— Извини, теперь ты точно решил, что я ненормальная, — лукаво сощурилась она.
— Не то что бы…, но ты странная, — честно признался Дэрил, — я не совсем… понимаю, что за фигня только что была… да и вообще, что тут у вас творится.
Кэрол села на диван, подобрав под себя босые ноги и поманила его к себе. Он осторожно сел на другом конце дивана, нервно кусая губы.
— Я начну сначала, Дэрил, — сказала она, — то, что я сейчас сказала своей матери, означает, что я стану наставником вашей семьи. Я расскажу про то, как мы живем, чем занимаемся, что вы должны будете делать и каковы правила. И что будет, если их нарушить. И моя мать этим крайне довольна, потому, что мне пора становиться той, кем меня хотят видеть. Твоя мать и твой брат тоже должны услышать то, что я буду рассказывать.
— Не знаю, в состоянии ли Молли вообще сейчас что-то делать, тем более слушать, — произнес Дэрил, — а Мэрл куда-то испарился после этой… как ее… трапезы.
— Дэрил, ты умеешь читать? — тихо спросила она, придвигаясь так, чтобы смотреть ему прямо в лицо. — Я спросила потому что…
— Умею, — перебил он, — просто… мне это не надо. Я не ходил в школу… давно.
— Я не хотела тебя обидеть, — Кэрол робко коснулась его сжатой в кулак ладони, — у нас есть занятия, прямо в общине. А можно ходить в школу, как я и некоторые девочки.
— Вам можно выходить? — Дэрил почувствовал тепло ее пальцев и порывисто перевернул руку, прикасаясь к ее ладони своей. Кэрол переплела их пальцы, молча двигаясь к нему еще ближе.
— Только в школу, а тем, кто замужем, можно с мужем в город… за покупками, — отозвалась она, — правила строгие. Вам пока можно выходить, вы не члены общины. Вам пока что вообще много что можно. Я расскажу, но запомнить придется сразу. Если будут вопросы, ты можешь обращаться прямо ко мне, теперь, раз я ваш наставник, это будет поощряться.
Он молчал, переваривая услышанное, в соседней комнате Молли что-то бормотала и ворочалась с боку на бок. Лишь бы Мэрл не пришел прямо сейчас. Ему хотелось чувствовать ее руку в своей еще хотя бы немного, еще пару минут.
— Так что там с тем, что здесь опасно? То, что ты сказала мне днем? И что там с твоей сестрой, от чего она умерла? — Дэрил любовался ее тонким профилем, тем, как она задумчиво перебирала свои косы второй рукой, и не верил, что знаком с ней всего один день. Ему казалось, что она была всегда.
Кэрол вздохнула, прижимаясь головой к его плечу.
— Я… это правда. Здесь опасно. Я хочу убежать отсюда, но не могу. Остался всего месяц, даже меньше, и я… я не хочу произносить это вслух, это ужасно… Моя сестра, старшая сестра, София, убежала в лес после того, как вышла замуж… и с ней… ее…
Она всхлипнула, мотая головой. Дэрил замер, не зная, что ему делать, но она уже сама обняла его, дрожа и роняя слезы на воротник его старой рубашки. Поколебавшись, он положил руки на ее худую спину.
— Ты… это… не надо, ладно? Можно же уехать, это же не тюрьма… — пробормотал он. Черт знает что. От замужества в лес не бегают, да и зачем?
— Это тюрьма, Дэрил, — она слегка отстранилась, — об этом я и пытаюсь сказать. И я не хочу, чтобы ты застрял здесь, как и я. София перед смертью много чего мне рассказала.
— Так расскажи теперь мне, — произнес он, — я… я хочу тебе помочь. Правда…
— Правда? — она посмотрела на него голубыми глазами, в которых стояли слезы и осторожно улыбнулась. — Ты же не знаешь меня…
Он улыбнулся ей в ответ.
— А ты не знаешь меня.
Они рассмеялись одновременно, сначала робко, потом смелее, в раскатах искреннего смеха наконец ушло то чудовищное напряжение, что сковывало его с момента, когда они втроем сели в дряхлый пикап, принадлежащий его папаше-ублюдку, а ее — с того дня, как Эд принес в общину Софию, больше похожую на живой труп, чем на ее добрую и красивую сестру.
