Мой собеседник вспыхнул, но промолчал, передав вошедшей помощнице записку и приняв от неё поднос с чаем и вазочкой печенья. Я медленно смаковал заваренный по всем правилам напиток, когда явилась Грейнджер. О, Мерлин, как она была красива, а уж её взгляды, изредка обжигающие меня словно огонь, и вовсе были каким-то невероятным подарком судьбы. Она согласилась уйти со мной, а когда я собирался проявить поистине джентльменскую выдержку и проводить её домой — просто проводить — проявила инициативу. Мои руки с радостным узнаванием скользили не по угловатому телу девочки, а осязали женщину. Она была стройной, но обладала неплохой грудью, так идеально ложащейся в мою ладонь, а её кожа была такой же сладкой, как семь лет назад. Раздевая её, я наконец-то познакомился глазами с тем, что тогда ощутили лишь мои руки. В омуте наслаждения я не сразу понял, что не так, и лишь повернувшись к Гермионе и обнаружив, что её глаза закрыты, почувствовал неожиданную боль, стиснувшую мое сердце.

— Я тяжелый, — я попытался отодвинуться, но она не отпускала, тогда я повернулся на правый бок, — ты жива? Подозрительно долгое молчание…

— Я просто ошеломлена, — Гермиона наконец взглянула на меня и ласка в глубинах карих глаз немного утешила меня, — в хорошем смысле.

— Слава Мерлину, я уже было думал, что потерял сноровку…

Она вздохнула.

— Не скромничай. Мои два оргазма должны были дать тебе понять, что ты всё делаешь правильно.

— Ты… закрыла глаза, — я не смог сдержаться и произнес это вслух, — как будто…

— Даже и не думала, — торопливо заговорила девушка, — я хотела тебя. Не сомневайся. Я просто… я не умею закрываться, чтобы ты не читал меня… в такой момент.

Искренность в её голосе подкупала, но мысль о том, чтобы читать мысли той, с кем занимаешься сексом, показалась мне отвратительной. Это было что-то из арсенала Пожирателей и Тёмного Лорда, но никак не меня. Разумеется, она не знала, что я на подобное просто не способен, поэтому я постарался пояснить:

— Стихийных легилиментов, чтобы ты знала, почти не существует. Склонность к ментальной магии с рождения — это редкий дар. Я не могу читать мысли без палочки и заклинания. Это могли только Тёмный Лорд и Дамблдор. Помнишь его вечные лимонные дольки?

Она кивнула.

— Пока ты ешь конфетку, ты расслаблен. Детский мозг не привык к многозадачности, поэтому старик и мог читать вас всех, как с листа.

— А окклюменция? К этому тоже нужна склонность? У Гарри не получилось тогда овладеть щитами…

Каким образом Гарри Поттер оказался сегодня главным героем моего дня и пробрался даже в мою постель?

— Поттер плохо старался, — медленно произнес я, уложив кудрявую встрепанную голову себе на плечо, — природная способность у него есть, но ты права, с этим нужно родиться. Я с рождения окклюмент, тренировки только довели навык до совершенства, к легилименции склонность тоже была, но это давалось мне сложнее, чем Альбусу. Я… ненавидел влезать в чужое сознание… столько грязи…

— Прости, — она прижалась к моим губам таким сладким поцелуем, что я почти капитулировал, — я не хочу закрываться от тебя, правда. Я не хочу потерять тебя, но боюсь, что это случится.

— Я боюсь того же, — выдохнул я, впиваясь в нежные разомкнутые губы.

Я боюсь того, что ты вспомнишь, что это не первый наш секс, а узнав подробности, возненавидишь меня. Что я тогда стану делать? Как смогу всё объяснить тебе и не потерять? А в том, что я не хочу терять Гермиону Грейнджер я окончательно убедился ещё в пабе Джейми — когда она ела рыбу прямо руками, хохотала над глупыми шутками и позволяла мне трогать её под столом. Мерлин знает, куда нас это приведёт, но она была моей. Я хотел, чтобы она была моей — вся без остатка. Кто бы знал, что к пятидесяти годам наглухо закрытый ото всех профессор захочет откровенности! Нежности. Отношений… Она странно на меня влияла.

