— А где Дэрил? — спросил он.

— Он уже позавтракал и куда-то ушел, пока нет обязанностей, это вполне допустимо, — сказала Патриция, — ты тоже пока можешь побродить, посмотреть что да как при свете дня. Наверняка тебе интересно. После месяца, проведенного с нами, ты точно не захочешь возвращаться в ту, старую жизнь.

— Последую совету, — Мэрл кивнул и улыбнулся. Да уж, таким, как Патриция, здесь было самое место. Все решено за тебя, не нужно думать, приспосабливаться или со страхом ждать перемен. Их не предвидится.

Выйдя на улицу, он огляделся и заметил Андреа, идущую в направлении трапезной, которая находилась в отдельном флигеле. Большое светлое помещение, выкрашенное в бело-зеленый цвет со стройными рядами деревянных столов и скамеек, чтобы сидеть. Там же была и кухня, где еда готовилась. Мэрл заметил, что женщины дежурили там по трое, меняясь каждый день, кроме пяти основных работниц. Это была, наверное, самая легкая работа из всех, что он пока что заметил. Он надеялся, что удастся пристроить сюда Молли, когда ей станет лучше.

— Доброе утро, красотка, — произнес он, осмотрев ее с ног до головы. Те же брюки и белая рубашка, гладко зачесанные светлые волосы, никакой косметики на лице. Чертовски хороша, ничего не скажешь.

— Доброе, Мэрл, — поприветствовала она, мельком взглянув на него, — как вы устроились?

— Неплохо, домик что надо, правда вставать надо рановато… я не привык. Да и Молли в больницу отволокли…

— О, мне жаль, но это было ожидаемо… У нас хорошие врачи, ей помогут, — улыбнулась Андреа, — а как ты сам? Освоился? Подумал над тем, чем хочешь заниматься?

— Ты просто кладезь информации, куколка, — пробормотал Мэрл, — но я не понял, как так вышло — с ходу мне предлагают такую шикарную работенку, при этом знают мою подноготную… Согласись, что это подозрительно, а? Вы что, проверяете нас? Кто вам сливает информацию, копы или ФБР?

Андреа остановилась и пристально на него посмотрела.

— А ты и впрямь не так уж прост, как кажешься, Мэрл Диксон, недаром Эд так в тебя вцепился. Я не могу тебе сказать, откуда у меня информация, но она достоверная, раз ты так реагируешь, я права?

— Может, и так, но по сути, это теперь не важно, я же приехал сюда, чтобы начать новую жизнь, — сказал Мэрл, — честную и праведную жизнь.

— О, ты прочитал мою брошюру, это похвально, — улыбнулась Андреа, — а кто ваш наставник?

— Кэрол Дженнер, — сообщил он.

— Вот это да… — не удержалась Андреа, нахмурив лоб. — Честно сказать, я рада и в то же время удивлена, она — прекрасная девушка, но до этого не изъявляла желания учить новоприбывших.

— Действительно, странно, — согласился Мэрл. Судя по всему, девица положила глаз на братишку, если вспомнить то, что он видел вчера. Стоило намекнуть ей, что им проблемы не нужны. Особенно с Пелетье.

— Но вы точно в хороших руках, — торопливо сказала Андреа, — Кэрол знает едва ли ни больше всех жителей общины.

— Конечно, она же дочка Пророка, — кивнул Мэрл.

— Откуда ты узнал? — Андреа выглядела немного встревоженной, но он не понял, почему, вряд ли происхождение Кэрол было для кого-то тайной.

— Эд рассказал, — помедлив, признался Мэрл, — он вчера очень много говорил, полезного и не очень, так что теперь я запутался. Что он за птица? И что за дежурные братья, про них нигде ни слова, но судя по тому, что он поет — это работа мечты.

— Я не знаю, Мэрл, я не состою в них, — нервно произнесла Андреа, оглядываясь. Убедившись, что рядом никого нет, она немного успокоилась и продолжила:

— Они — важная часть общины, охраняют нас от внешнего мира и следят за порядком внутри. У них сложная и ответственная работа, и если ты к такому готов, то стоит попробовать себя в этой роли…

— Ты что-то недоговариваешь, куколка, — тихо проговорил он, — но я выясню. Приятной трапезы, да храни тебя Пророк!

— И тебя, — пробормотала девушка, глядя ему вслед. Тряхнув головой, она села рядом с Грейс и приступила к завтраку. Кэрол просила предупредить, но разве она могла? Если Пелетье узнает, ей придется несладко, хоть Он и защищает ее и доверяет ей.

— Как спала, Андреа? — спросила Грейс.

