- Врёт тётя Вася, пап! Она ресницы красила! Вот так, - малышка открывает рот и принимается водить рукой у своего правого глаза, а я вскидываю голову к небу.

Жаль, что солнечно. Лучше бы меня прямо сейчас поразила молния, чем терпеть насмешливый взгляд зелёных глаз. Чёртово болото, а не зрачки! Прямо чувствую, как оно засасывает меня всё глубже и глубже, стоит мужчине довольно усмехнуться!

- На свой счёт не бери, - шиплю, пихая ему в руки наш с девочкой багаж, и обнимаю себя за плечи, ожидая, когда же мой терьер закончит обнюхивать свежую траву и, наконец, возьмётся за дело.

- Что ты, и в мыслях не было. Явно же для Сони старалась, - бросает мой бывший муж с издёвкой и разворачивается к четырёхколёсному монстру. А я нервно сглатываю, украдкой покосившись на капот... Вот уж не думала,что мне вновь придётся оказаться на переднем сиденье.

- Смелее, - словно почувствовав моё замешательство, Максим разворачивается на пятках и теперь пятится к своему внедорожнику, забросив на плечо девчачий ранец. А чуть позади хозяйка розового безобразия уже и пса на руки взгромоздила, выражая готовность отправиться в путь. Только я тяну, приклеившись к месту белой подошвой своих кроссовок.

Чего греха таить - мне стыдно, поэтому лишний раз я на Максовскую Тайоту стараюсь не смотреть. Господи, лучше бы Вера направила свою энергию в другое русло, и вместо того, чтобы озадачиться транспортировкой Сонькиных поделок, привезла мне одну бумажку. Важную, благодаря которой мы хотя бы до Москвы могли добраться, не утруждая Сониного папашу.

- Давай, Вась, это не так страшно. Это всего лишь машина, и пока за рулём никого нет, раздавить она тебя не сможет.

- Ничего я не боюсь, - головой веду, а у самой сердце в груди пляшет. Да, боже, уже и не в груди вовсе - в кроссовке, и, кажется, ступи я шаг, сама же его раздавлю.

- Неужели совесть проснулась?

- Пошёл ты, - притворно улыбаюсь и, наплевав на грызущее меня изнутри чувство стыда, подхожу ближе к Некрасовскому коню. - Покрасил?

- Пришлось, - владелец кивает, а я выдыхаю. - Так что если у тебя вновь проснётся интерес к наскальной живописи, выбери тачку подешевле.

- Я, вообще-то, всё оплатила...

- Всё? - Максим приподнимает бровь, а я, опасаясь, что развей я эту тему дальше, он ещё и долг на меня повесит, скрываюсь в салоне.

Ладно, люди по-разному расходятся. Кто-то молча, кто-то даже умудряется остаться приятелями, а я... А я повела себя как школьница: нацарапала гвоздём "НЕКРАСОВ КОЗЁЛ" на капоте внедорожника, на который он копил несколько лет, и словно этого мало, проткнула все четыре колеса. Хотя, не торопитесь осуждать, ведь это всего лишь вещь и, как оказалось, скрыть на ней царапины не так уж и трудно. А вот моя душа, как решето, и ни один умелец не наложит на неё косметические швы.

- Ты детское кресло купил? - когда наш водитель, наконец, садится на своё место и пристёгивается ремнём, я с одобрением кошусь на присмиревшего сзади ребёнка. Она прижимает к груди медведя, и вновь уходит с головой в мультики, скомуниздив мой смартфон. А пёс, высунув язык, таращится в окно, взобравшись грязными лапами на светлое кожаное сиденье.

- А то. Или тебе подняли зарплату и ты можешь позволить себе оплату нескольких штрафов? Пристегнись, - Макс проворачивает ключ в замке зажигания и плавно выруливает со двора.

- Причём тут я? Дочка, вообще-то, твоя, так что в случае чего, и штрафы на твоей совести.

- Кто бы сомневался... Хотя вопрос с моим отцовством до сих пор открыт, - шепчет и благоразумно прибавляет громкость на магнитоле. Соня хоть и обожает детские каналы, но лучше уж перебдеть. - Обещали результаты на почту прислать.

Быстрей бы... А то эти его сомнения порядком меня напрягают: то бледнеет, когда Соня виснет на его шее, то заливается краской, принимаясь врать о своих полётах. Вот убедится и, может быть, ещё сам попросит меня сложить её вещи и помочь перевезти девочку в его квартиру. Если Верины поиски не увенчаются успехом...

- Ты думала над тем, что мы будем ей говорить, если слова твоей сестры не подтвердятся?