Птоз – медицинский термин, означающий опущение органа или тканей. На страницах этой книги вы встретите такие термины, как птоз бровей, птоз мягких тканей лица и шеи, птоз молочных желез, птоз передней стенки живота. Теперь вы понимаете, о чем идет речь.

Скулы – многие путают скулы с нижней челюстью. Итак, чтобы увидеть свои скулы, встаньте перед зеркалом и максимально втяните щеки – это будут подскуловые впадины, а прямо над ними как раз и расположены скулы. Или можете приложить указательный палец от угла рта до отверстия слухового прохода, он как раз ляжет в подскуловую впадину, а скула будет сразу над ним.

Трети или зоны лица – три условные части, на которые делится лицо. Верхняя – от линии роста волос на лбу до переносицы. Средняя – от переносицы до линии смыкания губ. Нижняя – от линии смыкания губ до подбородка. Говоря о лифтинге или подтяжке верхней, средней или нижней трети лица, мы имеем в виду именно это деление.

Фейслифтинг (от англ. face – лицо и lifting – поднимать), в простонародье «подтяжка лица» (пластика лица) – вид эстетической омолаживающей операции. В ходе этой операции мягкие ткани перемещаются в более высокое положение, свойственное молодому лицу, удаляются избытки кожи в щечных и заушных областях. Это хирургическое вмешательство направлено на улучшение контуров овала лица, расправление носогубных складок, устранение брылей.

Чик-лифтинг (от англ. cheek – щека и lifting – подъем) – дословно: подъем мягких тканей щечных областей и средней зоны лица через разрез под ресничным краем нижнего века. В большинстве случаев сочетается с нижней блефаропластикой.

Эндоскопический лифтинг лба и бровей – вид современных эстетических операций, которые выполняются с помощью специального эндоскопического оборудования. Благодаря этому мы можем поднять брови через несколько небольших проколов в волосах, вместо того чтобы делать большой разрез от уха до уха. Это позволяет значительно сократить сроки восстановления после этих операций и избежать видимого рубца.

Эндопротезирование груди или увеличение молочных желез – это пластическая операция, в ходе которой мы меняем размер и форму груди с помощью силиконовых имплантатов.

Пронзительный телефонный звонок разорвал ночную тишину. «Надо поменять мелодию на входящих, – пронеслось в голове. Я, не открывая глаз, протянула руку к тумбочке и взяла мобильный телефон.

– Слушаю.

– Алло, Ксения Евгеньевна, это Оля Сазонова, – услышала я всхлипывающий голос своей вчерашней пациентки.

Еще будучи студенткой пятого курса, мне однажды пришлось звонить в два часа ночи очень известному хирургу, профессору. Я до сих пор помню его спокойный голос на том конце провода, словно он только что не спал и видел третий сон, а просто сидел в уютном кресле перед камином и читал газету. Тогда, в далеком 1999 году, это успокоило меня в экстренной ситуации и вселило уверенность. Именно в тот момент я пообещала себе, что всегда буду таким же будничным, спокойным голосом отвечать на тревожные ночные звонки.

– Да, Ольга, слушаю вас. Что случилось? – ответила я тем самым «будничным» голосом, окончательно просыпаясь.

– Можно я сниму повязку? Она меня душит, – пожаловалась женщина.

Накануне, во время перевязки, я уговаривала Ольгу остаться в стационаре на три дня под нашим наблюдением. Она не послушалась моего совета и поспешила выписаться домой.

