— Отлично выглядишь, — похвалил ее Блейк, едва она вошла в ресторан.

— Ты тоже, брак тебе на пользу, — вернула комплимент Андреа.

Она надела розовую блузку и юбку-карандаш стального цвета. И, конечно же, туфли на шпильках. Филипп любил строгую, но женственную одежду. Кроме того, ей доставило особое удовольствие нарядиться и даже сделать макияж. Словно вернулась та, уже забытая она, Андреа Харрисон. Красивая. Решительная. Умеющая узнать то, что ей нужно.

— Спасибо. Передам Лилли, — усмехнулся Блейк, пододвигая ее стул и, словно невзначай, касаясь плеча.

Усевшись напротив, он переплел длинные пальцы и выжидательно уставился на Андреа. Безукоризненно отглаженная рубашка, темно-красный галстук. И все тот же Филипп, любой ценой получающий то, что хочет.

— Много воды утекло, — нарушила молчание Андреа, заказав красную рыбу и салат, — но ты не меняешься, Фил. Не думала, что жизнь в провинциальном городке придется тебе по вкусу.

— Я тоже не думал, что ты снова появишься в моей жизни, но вот она, Андреа Харрисон. Выкладывай, не томи, — Блейк отправил в рот кусочек рыбы с травами и, одобрительно зажмурившись, с удовольствием запил его белым вином.

Андреа покрутила в руке стакан с водой.

— Ладно. Опустим любезности и сожаления. Меня подставила моя же сестра, ты меня выставил, а Роуан заняла мое место, ради чего, собственно, все и затевалось. Но при чем тут Генри Пейтон? И дочь твоей жены? Я не понимаю, каким боком ты угодил во все это, по глупости или все было подстроено? Скажи правду, Филипп, ты задолжал мне ее. За мои материалы, которые ты украл.

— Как ты заговорила! — хмыкнул Блейк. — Если бы не Лилли и наши дочери, я бы послал тебя очень далеко, Энди. Но тут такое дело… в общем, твоя помощь не помешает. Я, кажется, все же попал в неприятности. Все сходится на Слай. Из-за нее я и ты, а также сенатор Граймс приехали в Кадуэлл. Но заманил ее сюда именно я, признаюсь к собственному стыду. Я не знаю, кто она такая, только подозреваю, но тот человек, который пообещал мне вернуть Меган в обмен на Слай, замыслил недоброе.

— Какой еще человек? — спросила Андреа.

— В день моей свадьбы в церковь явился худой и странный парень. Он не представился, но был осведомлен обо всем, что делал я, тут и в Атланте. Он знал о Меган и Генри. И сказал, что если я помогу ему найти Слай и сделаю так, что она приедет в Кадуэлл, к нам вернется Меган. Я тогда ни о чем не думал, кроме Лилли. Я хотел и хочу, чтобы она была счастлива, понимаешь? — заговорил Филипп, стискивая ножку бокала. — И мне и в голову не пришло, что что-то не так, пока я не вышел на сообщника Слай в Атланте, милого старика. Если ты помнишь то двойное убийство в клубе байкеров…

— Помню, читала в газете. Но как это связано? — Андреа лихорадочно соображала. Значит, Кэрол была права. И кто-то последовал за ней сюда. Или ждал ее здесь.

— Убитая женщина и ее друг были связаны со Слай. Она исчезла сразу после убийства вместе с Джудит Граймс. А те двое, что устроили случайную стрельбу, получили по самое не хочу — один убит в своей квартире, второго вот-вот казнят. Я последний, кто с ними говорил. Я точно знаю, что это не я, так значит это сделал тот самый парень, что имеет зуб на Слай. Никто больше не знал о Гэвине и Мэрле, я нашел их обоих по его наводке. Гэвин был тем вторым, кого тогда не нашли в парке, где исчез Генри Пейтон. Первым был мой таинственный благодетель. Я только не пойму, чего он добивается. Может, конечно, он уже убил ее… — Филипп устало взлохматил волосы.

— Она жива, Фил. Но точно в опасности. Рик не знает, кто она, но ищет ее, — произнесла Андреа, — и найдет. С ним брат того, второго, что ждет смертной казни.

— Так ты ее видела? — изумился Блейк. — Я ее знаю? Она вернула Меган, но ее никто не видел! Я так надеялся узнать, кто она и предупредить! Ведь это я сказал ее другу, тому старику, о Гэвине. А еще зачем-то был нужен родственник Генри. Кажется, его дядя. Не знаю, как его зовут, но Слай должна была его найти.

