помешает сбить спесь с воображающего себя детективом типа. Обескуражить», – думал Артём.

– Готов поделиться информацией, если это как-то поможет… лейтенант или … старший лейтенант? Простите, я не очень разбираюсь в звездности полицейских званий. Так что заранее приношу извинения.

«Обаятельная улыбочка», – ему было привычно держать все жесты в ежовых рукавицах.

– Старший лейтенант Комаров Антон Сергеевич. Расскажите, как девушка оказалась в Вашем коллективе, ведь образование у неё, сдается мне, неподходящее.

– На этой должности специального образования и не нужно, подошло бы даже среднее. Как я слышал, она просилась в театр на любую работу. Хоть полы мыть. Видимо, детская мечта или ещё что. Может, думала, что дорастет до актрисы. Но так размышлять было бы глупо даже для неё. Наверное, многие девушки подобного типа романтизируют театральное закулисье.

– Кем она работала?

– Костюмером.

– Но разве шить костюмы может любой?

Вот ведь темные несведущие люди. Даже смешно.

– Шьют костюмы в пошивочном цехе, а костюмер лишь следит за их чистотой, сохранностью, помогает с подготовкой к спектаклю и переодеванием актеров между сценами. Иногда бывает, конечно, и мелкий ремонт. Это такие прачки, гладильщицы и одевальщицы в одном лице.

– А что костюмы стирают вручную?

– Почему Вы так решили?

Смотреть прямо в глаза. Отлично, старший лейтенант первым опустил их, зарывшись в бумаги.

– Хотя забудьте. Продолжайте. Расскажите подробнее о её работе, привычках, каких-то странностях в поведении, врагах, друзьях в коллективе. Всё, что знаете.

Что ж, хотите, чтобы я Вас заболтал? Да сколько угодно.

– Довольно странно, что молодую девушку привлекла такая рутинная работа. У нас в мужском костюмерном цеху работает 6 женщин. Всё тетушки преклонного возраста, довольно заурядной внешности и старой закалки. Добродушные и шустрые. Многие коротко стриженные – так удобнее с их режимом работы. Ведь спектакли заканчиваются поздно, а костюмерам ещё нужно собрать костюмы за сценой и в гримёрных, а затем отнести на склад.

Судя по её гардеробу, девушка в деньгах не нуждалась. На такой работе не разбогатеешь – зарплата всего 20 тысяч рублей. Значит, просто искала дело для души.

Тут важен художественный вкус, расторопность и большая любовь к искусству.

В норке костюмеров целая армия тяжелых утюгов, творческий беспорядок из ниток, иголок, тазики с мелочью (платочки, носочки, перчатки), которую предстоит выстирать вручную. По мне так никакой романтики, а сплошной адский труд и цейтнот. Баба Маша говорит, что на глажку одной пачки уходит полтора часа, но она уже за двадцать лет в театре, научилась управляться за 70 минут. Заранее до выхода на сцену все костюмы нужно разнести по гримерным. На каждом пришита бирка с названием спектакля и фамилией актера. У основного состава свои костюмы, у дублеров – свои. Тут ещё и память хорошая важна.

– Как часто актеры встречаются с костюмерами и имеет ли место какая-то кастовость в их отношениях?

– Театр – настоящая большая семья. Мы, актеры, как малые дети, даже одеться сами не можем. Театральные костюмы страшно неудобные штуки. Да ещё и капризные мы. Каждый со своими привычками, которые костюмер должен помнить и уважать: кто-то заранее одевается, потом повторяет текст, кто-то не любит сидеть в неудобной одежде, и его одевают почти перед самым выходом. Терпение и хорошие манеры нужны в такой работе. Без костюмеров шоу не может продолжаться. Вот Вы видите, что во время спектакля на рубашке актера появилось пятно крови, которое оставил дуэлянт или сажа, в которой перепачкался солдат. На самом деле чистую рубашку за какие-то 10-20 секунд костюмеры меняют на рубашку с пятнами. Бывает, что в переодевании одного актера участвует сразу 3 женщины: одна натягивает сапоги, другая – брюки, а третья – рубашку. Без них мы как без рук. Каждый спектакль большой стресс для костюмеров. Они участвуют во всех репетициях, засекая время на смену костюма. Дежурят с ниткой и иголкой за сценой. Например, однажды перед самым выходом у меня лопнули штаны на самом интересном месте. Спасибо, спасли.