– Что-о? – опешил мальчишка, он явно растерялся. Вся его спесь мигом улетучилась. – Но… У меня нет наличных. Отец очень спешил, поэтому дал мне карту и велел непременно купить… Я принесу деньги завтра, обещаю, только отец вернётся…

– Тогда и носки заберёшь завтра. – Голень осклабился и сунул оба пакета под прилавок. – Такой порядок. Кроме того, я тебя вижу впервые, и ты сам понимаешь… иначе невозможно.

Мальчик приуныл. Теперь он выглядел обыкновенным городским мальчонкой, у которого не хватило денег на желанную покупку. Вдруг на улице что-то затрещало, дверь приоткрылась, и в неё стал протискиваться огромный розовый зонт, весь в дождевых каплях.

– Людвик! – Зонт кое-как проник в помещение. Следом явилась девочка-невеличка лет пяти в резиновых ботах. Одной рукой она сжимала зонт, а другой держалась за живот. – Людвик, ты врун! Сказал, придёшь через пять минут, а я пи́сать хочу!

Мальчик, оказавшийся Людвиком, сразу же покраснел, как свёкла, схватил девочку за руку и притянул к себе.

– Тс-с, тихо, ты что, минуточку подождать не можешь? – Он сердито тряхнул девчушку. Зонт вывалился у неё из рук и покатился к ногам Герки. – Мы завтра придём. – И, позабыв про зонт, он потащил девочку к выходу.

Герка приник к окну, а Голень кинулся за детьми.

– Эй, назад, куда в этакую мокротý без зонта? – закричал он вдогонку. – Марш назад! Ещё заболеете!

То ли повинуясь окрику (а Голень при необходимости мог быть строгим), то ли побоявшись летнего ливня, дети немедленно развернулись и бросились в магазин. Теперь с них обоих текла вода, а на полу магазина расползлись лужицы.

– Я хочу писать, – пискнула девочка и скрестила ноги. – Больше терпеть не могу!

– Идём, покажу, где уборная. – Голень осторожно взял девчушку под руку и увёл за прилавок. – Мы скоро вернёмся, – добавил он, обращаясь к Людвику…

Людвик ничего не ответил, лишь смахнул с лица дождевые капли и опять уставился на солдатиков.

– Красивые, – проговорил он не то себе, не то Герке и прижал нос к стеклу.

Герка, который до этого момента никак себя не проявлял, подошёл к серванту:

– Ага, Голень говорил: они старинные и очень ценные. Слишком дорогие, чтобы в них играть.

– Голень? – Людвик обернулся к Герке. Их взгляды впервые встретились.

– Иногда ещё мы его зовём Бормотун. Это продавец, – ответил Герка и сделал шаг назад.

В городке очень уважали личное пространство каждого человека, поэтому никто ни к кому не подходил ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Это правило не распространялось только на лучших друзей.

– Ясно. Я – Людвик! – Людвик протянул Герке чуть согнутую руку. Казалось, он не может определиться, хочет ли и дальше оставаться надутым воображалой или стать обыкновенным мальчишкой, который не прочь завести дружбу. – Людвик Королевский.

– А я Герка. – Герка снова сделал шаг назад, будто и не замечая протянутой ему руки, и добавил, передразнивая неместный говор: – Герка Прынцев.

– Такая у нас фамилия, мы Королевские, – смущённо усмехнулся Людвик, пряча руку в карман, потом торопливо добавил: – А эта писунья – моя сестра, Вероника Королевская. Мы только сегодня здесь поселились, в доме возле парка.

– А-а-а, так это ваши вещи привезли? – Герка уже с большей теплотой оглядел Людвика. – Много же у вас всего. За прынцев прошу извинять… Я и правда Герка, а фамилия моя Шерстянкин. Тут у многих такая фамилия. А Голень у нас в городке один такой.

– Знаю! – Людвик опять уставился на солдатиков. – Папа мне говорил.

– Надолго приехали или только на лето? – поинтересовался Герка. Дом у парка часто сдавался дачникам, искателям тишины.

– Не знаю, – буркнул Людвик. Было видно, что ему эта тема совсем не по нраву. – Папа говорил как минимум года на три… Он только забыл сказать, что здесь такая дыра!..

Герка ничего не ответил. Он любил свой городок, но на самом деле порой тут можно было умереть от скуки.