Гермиона, не удовлетворившись только поцелуями, скользнула по моему телу вниз и я снова не сдержал стона, когда её ласки стали смелее. То, что она вытворяла своим ртом, было восхитительно и толкало меня за грань.

Мы оба задремали после, но я спал чутко и проснулся с первыми лучами солнца, окрасившими горизонт. Она раскинулась на левой стороне кровати, согнув одну ногу в колене и обхватывая ею моё бедро, правая рука покоилась на моей груди. Мне было уютно, несмотря на то, что я никогда не спал ни с кем в одной постели и не принял душ после. Даже забыл про очищающее заклинание. Интересно, что скажет Поттер и компания, когда она появится на работе в том же платье, что и вчера? Нет, ей всё же стоит зайти домой и переодеться. Я натянул халат и ещё немного полюбовался её безмятежным лицом. Убедив себя не быть таким мерзавцем, я нежно тронул её за плечо, чтобы разбудить и проводить домой, но реакция Грейнджер превзошла все мои самые смелые ожидания.

— Эверте статум!

Если бы я не был настолько силен в боевой магии, чтобы тут же рефлекторно поставить щит, плохо бы пришлось моей спине, да и всему телу от такого полёта, да ещё и с переворотом в воздухе. Так можно и сотрясение заработать. Гермиона явно ещё не полностью проснулась, но поняв, что натворила, затряслась в отчаянных рыданиях, закутавшись в одеяло и соскользнув с кровати на пол.

— Гермиона, — тихо позвал я, — всё хорошо. Это я.

— Северус… прости, — она продолжала трястись, как в ознобе, — мне не стоило… засыпать… прости пожалуйста!

— Ничего страшного не произошло, — мягко произнес я, приближаясь к ней, — я могу сесть рядом?

Она кивнула, ещё плотнее укутавшись. Я сел на пол и притянул её к себе, успокаивающими движениями гладя по голове и плечам. Она перестала дрожать минут через десять, дыша через рот и сопя носом. Я трансфигурировал лежащий на тумбочке у кровати блокнот в носовой платок и подал ей. Высморкавшись, она подняла на меня обреченный взгляд.

— Ты пострадал? Я не ожидала, что… что это… повториться снова. Я думала, что всё закончилось. Проклятие!

Глядя на залитое слезами лицо и припухшие веки, я покачал головой.

— Ты не смогла бы мне навредить, даже если бы сильно захотела, так что не думай обо мне. Это происходит не первый раз? Давно началось?

— Год назад, — глухо отозвалась Гермиона.

Кажется, с расспросами стоит подождать. Я безошибочно распознал обречённость в её голосе, а помертвевшее лицо и потухший взгляд говорили только об одном. ПТСР. Маггловский термин, который я услышал от Лаванды. Я не слишком вдавался тогда в подробности, но знал, что девчонка ходила к какому-то врачу. Психологу или что-то в этом роде. И ей, кажется, помогло. Хотя и не прибавило мозгов. Астория и Дафна тоже многое знали об этой сфере маггловской медицины.

— Я хотел предложить тебе завтрак, — преувеличенно бодрым тоном сказал я, — как насчет душа сначала? Я, как последний негодяй, хотел чтобы ты пошла на работу в том же платье и от тебя пахло мной, но… Даже я не настолько испорчен. Давай я тебя провожу.

Она безропотно позволила довести её до ванной комнаты и послушно сбросила одеяло, ступив под упругие струи воды и закрывая глаза. Я несколько мгновений любовался ею — вода заставила напрячься темно-розовые соски, но когда она начала намыливаться, я поспешно ретировался.

Включив кофеварку и поставив готовиться омлет, я несколькими щелчками пальцев привел в порядок зону спальни и себя, и оделся. Схожу в душ позже, в лаборатории мне нужно быть не раньше трёх, так что я вполне успею накормить Гермиону и убедиться, что она благополучно добралась в Министерство.

За моей спиной раздались неуверенные шаги. Не оборачиваясь, я призвал тарелки и наполнил их едой. Гермиона замерла у перегородки, отделяющей зону кухни от остальной квартиры — босая, с немного влажными кудрями и отсутствующим взглядом. Напуганная. Ранимая. Мне так сильно захотелось обнять её и сказать — всё наладится, что я на мгновение растерялся. А когда очнулся, она уже уселась на высокий стул и сложила руки перед собой, как примерная ученица.