Вытащив палочку, Гермиона вызвала патронуса и выдра бодро ускакала вверх по холму. Она надеялась, что Снейп примет её. После похода на Косую аллею от него не было ни слова, а навязываться она не решилась. Слишком свежи были воспоминания о том, как яростно он отчитывал её, студентку, и как хмурился, когда она поделилась с ним своими мыслями. Она не хотела ничего плохого, но почему-то слегка ошарашенный взгляд Снейпа вызвал в ней смущение. Как будто он не поверил ей. Или… наоборот?
Серебристая лань, возникшая словно из ниоткуда, хрипловатым низким голосом профессора проговорила:
— Жду вас, мисс Грейнджер.
Знакомый запах трав и пергамента наполнил её сознание, когда Гермиона выбралась из камина в кабинете Снейпа и принялась отряхивать от пороха свою мантию, прижимая к груди учебник. С любопытством оглядевшись по сторонам, она не обнаружила никаких изменений и обрадовалась этому так, что сердце сжалось. Как будто они вернулись в прошлое и самая главная её забота — это не переусердствовать с эссе и постараться уберечь Невилла от очередного расплавленного котла.
— Добрый вечер! — Снейп устроился в одном из кресел и слегка приподнял стакан с янтарной жидкостью в нем в знак приветствия. — Неужели вам больше нечем заполнить досуг, мисс-почти-Уизли, кроме как возвращать мне то, что было осквернено лапами Поттера?
— Сэр, учебник цел… и он — ваша собственность. Не уверена, как именно он оказался в «Норе», но там ему делать нечего, — скороговоркой выдала Гермиона и почему-то покраснела.
Почти Уизли. Звучит… как приговор.
Снейп фыркнул, отпив из бокала, и она уставилась на него во все глаза. Определенно, он выглядел гораздо лучше, чем в больнице — снова наглухо застегнутый чёрный сюртук, белоснежная рубашка, скупые движения, даже волосы снова небрежно спадают на воротник темными прядями. Цвет лица не землистый, а просто бледный. И голос явно лучше, чем две недели назад.
— Могли бы отправить сову, — небрежно проговорил Северус, исподволь изучая девушку. Румянец на её щеках показался почти трогательным, так же, как улыбка, с которой она выбралась из камина. Как будто не было в её жизни большей радости, чем увидеться со своим бывшим преподавателем зельеварения.
Эти две недели в Хогвартсе прошли скверно. Ему снился Дамблдор, вокзал и Лили. Живая и прекрасная Лили в его объятиях. А потом снова Лили — но на сей раз с Джеймсом и тремя детьми, позирующая для «Ежедневного пророка» в парадной мантии. Он просыпался с бешено бьющимся сердцем и гадал: верный ли выбор он сделал? У Грейнджер, Поттера и Уизли была своя жизнь. Как и у него. Но, в отличие от бывших источников головной боли, профессор понятия не имел, что ему делать с новообретенной и не то, чтобы желанной, жизнью.
Гермиона осторожно устроилась в кресле, стоящим рядом со Снейпом, чем немало его удивила. Учебник она пристроила на письменный стол, заваленный письмами от незнакомых людей, набросками лекций для Слахгорна и рецептами зелий, которые он сочинял бессонными ночами.
— Если бы я послала сову, я не увидела бы вас, профессор, — бесхитростно поведала Грейнджер, — а мне этого очень хотелось. Я… я привыкла заботиться о вас, но конечно, понимаю, что больше вам не нужна. Вы хорошо выглядите. Я рада, что вам лучше…
Снейп сглотнул и неожиданно признался:
— Не то, чтобы мне лучше… Но… я пытаюсь. Жить, как вы тогда сказали. Коли уж я это заслужил.
Карие глаза Гермионы на миг сверкнули, но она тут же наклонилась к нему, сведя брови и перестав улыбаться.
— Что-то не так? Боль вернулась? Вы говорили с мадам Помфри? Или с целителями из Мунго?
Он сморщился. Опять стрекочет, как пулемет.
— Нет. Боли нет. Кошмары… даже зелье не всегда помогает, — отозвался он, — я думал, что это позади. Когда я очнулся и увидел вас, то больше не видел ничего… ничего такого. Но оказавшись в замке…
Гермиона потупилась, чересчур внимательно изучая прикрытые мантией колени.