А зря! Первые трое суток обычно самые сложные после любой пластической операции. Нарастание отека, страх перед послеоперационной болью, наличие повязок, дренажи, отражение в зеркале, наконец. И это далеко не полный список тех переживаний и ощущений, которые испытывают мои пациенты. Но одно дело находиться в клинике с тревожной кнопкой в руке, под круглосуточным наблюдением пластического хирурга, анестезиолога-реаниматолога и медсестер, получать противоотечную терапию, своевременное обезболивание, трехразовое питание на подносе и общаться с «коллегами по операции», видеть, что не только у вас нарастает отек, а синяки у женщины из соседней палаты гораздо ярче ваших (ерунда, казалось бы, а как ободряет!). И совсем другое дело – оказаться дома один на один с распирающим отеком, в тугой повязке, когда надо самой готовить еду, выгуливать собаку, кормить кошку, заниматься с детьми. Да еще родные смотрят с опаской: или боятся еще больше, чем вы, или не поддерживают ваше решение преобразиться.

По каким-то своим причинам Ольга выбрала путь воина-одиночки и, вопреки моим советам и здравому смыслу, выписалась из стационара на следующий же день после фейслифтинга. Это операция по круговой подтяжке лица, эндоскопического лифтинга лба, пластики верхних и нижних век. После нее, в первые сутки, отек обычно умеренный, но уже к вечеру того же дня он нарастает и может испугать пациента.

– Ольга, пожалуйста, успокойтесь. Повязка достаточно свободная и не может задушить. Эти ощущения дает послеоперационный отек, и снятие повязки ничего не изменит. У вас что-нибудь болит?

– Нет, – уже более спокойно ответила женщина.

– Это очень хорошо, так и должно быть. Выпейте одну таблетку супрастина. Лекарство облегчит состояние.

– А может, мне принять мочегонные? У меня есть.

– Не надо. Мочегонные препараты не влияют на величину послеоперационного отека. Это бесполезно. Нужно просто потерпеть два дня, и станет легче. Выполняйте те рекомендации, которые я вам дала, и жду вас на перевязку в четверг.

– Я все поняла, спасибо вам, – уже спокойно ответила пациентка.

– До свидания, Ольга. Восстанавливайтесь.

Я положила телефон на тумбочку. Сна совсем не осталось.

02:37. Я встала с кровати, накинула на плечи длинный шелковый халат и босиком пошла на кухню. Люблю ходить дома босой. Есть в этом что-то первобытное.

Нужно постараться вернуть себя в состояние покоя. Рука привычно потянулась к кофейнику. «Пить кофе в половине третьего ночи – плохая идея», – мелькнула в голове здравая мысль, и в чайник упали два фильтр-пакета с ромашкой. Я вышла на балкон. Бессонная ночь – отличное время для размышлений.

В соседней многоэтажке горели только два окна. «Надеюсь, у них тоже всего лишь бессонница», – отогнала я тревожную мысль.

Хорошо, что я не работаю в экстренной хирургии, это бы меня вымотало. Мое глубокое убеждение – «большая хирургия» не для женщин. При этом я ни в коем разе не хочу умалять достоинств женщин-хирургов, хоть их в профессии и не много. Они более выносливые, усидчивые, аккуратные, внимательные, усердные в работе и получении знаний. Женщины просто созданы для плановой хирургии.

«В чем отличие?» – спросите вы. Экстренная хирургия – это спринт или блиц, где на выполнение некоторых этапов операции отводятся считанные минуты, а важные решения принимаются за секунды. Это – война! Война за жизнь человека. Тогда как плановая хирургия – демонстрация хирургического мастерства в комфортных, «мирных» условиях. Здесь нет угрозы жизни больного.

Существует много видов плановой хирургии: офтальмология, лор, эндокринология, флебология – и этот список можно продолжать долго. Пластика тоже относится к плановой хирургии.

Меня часто спрашивают, почему я выбрала эту профессию. «Ну, конечно, – скажут многие, – пластическая хирургия – это деньги! Сейчас все туда рвутся: никто не хочет кишки оперировать, все в эстетику подались». И в условиях современной реальности нельзя с этим упреком не согласиться. Но тогда, в конце 90-х, когда я училась во Втором меде, о пластической хирургии мало кто знал: не было ни кафедр, ни ординатур, ни обучающих курсов. Это был закрытый и недоступный мир.