— Что за вечеринка? — появившийся словно ниоткуда Мэрл с ленивой усмешкой прислонился к дверному косяку, подмечая залившиеся румянцем скулы братишки и девушку, мгновенно вскочившую на ноги и уставившуюся на него недоверчивым взглядом.
— Мэрл, где тебя носило? — Дэрил тоже встал, не зная, что сказать брату, который явно наслаждался их смятением.
— Воздухом дышал, морсик пил, как-то так, — начал Мэрл, — а вы тут что? Знакомились поближе? Ты вообще кто такая, куколка? Я тебя видел в столовке рядом с блондиночкой-боссом.
— Это Кэрол, — представил ее Дэрил, — она… наш наставник. Типа научит, как тут и что.
— А тебя она целоваться учила что ли? Это входит в программу? Я тоже хочу поучиться, — протянул Мэрл, отлепляясь от косяка и хватая стул, на который он уселся с видимым удовольствием.
— Заткнись, блин! — воскликнул Дэрил, снова краснея.
— Может, и так, — дерзко проговорила Кэрол, — но это частные уроки. А вот о правилах общины я должна рассказать. Сейчас.
— Чтобы мы ничего не нарушили? Ну давай, начинай, — Мэрл приготовился слушать, — я обожаю правила, цыпа!
Кэрол глубоко вдохнула и начала свой рассказ.
— Община в поселке Райская поляна была создана Пророком Эдвином Дженнером примерно восемь лет назад для тех, кто устал от бесконечной жажды наживы и гонки за материальными благами, пострадал от зависимости или несправедливости. Это место было призвано собрать и объединить, дать уверенность в завтрашнем дне и защиту от внешнего мира. И для этого Пророк разработал десять заповедей-правил:
Первая — ищите путь свой к Господу и свету его мудрости, не важно, какое Имя вы ему даете, но верьте искренне и чтите слово Божье, следуйте ему, молитесь о спасении и Царствии небесном. Слушайтесь Пророка, ибо через него вы получите милость и мудрость Творца.
Вторая — любите ближнего своего, помогайте братьям и сестрам своим, как самому себе и своим родным, создавайте семьи, рожайте детей и воспитывайте их в любви и гармонии.
Третья — не причиняйте вреда себе, своему телу, братьям и сестрам своим, имуществу общины, земле и воде, всему живому, что вокруг вас. Не убивайте и не мучайте никого, даже тех, кто этого заслуживает.
Четвертая — не завидуйте ближнему своему, не возжелайте его жены или мужа, имущества, красоты или умений, поступайте с другими так, как хотите, чтобы поступали с вами.
Пятая — не прелюбодействуйте и не бросайте свою жену или мужа, не подавайте пример своим детям и близким, не отвергайте семью, она — ваша главная ценность. Помните, что нет никого ближе, чем ваши братья и сестры, члены вашей общины, они — ваша поддержка и опора в трудные времена и радость в легкие дни.
Шестая — не лгите никому, будь то взрослый или ребенок, особенно Пророку и его приближенным, будьте откровенны во всех своих проявлениях. Не покидайте общину без надобности, ибо за воротами — мрак и ложь, а здесь истина и добро.
Седьмая — не грешите, если ваш ум, рука, глаза искушают вас, не слушайте их, принимайте помощь братьев и сестер ваших и помогайте им, если искушает их грех.
Восьмая — не давайте ложных клятв и обещаний, если сказали, что сделаете — сделайте, чего бы это вам не стоило, работайте на общее благо так, как работали бы для себя, делите со своими братьями и сестрами все блага, что у вас есть и будут.
Девятая — не создавайте сокровищ и запасов, которые могут исчезнуть, стремитесь к духовному богатству и развитию, и не ценой чьей-либо жизни и здоровья, а честным трудом своим и семьи вашей, и братьев и сестер.
Десятая — просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам;
ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят, зовите тех, кто нуждается в нашей помощи, приводите друзей и врагов, чтобы вместе стремиться и идти к лучшей жизни.
— Что-то дохера все серьезно, а, Дэрилина? — Мэрл задумчиво смотрел на Кэрол, которая пожала плечами и вопросительно посмотрела на Дэрила. — Я половину не понял, куколка, кроме того, что уходить нельзя и бухать при Пророке не рекомендуется.
— Тут вообще все не просто так, Мэрл, — начал он, — Кэрол говорит, что отсюда надо валить, но нам некуда… так что-либо мы привыкаем, либо прямо сейчас уезжаем. Что скажешь?