– А вот и мы! – В дверях показалась сияющая Вероника, она уплетала огромное красное наливное яблоко. Следом за ней возник улыбающийся до ушей Голень. – Смотри, Людвик, что мне Алекс подарил! – Шлёпая ботами, она подбежала к брату и протянула ему ладошку. На ней оказалась маленькая симпатичная кукла с широко расставленными ручками и довольно пышными светлыми волосами из какой-то синтетики, немного похожая на Веронику.

– Туристы в прошлом году оставили, – как бы оправдываясь, сказал Голень и, заглядывая в глаза Герке, виновато улыбнулся: – Алекс – это буду я.

– Тебя зовут Алекс? – искренне удивился Герка. – А почему ты никогда не говорил?..

– Так ты же никогда не спрашивал, – засмеялся Голень, – и, кроме того, по имени меня редко зовут. А не выпить ли нам земляничного чаю? Похоже, в такой ливень за носками больше никто не явится.

– Ладно, – согласился Герка. – Я поставлю чашки.

Людвик скорчил гримасу, как будто его вот-вот стошнит.

– Ну, рассказывайте, каким это ветром вас сюда занесло? – С любопытством оглядывая Людвика и Веронику, Голень прихлёбывал горячий чай.

Вероника сидела на стуле, скинув боты, и за обе щеки уплетала булочку. Людвик, понуро свесив голову, мял свою булочку в пальцах.

– Никакой нас ветер не заносил, – хихикнула девочка. – Мы приехали с папой, скажи, Вик.

– Не называй меня так, – свирепо зашипел на сестру Людвик. Та сразу притихла. – Папа решил, что нам необходим свежий воздух, а маме нужно больше свободы.

– Маме тоже нужен воздух, – снова зачирикала Вероника, – только ей больше нравится воздух городского типа!

– Значит, вы сюда прибыли только с папой? – Голень поставил чашку на блюдце и удобно откинулся на стуле. – А мама приедет позже?

– Нет, она не приедет, – как ножом отрезал Людвик. И, помолчав, добавил: – Они разводятся.

Наступила неловкая тишина. Вероника перестала жевать и, вытаращив глазёнки, смотрела на брата.

– Что это значит – «разводятся»?

– Ешь свою булку, – чуть ласковее ответил Людвик, глянув на Герку. – Мы, наверное, пойдём в ту же школу, да?

– Ага! – Герка сразу оживился.

А Голень, когда тема беседы переменилась, облегчённо вздохнул.

– Будешь у нас новобранцем, – улыбнулся он. – А в какой класс ты пойдёшь?

– В шестой.

– Супер! – обрадовался Герка. В его классе был явный перевес в сторону девочек, поэтому каждому новому представителю сильного пола были рады. – Я тоже в шестом. Будешь сидеть со мной, если захочешь.

– Посмотрим, – скривился Людвик, переламывая булочку. – А шестой класс только один?

– Один, – сказал Герка и почувствовал, что от Людвика явно веяло холодком. – Но, если хочешь, можно ходить в сад – там групп больше.

– Остряк-самоучка. – Людвик докопался до начинки. – М-м, вкусно, – похвалил он с набитым ртом. – Первый плюс.

– Знаешь, в нашем классе у двух девочек родители развелись, – пытался поддержать разговор Герка, – так они подарков получают вдвое больше, чем до этого.

– А мне пальчик натирает, – захныкала Вероника, надевая боты прямо на босу ногу. – Папа оставил мои носочки дома.

– Ах, вот в чём дело! – Голень встал со стула и перегнулся через прилавок. – Чего же ты сразу не сказал, Людвик?

Носочный продавец достал два пакета, вынул из одного жёлтые гольфы в горошек, развернул и подал Веронике.

– Носи на здоровье!

– Спасибо! – с достоинством поблагодарила Вероника и стала натягивать на ноги обновку. – Вик, они пахнут!

– Он всегда стирает новые носки, – тайком, чтобы Голень не услышал, Герка шепнул на ухо Людвику. – Круто, да?

«Болван», – подумал Людвик, кивнув головой.

– Неси всё домой. – Голень поднял с пола рюкзак Людвика и засунул туда пакеты с носками. – Деньги отдашь после. Что за тяжести ты в нём таскаешь?

– Игровой компьютер, – ответила за Людвика Вероника. – Мама ему подарила. А он мне даже притронуться не даёт.

– Испортишь ещё, – шикнул Людвик и, выхватив рюкзак из рук Голеня, резко застегнул молнию. – Спасибо за носки.