— Мне тоже снятся сны, сэр. Как будто Гарри погибает, а Воландеморт нет. Иногда я вижу, как вы умираете, а я ничем не могу помочь, после Хогвартс горит и потушить его некому. Я понимаю… наверное, это посттравматический стресс или что-то вроде того. У магглов есть название «синдром выжившего». Многие погибли. А я…
— Что вы? Вы спасли тысячи жизней, мисс Грейнджер, — проворчал он, — и меня. Я так и не сказал вам спасибо.
— Не стоит, профессор Снейп. Я сделала то, что должна была.
— Но вы не знали, что я… на чьей я стороне, — с трудом проговорил Северус, внимательно глядя на девушку и отставив недопитый огневиски, — вы не обязаны были. Я почти умер. Я… вам, возможно, покажется это смешным и нелепым, но я попал на платформу девять и три четверти и встретил Дамблдора.
Гермиона округлила глаза.
— Правда? И… что он сказал вам?
— Что бессовестно манипулиовал всеми нами и ему очень стыдно. А еще, что он задолжал мне возможность выбора, — чуть слукавил Снейп.
— И что вы выбрали? — Гермиона, казалось, была полностью захвачена историей, судя по тому, как светились её глаза, и тому, что она практически перелезла в его кресло.
«Невыносимая всезнайка, любопытство которой не знает границ», — почти нежно подумал Северус.
И рассказал ей всё, что видел. От первого до последнего слова. И как будто огромный груз упал с его плеч. Кто бы мог подумать, что он будет откровенничать с Грейнджер! Со студенткой Гриффиндора, пусть и бывшей, и что она будет смеяться, а после и плакать, узнав, что в двух реальностях он умирает. Что в её карих глазах будет столько эмоций, что его сердце начнет биться неровными толчками. Что узнав, что он выбрал ту реальность, где она спасла его, неслучайно, Гермиона снова зальется румянцем и неловко похлопает его по руке, вцепившейся в подлокотник кресла.
Когда она взглянула на часы и поняла, что они проговорили с профессором больше двух часов, она вскочила так резко, что едва не упала и только вставший вслед за ней с кошачьей грацией Снейп удержал её, схватив за запястье. Пульс бился слишком быстро, а кожа под его пальцами пылала. Гермиона выдохнула, уставившись на его длинные изящные пальцы.
— Спасибо за разговор… профессор. Я… можно я буду иногда навещать вас? — выпалила она.
Северус позволил улыбке на миг задержаться на своем лице.
— Конечно, мисс Грейнджер.
Когда она оказалась дома, Рон был очень недоволен, что она опоздала на семейный ужин, так что девушка решила не говорить, где она была и с кем, чтобы не усугублять ситуацию ещё больше. Ночью, чувствуя, как жених прижимает её к себе, Гермиона гладила запястье там, где его коснулся профессор зельеварения. И не знала, что ей с этим делать.
========== 7. Северус ==========
Он на удивление быстро привык к тому, что два вечера в неделю в его камине появляется сияющая мордашка Грейнджер, и новоиспеченная сотрудница министерства магии делится с ним новостями и своими весьма амбициозными проектами, а он, в свою очередь, рассказывает, как идёт работа над новым учебником по зельеварению, который он всё же взялся писать с подачи Гермионы. Они спорили, пили чай, а иногда и кое-что покрепче. Пару раз Северус, забывшись, назвал девушку по имени и опешил от того, как она изменилась в лице. И нет, это было не неприятное удивление или злость на нарушение им же самим давно установленных границ. Это была чистая и ничем не замутненная радость, которую он не видел настолько давно, что успел позабыть. Так же она светилась, когда на уроках он замечал её поднятую руку и позволял ответить на вопрос. Снейп по-прежнему не понимал, зачем она спасла его, но, кажется, начал находить в этом удовольствие. Рассказав Грейнджер про свои «три исхода», он успокоился. И даже кошмары стали настолько редкими, что не вызывали прежней тревоги.
Он бросил взгляд на часы и нахмурился. Девушка уже полчаса как должна была закончить работу и быть в его кабинете. Законченная рукопись учебника ждала её на столе, и профессор предвкушал, как скажет ей, что она может прочитать. Первая. Может даже внести какие-то ценные замечания. Мозги у неё, несмотря на то, что когда-то Грейнджер слыла зубрилой, работали получше некоторых. Никакой Поттер или, упаси боже, Уизли, не выжили бы без неё.