— Так, стоп, — от обилия информации у Андреа немного закружилась голова, — получается, что ты нашел похитителей детей, один из них мертв, а второй живет в Кадуэлле? И ты же сделал так, чтобы Слай и родственник Генри приехали сюда в обмен на возвращение Меган?

— Выходит, что да, — кивнул Филипп.

— Но где тогда Генри? — задала вполне резонный вопрос Андреа. — Если Меган все это время была где-то рядом?

— А вот с этим мне поможешь ты, дорогая, — Блейк вздохнул, — я знаю имя того парня, что ненавидит Слай, но он видел меня. А тебя нет.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — Андреа, кажется, начала понимать, к чему он клонит.

— Мы выясним, где Генри. И что этому парню нужно от Слай, раз уж ты знаешь, кто она. Умираю от любопытства. А потом сообщим в полицию. Все очень просто и захватывающе, как ты и любишь, Харрисон.

========== Глава 28. Рискни ради меня ==========

Он ни на секунду не сомневался, что найдет Генри. Он жил ради этого, после того, как потерял работу, любимую жену и желание двигаться дальше. Он каждый день думал о том, как снова обнимет мальчика, как скажет сестре, что ее сын жив и в порядке. Ему уже почти восемь, совсем взрослый.

А потом, как по волшебству, появилась Доун. Та самая девушка, самая прекрасная на свете девушка. Иезекииль до сих пор чувствовал на своих губах их поцелуй. Но прежде, чем он успел сделать следующий шаг, позвонили из больницы. Одри стало хуже, значительно хуже. И он помчался туда, как и обычно. Словно мало было той боли, что они причинили друг другу! Но теперь, когда она умирает… как он может оставить ее одну. Ее, когда-то любимую им настолько, что сердце сжималось от одной ее улыбки, одного короткого взгляда…

Они поженились еще в колледже. До его поступления в Квантико, до серийных убийц и извращенцев, ставших его компанией на долгие годы. До насмешек ее родителей — надо же, какая важная шишка — составитель психологических профилей тех, кому самое место на электрическом стуле. А он все ищет, почему они стали такими, пытается разобраться в хитросплетениях человеческого разума. Сажать их и казнить — вот и вся недолга. Потом были истерики Одри, ее мольбы уйти из ФБР, ее выкидыши и отчаянное, болезненное желание иметь детей. Когда родился Генри, его родной сестре был заказан вход в их дом — как же, она смеет хвастаться своим сынишкой. Да как она вообще может.

А потом Одри потребовала развода, и он дал его ей, недоумевая, как они продержались так долго. Она проклинала его за свою разбитую жизнь, за то, что его вечно не было рядом. За то, что он не скорбит по их нерожденным детям так же сильно, как она.

— Тебе наплевать, да? Да?! На все наплевать, кроме твоих драгоценных маньяков! Так ты сам маньяк, Из, маньяк, помешанный на тотальном контроле! Боже, да я и шагу ступить не могла, чтобы ты тут же не оказался поблизости! Чертова ищейка! Исчезни! Исчезни из моей жизни!

Он переехал в Кадуэлл, бросил работу. Генри исчез, а его сестра Магдалена уехала в Австралию с новым мужем, чтобы начать жизнь сначала. Из искренне надеялся, что хотя бы ей это удалось. Одри позвонила ранним утром, спустя год после развода и тихим размеренным голосом сообщила, что умирает. И чтобы он не искал ее. Конечно же он примчался так быстро, как мог. Он любил ее. До сих пор любил.

И вот он меряет шагами ее палату. Одри спит, но, как шепнула ему медсестра, сочувственно похлопав по руке, счет пошел на часы.

— Из… — свистящий шепот, с трудом вырывающийся из серых губ никак не мог принадлежать женщине, которая всегда была громкой и энергичной. Которая смотрела на него горящими глазами и шептала, что он только ее. Той Одри, что была его жизнью пятнадцать лет.

— Я здесь, милая, — он присел на неудобный стол и погладил ее руку. Исхудавшие пальцы напоминали птичью лапку, когда-то шоколадная кожа стала почти серой, черные глаза запали. Совсем ничего не осталось от его жены.

— Я умираю, да? Уже пришло время? — Одни с трудом сфокусировала взгляд. — Почему нельзя дать мне обезболивающее? Немного морфия?