— любовь прошла. - Марина снова дергает себя за рыжую прядь. - И не помогло никакое обновление системы. Потому что такие, как вы - просто потребители: взял, попользовался, стало слишком сложно - пинком под зад и за другой. Вас уже не переделать.
Марина, шатаясь, поднимается.
С тоской вливает - буквально - в рот остатки вина на дне бокала, и на этот раз даже бровью не ведет, словно там была подкрашенная минералка.
— Ты не такое говно, как Михаил Иванович, - пожимает плечами, а мне хочется прямо от души раскланяться за такую, блядь, царскую похвалу!
Когда она уходит, я снова и снова прокручиваю в голове весь этот «монолог разведенки».
Понятное дело, что говорил в ней алкоголь. Но в большей степени обида на мужика, которого я сам от всей души считаю мудаком.
Но.
Блин
Ведь правда. Очень многое - правда. Я не славный и хороший парень. Я не умею нянчиться с замороченными девушками и у меня не хватало терпения на куда меньше фокусы, чем иногда творит Очкарик. Что будет... если первый романтический флер наших отношений пройдет - и у меня перестанут работать тормоза? Сорвусь, когда буду нужен, не поддержу, когда начнет плакать. С горячей головы наговорю всякой обидной херни.
А она потом... Хорошо, если просто в угол А если?..
Глава тринадцатая: Йен
Когда до Нового года остается ровно десять дней, мне звонит мама.
Обычно мы на связи дважды в день - утром и вечером, но сегодня она нарушает правило и перезванивает в обед, заставая меня в самом разгаре творческого процесса. Мой отважный ироничный демон как раз надирает задницы посланным по его душу наемным убийцам, делает пафосный кувырок, финт, парирует вторым клинком и...
Я тянусь к телефону, чтобы отключиться и закончить сцену, но вовремя спохватываюсь.
Это мама.