Озвучив наконец вслух то, о чем он робко начал мечтать с того самого дня, как поцеловал ее в первый раз, Мэрл подумал о брате. Он просил забрать Кэрол и уехать. Жаль, что слишком поздно его слушать. Нужно было хватать его и бежать. Или остаться в Миннесоте и работать на Гордона. Позволить Молли наглотаться таблеток до смерти. И никогда не встречать умную красивую девушку, которая могла бы быть с ним. Может быть, даже навсегда.
— Кто сказал тебе это? — спросила Андреа. Ее красивое лицо исказилось, а руками она неосознанно вцепилась в ворот своей блузки, не замечая, что рвет тонкую ткань.
— Это важно, кто сказал? — Мэрл передернул плечами. — Это правда. Я сам видел.
— Видел? — Андреа решительно подошла к нему, схватив за плечо. — Где видел? Когда? Тебя здесь не было, когда умерла София! Это Кэрол сказала? Она… она лжет, должно быть, чтобы обвинить отца, она его ненавидит, Мэрл, все дело в этом!
— Она не зря это делает, куколка, — Мэрл мягко отвел ее руки в сторону. Андреа, сама того не замечая, ногтями вцепилась себе в шею, оставляя тонкие царапины.
— Почему? — Андреа вскинула на него глаза, полные отчаяния.
— Я видел запись из того домика, где обычно остаются молодожены, — нехотя сказал Мэрл, — нашел ее у Руди. Кэрол говорила чистую правду. Дежурные братья насилуют девушек по очереди, а София… Ее и Пророка очень хорошо видно на записи, поэтому Эду Пелетье ничего не будет. Даже если он убил моего брата.
Молли внезапно перебила их, прошипев:
— Зачем ты пришла?
Мэрл обернулся и увидел, что Кэрол тихо стоит на пороге.
— Это правда? Его больше нет? — спросила девушка. Ее лицо ничего не выражало, а лазурные глаза казались почти черными из-за расширенных зрачков.
— Мы еще не знаем, девочка, — Андреа, словно очнувшись, шагнула к ней, но Кэрол покачала головой, отступив назад.
— Мэрл, скажи мне, — попросила Кэрол, — скажи правду.
— Эд и его ребята выследили Дэрила в лесу. Скорее всего, они его убили, но мы не знаем наверняка, — ответил Мэрл.
— Все из-за тебя! — выкрикнула Молли, и девушка покачнулась, как от удара.
— Кэрол… — начала было Андреа, но та уже убежала.
— Молли, она и так знает, что виновата, зачем ты усугубляешь, — тихо сказал Мэрл, усаживая мать на диван и протягивая ей стакан воды, стоящий на столике рядом.
Мать залпом проглотила воду, но промолчала, никак не отреагировав на его слова.
— И что теперь будет, а, блондиночка? Каков протокол? — осведомился Мэрл, вдруг почувствовав, что смертельно устал. Наверное, будь он девчонкой, он бы разревелся, и потом, возможно, ему бы стало легче. Но он не умел плакать, поэтому свинцовая тяжесть, сдавившая грудь, никуда не делась. И, наверное, останется с ним до конца жизни.
========== Глава 28. Кэрол ==========
Она словно оцепенела, когда увидела арбалет Дэрила в руках у Брюса. Вся застыло перед глазами, будто остановилась. Как и ее сердце. О, как она жалела, что ее сердце не остановилось в тот же миг, как она осознала, что его больше нет. А лучше в тот день, когда Диксоны оказались в общине. Ведь тогда он был бы жив.
Дэрил. Ее спасение. Ее надежда на лучшее. Все, что у нее было в этой жизни, теперь потеряно. И в этом нет ничьей вины, только ее собственная, обжигающая, как крапива и чертополох. Как плетка дежурных братьев. Она подписала ему приговор просто посмотрев на него тогда, в лесу.
«Я убью их, — отчетливо пронеслось в ее голове, — Эда, Брюса, Мэри, Эдвина. Всех».
Кэрол не сомневалась, что о Дэриле рассказала Мэри. Больше некому. Лучше бы она сама вышла замуж за Эда! Она бы все отдала, чтобы вернуться назад и изменить то, что она натворила.
— Кэрол, — позвала ее Андреа, — но ей больше ничего не нужно было знать. Ей было достаточно.
«Я скоро, любимый мой, — улыбнулась она про себя, — просто подожди, хорошо? Если есть рай или ад, хоть что-то, где я снова увижу тебя, я приду. Просто дождись меня, Дэрил».
У нее не было конкретного плана, просто желание разрушить все, что привело к такому исходу. Просто уничтожить все вокруг так же, как уничтожили ее.
— И почему ты на улице в неурочное время? — к ней подошел один из дозорных, но Кэрол только рассмеялась.
