Я безнадежно кивнул. Майлз сел в свое кресло и начал что-то вводить на невидимой мне виртуальной клавиатуре. Затем он перевел некоторые физические тумблеры на приборах в другое положение и показал мне на терминал распознавания. Три касания: первое – распознавание личности, второе – апрув на доступ, третье – финальное подтверждение.
– Возьми в слоте VR-накладку, – он, не глядя, показал направление, а сам продолжал что-то печатать, пропадая в Сети.
Я огляделся, ища накладку: комната была напичкана самой современной аппаратурой – интеллектуальное управление, подключение к ИНС – но была стилизована под старинные машины: покрашенный серым металл, древние тумблеры-палочки и черные переключатели. Никакой стерильности, белизны, округлости, распространенной в мире техники, наоборот – угловатость, грубость и брутальность. Все окружение так контрастировало с образом Майлза, утонченного альбиноса, что приводило меня в недоумение, но также в странный знакомый с детства восторг.
Я нашел в слоте под стеклом три VR-накладки, взял одну и хотел передать такую же Майлзу, но заметил, что он уже прикрепил к виску свою накладку, золотую с гравировкой. (Гравировкой! Матерь Божья, я видел такое только на отцовском антиквариате, который он собирал всю жизнь!)
А дальше случилось совсем дикое – Майлз развернулся на кресле и сильно ударил кулаком по стене. Небольшая скамья показалась в углублении съехавшей вниз панели.
– Доставай и садись, я сейчас загружаю, – он проигнорировал мой ошеломленный взгляд: представить, чтобы Майлз выбрал именно такой способ открывания – не интеллектуальная кнопка в Сети, не даже физическая кнопка – было совсем немыслимо! Спустя столько лет Майлз открывался для меня по-новому.
Я сделал, как было велено, надел накладку и в ту же секунду провалился в сегодняшнюю Терапию. Неестественное чувство – видеть себя одновременно изнутри и извне. Майлз ускорил все в 1.75, отчего мое физическое тело начало подташнивать от мельтешащих огней, быстрого танца неоновой рекламы и резкой смены собственных мыслей: я не продумывал их заново, но помнил каждую из них, а теперь – словно воспроизводил на периферии сознания каждую со скоростью 1.75 от обычной. В то же время я видел себя, сидящим на крыше небоскреба – ветер был такой сильный (даже не помнил, что был такой ветер), что развивал собранные в хвост волосы. Я видел, как ненадолго закрыл глаза, потом открыл и резко выдохнул. Дальше моя рука начала слишком быстро набирать слова в воздухе – записываю эмоции. И вот оно! Я резко оборачиваюсь и… сзади никого нет! Я почувствовал, как Майлз снизил скорость до обычной, сменил фокус и приблизил картинку, меня опять начало сильно мутить, но силой воли я остался в симуляции. Вот я произношу слова: «Я не собираюсь перед тобой отчитываться, ты сама-то что здесь делаешь?», но они никому не адресованы.
Мы просмотрели весь мой монолог и вышли из Терапии. Майлз снова чересчур аккуратно снял свою золотую VR-накладку и положил ее в незаметное углубление на столе. Мы оба сохраняли молчание. Я чувствовал взгляд Майлза на себе, но не мог посмотреть на него в ответ, тупо уставившись в старинную приборную панель. Спустя минуту молчания я кивнул сам себе, спокойно вернул накладку на место под стеклом, где ее ждали две «близняшки», поднялся и, не говоря ни слова, вышел. Пока я шел через темный зал к выходу, перед глазами всплыло сообщение от Майлза: «Думаю, тебе нужно поговорить с сеть-психологом, я назначил допсеанс на завтра в 20:00. За мой счет».
«Вот уж спасибо», – со злостью подумал я, смахнул сообщение и вышел в прохладу ночного города.