— Спасибо Пророку, как младенец, — отозвалась она, — а где Кэрол?

— Уже поела и ушла показывать Дэрилу Диксону общину. Я так горжусь ею! Она сама захотела стать наставником их семьи, — сообщила Грейс, сияя.

— Ей давно пора, это верное решение, — произнесла Андреа, а в голове застучала мысль о том, что это неспроста. Что же задумала Кэрол на самом деле?

========== Глава 10. Эдвин ==========

Он наблюдал за всеми вместе и за каждым в отдельности, анализировал, замечал малейшие детали, чтобы потом использовать их так, как будет Ему угодно. И, Богу, разумеется, тоже. С некоторых пор эти два понятия в его голове были тождественны и незыблемы. Он познал свет и смысл бытия. Неправ был его старик, говоря, что простым людям нужно простое счастье, и что оно складывается из мелочей. Он, Эдвин Дженнер, не мелочь.

Родившись в семье школьной учительницы и бухгалтера, он с самого детства был приучен довольствоваться тем, что дают. Одежда с плеча старших братьев, остатки еды из школьной столовой на ужин, ведь мать так сильно уставала на работе! В выходные прогулки в парке, бесплатные аттракционы по пропуску отца, он работал на компанию, которая владела половиной их убогого городка. Крохи со стола богачей — вот и все, на что был способен его недалекий папочка. Но он был сделан из совершенно другого теста.

Поступив в семинарию, он с отличием закончил учебу и уже в двадцать пять получил собственный приход. В тридцать он женился на Грейс — ревностной христианке и дочери местного фермера. За ней давали неплохое приданое, жаль, что она родила ему только двух девочек-погодок — Софию и Кэрол. Он хотел сына — чтобы тот помогал ему в том, что он замыслил уже давно — новом идеальном мире. Мире, где все было честным, где не надо было одному гнуть спину, пока другие сидели и пожинали плоды. Где все любили друг друга, относились с уважением и не допускали ошибок. Никаких. Иначе были бы наказаны.

— Доброго тебе дня, Пророк, — Грейс тепло улыбнулась, ставя на его стол поднос с чаем и теплыми булочками.

— И тебе того же, Грейс, — он кивнул ей, чтобы садилась, — как там Кэрол и новенькие? Что ты думаешь о них?

Жена помолчала, перебирая свою косу, заправляя назад выбившиеся волосы. Кэрол делала так же, он видел, хотя нисколько внешне не напоминала свою мать. Она была красива, но он не мог отделаться от чувства, что его отец смотрит на него из ее лазурных глаз, и его тонкие губы неодобрительно кривятся. София была иной. Она напоминала Мадонну с ее рыжими кудрявыми волосами, фарфоровой кожей и скульптурно вылепленными чертами лица.

— Кэрол изменилась, — наконец задумчиво произнесла Грейс, — я не думала, что она дорастет до того, чтобы стать наставником. Я горжусь ею.

— А семья Диксонов? Что скажешь про них? Они достойны доверия? — спросил Эдвин, откусывая большой кусок булочки с корицей.

— Молли сидела на таблетках, и давно, не уверена, что она сможет жить без них. А вот ее сыновья могут стать прекрасными членами общины, если вовремя вложить в них зерно истины, — ответила жена, — они юны и не знают того, что сможет им дать только Пророк.

— Да, это так, — кивнул он, — но тем не менее, присматривать за ними стоит. Тем более, до свадьбы Кэрол всего три недели. Она готова стать верной спутницей жизни Эда?

— Готова. Боится, как и все девушки, — Грейс не стала говорить, как часто дочь умоляла ее передумать и не отдавать ее замуж вообще.

— Эд будет хорошим мужем, — проговорил Эдвин, — он — важный человек… для общины. Ты знаешь.

— Конечно, будет, хвала Господу за него и нашу дочь, — кивнула она.

Эдвин отхлебнул чай, думая, что сам загнал себя в ловушку, выходом из которой было только выполнить то, что он задумал в ночь смерти Софии. Свадьбу своей второй дочери. Свадьбу, которая сделает его жизнь снова простой, понятной и безопасной. Никто не знал, кроме Эда и Софии и ее несостоявшегося мужа, хотя он, пожалуй, ничего так и не понял. Эд задушил его подушкой, а тело сбросил в реку, сказав всем, что он убежал вслед за женой в лес, да так и не вернулся. Его обезображенное водой и рыбами тело в общину доставили дежурные братья. Их с женой похоронили рядом. Славный был парень, жаль, что повредился в уме и совершил то, что было строжайше запрещено.