– С ума сойти, – я только теперь заметил, что подался всем телом навстречу Валентину Олеговичу, сложив руки под подбородком. Я быстро выпрямился (как-то не по чину было сидеть так непредвзятому аудитору), и спросил. – Что случилось дальше? И как вы попали сюда.
– Что было дальше? Исследования, исследования и снова исследования. Мы вчетвером стали подопытными крысами, которым запрещалось что-либо говорить. Мы, наши друзья и родные подписали кучу документов о гостайне. Но меня тогда это мало беспокоило, моя невеста была в другой группе летчиков-испытателей нашей программы. И… – он не смог удержать дрогнувший голос. – И она находилась на Земле, когда ЭТО случилось, понимаете.
Он достал платок из кармана белого халата и протер глаза, даже спустя пятьдесят лет история вызывала в нем такие же сильные эмоции. Он аккуратно сложил платок, давая себе еще пару секунд для восстановления спокойствия, затем убрал его в обратно карман и продолжил, уже не заходя на животрепещущую тему об «обнулившейся» невесте:
– О летной карьере можно было забыть, хотя мне было всего тридцать два года, а исследований было так много, что волею судеб я начал разбираться в хитросплетениях мозговой деятельности. Недолго думая, мы вместе с товарищем, вторым пилотом из моей команды, получили профильное образование по нейробиологии, – Валентин Олегович невесело усмехнулся. – Вполне вероятно, что ученые так проверяли нашу способность к обучению, которая, как видите, ничуть не пострадала. Так вот, уже более сорока лет я тружусь здесь, в нашей славной компании.
Я кивнул, несмотря на крайне интересную и почти фантастическую историю, я не совсем понимал, почему, по мнению Софи, мне предстояло работать с Валентином Олеговичем: он много лет занимался в VMT научными исследованиями в сфере нейробиологии, нервной проводимости и прочем научном фарше из непонятных мне терминов. Следовало разобраться.
– Валентин Олегович, Софи сказала, что мне нужно с вами поработать, но я не совсем понимаю, каким образом, – честно признался я. – Моя задача – проведение сверок в системе PASSUS, но это касается исключительно бухгалтерской отчетности. Я же правильно понимаю, что вы не связаны с бухучетом?
– Вэл, я стоял у истоков этой компании. Не сочтите за излишнее хвастовство, но через мои мозги, – он постучал по виску, куда, вероятно, был вживлен чип, – прошли почти все этапы формирования VMT, хотя, без сомнений, сфера моих интересов – производство проводников.
«Да уж, более обобщенной и эгоцентричной фразы мне не доводилось слышать, даже политики говорят конкретнее», – подумал я и решил, что для знакомства информации я получил достаточно.
– Что ж, Валентин Олегович, я полагаю, что мне необходимо обсудить с командой наше дальнейшее взаимодействие, – я поднялся с кресла и протянул ему руку. – Благодарю вас за уделенное время и такой невероятный рассказ.
– Да, спасибо, спасибо, – он суетливо поднялся и на удивление крепко пожал мне руку.
Когда я вышел из кабинета, передо мной незамедлительно появилась виртуальная помощница Эмма, милым голосом прощебетавшая: «Куда вас проводить?». Я на миг задумался: «А куда мне, собственно, надо?». Конечно, логичнее было вернуться в серверную и собрать оборудование – я отметил, что осталось всего 2% до завершения сверок, процент выполнения всегда «висел» в верху моего виртуального монитора.
– Эмма, проводи меня к Софи, – вырвалось у меня прежде, чем я успел все хорошенько обдумать, но послушная Эмма уже развернулась и пошла по длинному белоснежному коридору. Она, как настоящая женщина, грациозно и даже соблазнительно спускалась по широкой лестнице, зачем-то касаясь перил – создавалось ощущение, что виртуальная голограмма действительно боится упасть, ведь ее платье было слишком узким, слишком… Я поймал себя только на моменте, когда взгляд уже поднимался к изгибу талии, изучив все, что было ниже. С прискорбием оставалось признать, что, во-первых, технологии стали абсолютно реалистичными, во-вторых, долгие годы отсутствия секса в моей жизни неукоснительно приближали меня к числу извращенцев из Зала Терапии.
Мы остановились около большой стеклянной двери, она была непрозрачной с внешней стороны.
– Через семь минут у Софи завершается встреча, – Эмма жестом указала на дверь. – Вы дождетесь ее здесь?
