Дэрил снова смотрел в ее глаза, близко-близко, видя как дрожат длинные ресницы, как блестит над верхней губой пот, как искусаны ее тонкие губы и понимал, что хочет защитить ее. Больше, чем Молли. Больше, чем кого-либо в этой жизни.
Она притянула его с первого взгляда, будто заворожила. Он и не думал, что так бывает.
— Ты не сказала свое имя, — наконец еле выговорил Дэрил, мгновенно забыв о странном слове «пророк».
— Кэрол, — отозвалась она, неожиданно улыбаясь ему так, что сердце забилось, как сумасшедшее. Дэрил неосознанно протянул руку, отводя прядь мягких темных волос, упавшую на плечо, пропуская их сквозь пальцы, наслаждаясь ощущением близости видения из своего сна. Он будто снова оказался в том моменте, когда они стояли лицом к лицу. Только они двое в целом мире.
Резкий хруст веток вдалеке заставил их отпрянуть друг от друга, виновато краснея, словно они сделали что-то плохое. Кэрол, резко выдохнув, подхватила с земли свои туфли и бросилась прочь.
Глядя вслед убегающей девушке, он подумал, что она странная. И невероятно красивая. И он осмелился потрогать ее волосы… как в том сне. А если бы… нет, нельзя об этом думать, ни за что. Кэрол. Красивое имя для той, от кого перехватывало дух и хотелось только бесконечно смотреть в голубые глаза.
Медленно загребая кроссовками, которые вот-вот развалятся прямо на нем, Дэрил неожиданно подумал, что он, грязный от долгой дороги, в видавшей виды курточке, джинсах с дырками на коленках и растоптанной обуви, должно быть, показался ей отвратительным. Недаром она убежала. Он бродил по окрестностям почти два часа, прежде чем понял, что проголодался. И что Мэрл и мать наверняка ждут его.
— Вот ты где, милый, — Молли подошла нему, — гулял? Нравится здесь?
— Да, — кивнул он, думая о Кэрол и ее словах. Он должен был выяснить, что она имела в виду, говоря, что здесь небезопасно.
— А где Мэрл? — спросил он у матери.
— Его захотел видеть Пророк, — прошептала Молли, сияя.
— Кто? — переспросил Дэрил, идя вслед за матерью и думая, что стоит разведать все как можно скорее. И незаметнее.
— Я расскажу тебе попозже, а сейчас нас накормят и покажут, где мы сегодня переночуем. Андреа примет решение завтра, после того, как все обдумает. Я так рада, что мы приехали! — Молли восторженно рассмеялась и он замер, припоминая, когда мать в последний раз была такой радостной и не зная ответа на этот вопрос.
— Ты… уверена, что это хорошая идея? — спросил Дэрил, не зная, как сформулировать вертевшееся внутри беспокойство.
— Конечно, сыночек, — Молли нерешительно протянула руку к его плечу, но не осмелилась коснуться, — а что? Ты привыкнешь, я уверена.
— Молли, — он понизил голос, — а тебе не кажется, что это секта? Пророк, охрана… мы можем пожить здесь какое-то время и типа ничего не будем должны… Они такие добрые ко всем? Или мы потом будем отрабатывать?
Мать остановилась, растерянно моргая, как вытащенный на яркий свет детеныш белки. Ее зрачки были нормального размера, но руки дрожали, походка была неровной и Дэрил понял, что у нее вот-вот начнется ломка.
— Я не знаю, но Патти сказала, что ничего такого…
Стиснув зубы, он подумал, что надо бы поговорить с Мэрлом, а затем и с Патрицией. Все было слишком хорошо, чтобы быть настоящим, плюс слова Кэрол не шли у него из головы. Она здесь давно, должна разбираться в том, что твориться. Только как ее найти? И захочет ли она говорить с ним?
— Ладно, утром нормально поговорим. Ты как? Таблетки надо? — спросил Дэрил.
— Нет, я… я хочу без них. Я… может быть в этот раз получится, сыночек? — Молли сфокусировала на нем чуть подернутый пеленой взгляд, в котором было что-то ему незнакомое, возможно, надежда.
========== Глава 6. Мэрл ==========
После того, как братишка радостно вылетел из огромного, оснащенного современной техникой и обставленного простой удобной мебелью кабинета, Мэрла и как-то сразу сжавшуюся Молли пригласили присесть и даже вручили по кружке травяного чая, который напомнил ему детские болячки. Была еще жива бабка — она заваривала крепко пахнущую дрянь и заставляла его, маленького, пить ее. Он давился, но пил, ведь после этого она давала ему пару карамелек, а иногда даже шоколадку.