— Я хочу увидеть моего отца, — просто сказала она и двинулась дальше, не обратив никакого внимания на попытки ее остановить.
Эдвин что-то писал в толстом ежедневнике и дернулся, когда она вошла, оставив открытой двери кабинета.
— Кэрол, ты снова хочешь в комнату Раздумий? — раздраженно спросил он. — Есть правила, сколько можно тебе повторять!
— Правда, папа? — она приблизилась почти вплотную. — Какие еще правила? Которые ты придумал? Которые позволили тебе получить то, что ты хотел больше всего, да? Я о Софии. А она смеялась над тобой, ты знал? Старый извращенец — вот кем она тебя считала, папочка. А теперь Дэрил. Которого я любила. Хороший человек. И ты позволил его убить, как позволишь, чтобы это сошло Эду с рук, не правда ли? Иначе все узнают, что святой и безгрешный Пророк на самом деле…
— Хватит! — рявкнул Эдвин. — Мне надоели твои обвинения! С меня довольно. Только потому, что ты моя дочь, я позволю тебе покинуть общину. Сегодня же. Убирайся прочь, мне неважно куда. Просто иди и никогда не возвращайся, Кэрол.
— Слишком поздно, папочка, — нежно произнесла она, — теперь мой дом здесь, рядом с тобой. До самой смерти. Твоей смерти. Но сначала Эд. И Брюс.
— Ты ненормальная, — с отвращением выплюнул Эдвин, — как и твоя мамаша. У тебя был шанс на отличную жизнь! Я дал вам все! Тебе, ей и Софии. Ты могла выйти замуж за влиятельного человека, иметь все, что пожелаешь через несколько лет! Но тебе было мало, не так ли, Кэрол? Все было не по тебе? Сотни идиотов здесь работают не покладая рук каждый день, смотрят тебе в рот, уважают, а все почему? Потому, что тебе повезло родиться моей дочерью, хотя лучше бы Грейс родила мне парочку сыновей. Она оказалась совершенно бесполезной женой. Я должен был это понять еще тогда и избавиться от нее. Тогда тебя бы тоже не было.
— Вот как, — промолвила Грейс, стоя в дверях, — то есть так ты обо мне думаешь, Эдвин? Очень жаль. А я думала, что ты меня ценишь и уважаешь. Какое разочарование.
Кэрол поразил не только ее хладнокровный вид и опрятная как и всегда одежда и прическа, но и маленький серебристый пистолет, из которого она уверенно прицелилась. Отец дернулся в ее сторону, но не успел. Пуля попала ему точно в висок. Тяжелое тело рухнуло на ковер, тут же пропитавшийся кровью.
— Ну вот, — огорчилась Грейс, — ковер испорчен. Вечно ты все портишь, Эдвин.
Кэрол попятилась, но заметив тяжелый холодный взгляд матери, замерла на месте, словно зверек, заметивший, что на него уставился хищник.
— Умная девочка, — похвалила Грейс, опуская пистолет, — будешь молчать и поможешь мне, останешься жива. Как тебе перспектива, Кэрол? Подходит?
Кэрол кивнула, сглотнув ставшую вязкой от страх слюну.
— Так, так, — протянула мать, — твой отец не выдержал позора и покончил с собой. Или нет, он страдал от тяжелой болезни и не смог противиться зову Господа? Тебе какой вариант предсмертной записки больше нравится?
Протерев пистолет, она вложила его в пальцы мужа и отошла, склонив голову набок и оценивая картинку.
— Полиции не будет, так что сильно стараться не придется. Ты уж изобрази шок и удивление утром, ладно, дочка? — произнесла Грейс. — Все же я думаю, что позор будет убедительнее — ел он за троих, никто не поверит, что болел.
— Позор… по поводу… чего? — наконец протолкнув слова через сухую гортань, спросила Кэрол. Ей казалось, что это все — дурной сон. Дэрил, Молли, Мэрл и Андреа, а теперь Грейс и Эдвин, должно быть, ей приснились. Или она и в самом деле сумасшедшая.
— Дай-ка подумаю, — Грейс наморщила гладкий лоб, — может быть, недостойное поведение его дочери? Любовник, убивший одного из дежурных братьев — сразу два пункта. И, кстати, Кэрол, тебя придется наказать. Дэрила ведь нет, так что прилюдная порка и позор только для тебя. И изгнание после. Настоящее. У меня есть маленький домик в Грин-Бэй, там неплохо. Тебе понравится, дорогая. Но двадцать ударов плетью при всех на рассвете все же придется потерпеть, согласна? Зато потом сможешь быть свободна. Возьми с собой свою подружку Харрисон, все равно от нее никакого проку, ладно?