Глава 2. Антиквариат
Маглев7 донес меня до дома минут за двадцать. Я никак не мог выбросить из головы случившееся. Мелькающие за стеклом огни полуспящих домов снова и снова возвращали меня в виртмир, где я, по мнению Майлза, начал сходить с ума. Лишь резкий перепад высот на выезде из центра, когда эстакада маглева переходила в один уровень с обычной дорогой, вернул меня в реальность. Эти районы строились таким образом, чтобы ограничить движение автомобилей и другого наземного транспорта, оставив приоритет исключительно для поездов на магнитной подушке. Автомобили стали средством передвижения для богатых, запредельный транспортный налог и баснословная стоимость автомобилей отсекли желающих поездить с люксовым комфортом в гордом одиночестве. Поэтому линии маглева, словно паучьи лапы, расползались из центра к самым удаленным районам города, разветвляясь и множась, образуя новых «паучат» вокруг крупных жилых массивов. Города стали сливаться, когда расстояние, казавшееся раньше огромным, можно было преодолеть за 1-2 часа в сверхскоростном обтекаемом поезде.
Я зашел домой, где меня встретил привычный беспорядок. Пожалуй, я намерено оставлял свой мир таким хаотичным, избегая покупки клининг-бота8: в этом месте не могло, точнее, не должно быть иначе. Квартира на восемнадцатом этаже с видом на точно такой же дом досталась мне в наследство от отца. Здесь практически все сохранилось, каким было при нем: герметичные шкафы, заставленные антикварными вещицами начала и середины XXI века, старинное пианино с облупившейся краской и массивные картины на стенах. Зашедший в мой дом непременно удивился бы подобному интерьеру, обозвав его безвкусицей и дешевым китчем. Но истинная стоимость всего отцовского антиквариата оставалась покрытой мраком неизвестности, да я не собирался, во-первых, продавать дорогие сердцу вещи, а во-вторых, приглашать в свой дом кого бы то ни было. Правда, иногда я действительно сожалел, что отказался от клининг-бота: нанес бесцветной краской код на каждую вещь – и робот растащил их в соответствующий коду «дом», одежду – в конкретный шкаф, посуду – в мойку или на кухонный стол. Удивительно удобно! Но я слишком переживал за неаккуратность бота – как бы не повредил старинные хрупкие вещицы – хотя, конечно, каждый код можно было настроить по степени взаимодействия «вещь-бот».
Я повесил плащ на вешалку и прошел задернуть шторы. Самые обычные, тканевые, которые приходилось периодически отдавать в химчистку! Не смарт-остекление, не даже автоматические противопожарные антивандальные шторы с интеллектуальным управлением, совсем нет: квартира требовала от меня соответствующих ее характеру решений. За окном было совсем темно, глубокая ночь погасила свет в квартирах соседних высоток. С увеличением скорости распространения мегаполиса во все стороны, снижалась и этажность новых построек. Мой дом находился на среднем уровне этажности, хотя я мечтал когда-нибудь обзавестись квартирой в менее высоком доме, пусть и дальше от центра. Мама с отчимом три года назад купили собственный небольшой домик и уговорили Лизу с семьей перебраться поближе к ним, тем более, ездить в центр у них не было необходимости. Из родительского дома открывался вид на крошечный лесок, а в паре километров протекала ледяная живописная река. Для меня это было неземной сказкой, в которой я бы хотел оказаться насовсем. Но всему свое время, отдаленное жилье в мало застроенных зеленых районах существенно повредило бы моей набирающей оборот карьере. О которой я в эту ночь будто бы забыл, вернувшись домой глубоко за полночь в уже наступивший понедельник.
Я с укором в свой адрес бросил взгляд на старинные механические часы, которые показывали 2:18 ночи. Вздохнув, я отправился в душ, осознавая, что без таблетки сегодня не обойтись. Ванная комната и кухня – два пространства, которые претерпели существенные изменения. Поскольку я почти не готовил, в отличие от мамы, когда она жила здесь с отцом, я сильно уменьшил площадь кухни, оставив место только под холодильник и небольшой кухонный шкаф для посуды, крошечной посудомойки и микроволновой мультиварки, столом мне служил широкий подоконник. Зато площадь ванной комнаты увеличилась вдвое, и я, наконец-то, смог организовать свой тропический рай: огромный душ, подключенный к VR-установке.