Высокая фигуристая блондинка в обтягивающих идеальную задницу брюках и простой белой рубашке, назвавшаяся Андреа, была явно не старше его самого. Начальник охраны. С ума сойти можно.
«Посмотрим, что за цаца», — с удовольствием подумал он, — и чего она стоит, раз уж стала начальником».
— Расскажите немного о себе, о вашей семье, профессии и привычках. И о том, что вы умеете. Не обязательно это работа, может быть что-то творческое, либо связанное с землей, садом. Мне главное понять, чем именно наша община может вам помочь, как позволить вам реализовать себя, — приветливым голосом начала Андреа, усевшаяся в кресло напротив Молли и тоже взявшая кружку, — сначала вы, Молли.
— Я… — робко начала мать. — Ну я особо ничего не умею, наверное. Когда-то готовила. Работала официанткой в закусочной, а до этого на заправке, в магазинчике. Мой муж умер, давно… Мои сыновья — хорошие мальчики, Дэрилу пятнадцать, почти шестнадцать. Мэрлу восемнадцать. Больше у нас никого нет…
— Почему уехали из Миннесоты? — осведомилась Андреа, аккуратно фиксируя что-то в тонком стильном блокноте.
— Мы… — Молли беспомощно посмотрела на Мэрла.
— Потеряли дом, жить негде, Молли на окси сидит, да, мамочка? Дэрил в школу уже три года не ходит, зато охотится и из арбалета по белкам шмаляет, как бог. Что еще? Батя бухал, как черт, бил Молли, вот она и подсела. А потом из ниоткуда возникла бывшая миссис Отис и позвала сюда. Деваться некуда было, понимаешь, блонди? — проникновенно выдал Мэрл.
— А ты? — невозмутимо произнесла Андреа, пристально глядя на него прозрачными голубыми глазами, да так, что он почувствовал себя на редкость неуютно. Молли и вовсе шмыгала носом, уткнувшись в свою кружку и ее руки дрожали, грозя расплескать чай.
— А что я? — скривил он зверскую рожу. — Сидел в тюрьме, толкал крэк и травку. Бухал, но не употреблял. Приехал сюда только ради Дэрилины, ясно? И ваши местные райские кущи меня особо не впечатлили… пока что.
— А что бы впечатлило? Святые в мантиях и реки пива? — улыбнулась Андреа. — Прости, такого у нас нет и не будет. Но зато есть стабильность, распределение обязанностей, бесплатное жилье, вдоволь еды и только одно требование.
— И какое? — протянул Мэрл. Гладко стелет, однако.
— Выполнять правила общины, — безмятежно сказала Андреа, — их не так много, но нарушение любого, даже самого простого, приводит к наказанию, а порой и к изгнанию. Но изгнали мы только двоих, за все время существования общины, так что опасаться нечего… И у вас есть месяц, чтобы принять решение, оставаться ли в Райской поляне.
— То есть мы просто живем тут, едим, пьем, спим и гадим и ничего не должны? — недоверчиво произнес Мэрл. — И типа если нас не вдохновило, то сваливаем?
— Типа того, — кивнула блондинка.
— А правила? Где их посмотреть? — подала голос Молли.
Мэрл удивленно покосился на мать. Обычно от нее ворохом сыпались жалобы на то, что она должна что-то делать, отчитываться, выполнять распоряжения на работе. Ее это угнетало, как и то, что она была женой и волей неволей выполняла и желания их старика. Странно, что при слове правила ее не сдуло в направлении ближайшего бара.
Андреа достала из ящика стола тонкую яркую брошюрку с говорящим заголовком «Десять заповедей Райской поляны» и протянула Молли, наклонившись при этом над столом. Мэрл не отказал себе в удовольствии полюбоваться открывшейся в вырезе блузки грудью вполне себе ощутимого размера, почувствовав, что не отказался бы поиметь такую, как она. Но вряд ли она согласиться — вон какая, чистенькая, надменная. Не чета ему, бывшему зэку и вообще — Диксону. Он давно понял, что не стоит рассчитывать на что-то с телками не его окружения, да и дружбу водить с аккуратными мальчиками и девочками из пригорода не стоит. Они понятия не имели, что это — когда батя пьет, не просыхая, лупит ни за что, а мать ничего с этим не делает. Когда-то он вроде даже дружил с одной такой… цыпой, но она быстро смекнула, что перспектив у Мэрла Диксона нет никаких. С тех пор он пару раз перепихнулся с местными шлюшками, а потом они уехали. На самом деле ему тоже не в кайф было оставаться в их городишке, длинные руки Гордона, местного авторитета, дотянулись бы и до него, особенно если бы он узнал, что Мэрл приворовывал. Эти деньги были надежно припрятаны, на случай, если в общине ничего не выгорит.