– Да, пожалуй, – я оглянулся, присесть было некуда, зато от пола до потолка вытягивалось узкое окно с видом на внутренний двор, где мне еще не довелось побывать.
– Возможно, желаете напитки? Вода, чай, кофе, сок? – учтиво поинтересовалась Эмма. Я понимал, что она запрограммирована быть вежливой и заинтересованной, но меня приводила в уныние подобная навязчивость.
– Нет, Эмма, благодарю. Я вызову, если будет нужна помощь, – какое-то неуловимое сожаление промелькнуло во мне, будто я мог обидеть ее, как живого человека. Я зачем-то виновато улыбнулся Эмме и молча отвернулся к окну.
За окном находился целый дендрарий с ажурной сеткой мощеных дорожек и небольшими белыми беседками, где сотрудники могли пообщаться, пообедать или просто отдохнуть. «Красивое место, живописное», – подумал я, вспомнив, что сам могу довольствоваться лишь тропическим виртмиром. Но здесь все было настоящим и таким ухоженным, сочно-зеленым, и сложно было поверить, что мы находимся в безжизненной промзоне. Я засмотрелся на какое-то неведомое мне растение с пепельно-зелеными огромными листьями с желтой каймой, оно возвышалось на небольшой горке в окружении крошечных пальм. Я сфокусировал линзу системы WE, и над неизвестным растением появилась надпись «Агава сорт Маргината». Что-то знакомое было в названии, словно я уже слышал его когда-то; я знал, что нажимая на виртуальную «i» получу толмуды ненужной информации, но заняться все равно пока было нечем: еще три минуты до окончания встречи Софи, при условии, что она не задержится. Пролистав список статей в Сети, я, наконец, уперся взглядом в то, что искал: «Текила получается путём дистилляции ферментированного сока голубой агавы». «Вот оно что, текила!» – неожиданно радостно воскликнул я, разумеется, про себя. В самые темные времена, в бытность моих запоев после самоубийства Марты, когда я вливал в себя тонны синтетической дряни, единственным ярким пятном были редкие возвращения в город Кира. Он вытягивал меня из совсем замусоренной и захламленной квартиры отца в город, где дарил часы дружеских разговоров и литры качественной выпивки. Текила, бренди, ром, граппа, он всегда ненавидел то синтетическое пойло, которое стало в ходу у вечно бедной молодежи и босяков нашего города. «Вэл, как это можно пить? Как ты, черт бы тебя побрал, это пьешь? – сокрушался он, заказывая мне очередной приличный напиток в приличном заведении. – Люди тысячелетиями создавали алкогольные шедевры, а какой-то химик-гондон за пару лет перечеркнул многовековую историю и культуру питья». Именно Кир рассказывал мне истории, связанные с алкогольными напитками, в те годы он был жутко увлечен этой темой, а постоянные командировки по разным уголкам мира давали возможность пробовать самые изысканные и дорогие сорта, я же довольствовался синтетом из ближайшего алко-маркета. Когда Кир делал ударение на «ты» в своей фразе «как ты это пьешь?», он давал понять, что мне не по рангу то, куда я опустился: наши семьи всегда были довольно богатыми, мой отчим и отец Кира работали на госслужбе. Они многие годы сохраняли теплую дружбу, в конечном итоге, породнившись, когда Лиза вышла замуж за Стаса, младшего брата Кира. Теперь те времена остались только в моей памяти, моя семья старательно вычистила позорные воспоминания.
На периферии зрения замигала надпись «Сверка завершена», я глянул на часы – встреча Софи затягивалась. Я решил, что подожду ее здесь еще не больше пяти минут, а затем мне следовало вернуться в серверную, иначе местная служба безопасности могла счесть мое бездействие подозрительным. Рабочий день подходил к концу, и небольшая группа сотрудников прошла через внутренний дворик из одного производственного корпуса в другой. Я услышал за спиной, как стеклянная дверь практически беззвучно скользнула в стену, а спустя пару секунд на пороге кабинета показались два человека в аккуратных белых комбинезонах со знакомыми золотыми вензелями VMT на лацканах. Они молча кивнули мне, проходя мимо, и дежурно улыбнулись; конечно, их системы WE определили, кто я такой. Я заглянул в кабинет – Софи сидела за круглым столом, полностью погруженная в виртуальный монитор, ее пальцы молниеносно носились по невидимой клавиатуре: скорость была такой, что не требовалась обычная конспирация Софи – она периодически меняла раскладку, чтобы никто не понял, что именно она печатала.
