– Хорошо, мы за вами заедем, когда будет можно его навестить.

– Спасибо! – совсем тихо проговорила жена электрика.

– На этом пока все, – подытожил Завадский. – Можете идти.

– До свидания, – едва слышно прошептала она и, поднявшись, медленно вышла из кабинета.

– А теперь признавайся, – обратился Завадский к Чайкину, – откуда про ее знакомство со Златковским прознал?

– Так ведь… – Чайкин напрягся и отвел взгляд в сторону.

– Только не говори, что сам догадался. Чую, откуда ветер дует. Ну, и когда она успела поговорить с Карпушкиной.

– Сегодня. Прямо перед тем, как сюда прийти.

– А ты как узнал?

– Она была здесь. Вместе с Карпушкиной пришла.

– Ну ладно, в этот раз ее самодеятельность, похоже, сыграла нам на руку, – признал Завадский. – Можешь передать своей тете благодарность.

– Можете поблагодарить меня лично, – послышался голос Екатерины Андреевны, и Завадский вздрогнул.

Дверь в кабинет была открыта, на пороге собственной персоной стояла Екатерина Андреевна Романова. На лице ее сияла обезоруживающая улыбка.

– Добрый день, Александр Александрович!

– Здрасте! Когда вы избавитесь от этой привычки – появляться внезапно?

– Ну что вы, это же мой конек, – сказала Екатерина Андреевна, присаживаясь на стул.

– Сегодня же оболью дверные петли водой.

– Зачем? – удивился Чайкин.

– Чтобы заржавели и скрипели. Хотя это вряд ли остановит Екатерину Андреевну, она начнет появляться через окно.

– Ну, этот способ я еще не освоила, – парировала Романова.

– Ничего, с вас станется. Хорошо еще, что у нас нет камина.

– Пачкаться в саже – это больше в вашем стиле, Завадский.

– А в вашем стиле… – багровея, произнес тот.

– Я пришла не упражняться в острословии, – перебила его Екатерина Андреевна. – Вы получили доказательства вины электрика?

– Не то чтобы доказательства, но достаточно убедительные показания, – сказал Чайкин.

– До недавнего времени у меня еще оставались некоторые сомнения по поводу него, – заметила Романова. – Но как ни прискорбно, похоже, это действительно был электрик.

– Спасибо, конечно, что потратили время и силы, – сказал Завадский, лицо которого вновь обрело нормальный оттенок, – но… не стоило, и так все уже ясно. Тем более в вашем… с вашим…

– Не так уж много сил и времени я потратила, но благодарю, что заботитесь о моем здоровье, – едко отозвалась Екатерина Андреевна.

– Значит, все-таки главный мотив убийства – ревность? – вставил Чайкин.

– Прямо Шекспир какой-то! – изрек Завадский. – Гамлет.

– Вы хотели сказать – Отелло? – поспешила поправить его Екатерина Андреевна и, не обращая внимания на скривившуюся в недовольной гримасе физиономию капитана, продолжила: – Да, ревность. Старейший и один из наиболее распространенных мотивов. – Ну что ж, «мавр сделал свое дело…», – процитировала она, вставая. – Пожалуй, мне пора.

И Екатерина Андреевна бесшумно выпорхнула из кабинета, оставив после себя терпкий аромат «Пуазона»1.

– Ну что, Сан Саныч, – сказал Чайкин, – оформляем и передаем следаку?

– Не следаку, а следователю, – поправил Завадский, не любивший подобных пренебрежительных словечек. – Не спеши, куда торопишься? До завтра время есть, пусть у нас пока посидит, а там отправим в СИЗО.

– Вас что-то смущает? – спросил Чайкин.

– Да. И тетя эта твоя… Она же с чего начала – с того, что сомневается, будто электрик может быть убийцей. Но если бы не то обстоятельство, что он сам грозился… Не знаю! Умеет она заронить в душу сомнение.

– М-да. – Чайкин почесал затылок. – Это она умеет. Может, она до завтра еще что-нибудь узнает?

– Нет уж, увольте! Пожалуйста, передай своей тете, чтобы не беспокоилась.

– Так она же вроде…

– Чайкин! – рявкнул Завадский. – Чтобы она нос в это дело больше не совала! Иначе мы с ним год валандаться будем. Ясно? Так и передай.

– Андрей, нам надо поговорить с вдовой, – сказала Екатерина Андреевна за вечерним чаем.

– Нам? – переспросил Чайкин.

– По-моему, мы делаем одно дело.

– Слушай, теть Кать, тут Завадский…

– Завадский, Завадский! Ты когда-нибудь станешь самостоятельным?

– Во-первых, он старше по званию.

– А во-вторых, он твой начальник?

– Теть Кать, я уже сто раз тебе говорил – мы напарники.

– Но он тебе приказывает. Где же здесь напарничество?

– Он отдает распоряжения, потому что он старший напарник.

– И на этом основании он может обращаться с тобой, как с собственным денщиком?

– Ну что за глупость! Какой денщик? Это называется субординация.

– Это называется деградация! Умственная и моральная. Напарники должны поддерживать друг друга, помогать, ведь цель у них одна. И для достижения этой цели они должны пойти на все, вплоть до привлечения дополнительных ресурсов, особенно, если эти ресурсы весьма эффективны.

– Ты имеешь в виду себя? – прищурившись, спросил Чайкин.

– Хотя бы и себя, – дернув плечом, ответствовала Екатерина Андреевна Романова.

– Ладно, – вздохнув, согласился Чайкин. – Давай завтра попробуем навестить вдову.

– Отлично!

– Только ненадолго.

– Почему?

– Я бы не хотел, чтобы Завадский…

– Опять этот Завадский! Ну хорошо, думаю, получаса нам хватит.

Чайкин откашлялся и позвонил в дверь.

«Бим-бом-м-м!» – раздался в квартире низкий перезвон, словно кто-то легонько ударил в колокола. И снова – тишина. Чайкин растерянно оглянулся на Екатерину Андреевну. Та знаком предложила ему позвонить еще раз. Но не успел он дотронуться до кнопки звонка, как замок гулко щелкнул и дверь приоткрылась.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.