Через полчаса принесли еду: рисовая похлебка, кусок хлеба, сыр, зелень, чай. Неплохо! Стараясь все так же выглядеть немощным и больным, Генрих съел все, что полагалось по тюремному рациону, но почувствовал вскоре снова сонливость и вялость - видимо в чай было что-то подмешано.

  Дверь камеры снова открылась и вошли двое в камуфляжной форме и один человек в белом халате. Конвоиры вывели Данзаса из камеры и они прошли по безлюдному слабоосвещенному коридору и остановились у люка в человеческий рост. Мужчина в белом халате что-то пробурчал в рацию, и створки люка, подобно створкам мидии, приоткрылись. Они попали в следующий коридор. Тут было куда оживленнее - им навстречу попался какой-то молодой парень в медицинском халате. Увидев приближающихся людей, он спешно юркнул в боковую дверь.

  Их путешествие закончилось у одной из бесконечных дверей. Она открылась - и Данзас увидел вполне привычную обстановку какой-то лаборатории, напичканной всевозможной аппаратурой и компьютерами. В ней находилось несколько человек разного возраста. Психолог Решко в белоснежном халате. И двое молодых парней в рубашках и джинсах, из должно быть, ассистентов.

  - О, - деланно обрадовался Данзас. - Живые люди. Братцы, что это за шарашкина контора?

  Парни переглянулись, не ожидая такой наглости от пленного, Решко захихикал, а из-за нагромождения аппаратуры появился высокий широкоплечий брюнет лет сорока; такого завалить в открытом бою практически невозможно; был он в тренировочных "адидасовских" штанах и камуфляжной куртке. Недружелюбно оглядев Данзаса, он пробасил:

  - Вот и ты. А я ждал-ждал-ждал. Как впечатления? Голова не болит?

  - Тихий уголок, прямо курорт.

  - А это и есть санаторий, - хохотнул брюнет. - Я - Феликс Харченко, начальник службы безопасности полевого командира Бумеранга. А вот этот господин ученый, - указал на Решко, - Всеволод Федорович, замечательный ученый, кого угодно на ноги поставит, и его помощники Давид и Костя... Прошу любить и жаловать...

  - Ну и зачем я вам нужен? - спросил Генрих. - Почему вы не убили меня там, на квартире в Мариуполе? Я все равно таких как вы давил и буду давить.

  - Да, мочкануть тебя следовало бы! - улыбнулся одними усами помощник Бумеранга. - И не сразу, чтобы ты помучился как следует. Но ты должен послужить большой цели. Мой шеф и доктор запретили. Велели живым тебя сюда доставить.

  - А кто же я? - удивился Генрих. - Курочка ряба?

  - С золотыми яйцами, - хмыкнул Харченко. - Сейчас тебе все кишки вывернем... Ребята, готовы?

  - Мы всегда готовы, - отрапортовали Давид с Костей, похожие на пионеров-переростков.

  - Э! - предупредил Данзас. - Кишки-то мои.

  - Не бойся, герой, - хмыкнул брюнет. - Это всего-навсего взятие анализов.

  - Молодой человек, прошу, - указал на кресло Решко. Не волнуйтесь. Эта процедура не болезненная. Эта - подчеркнул он, - не болезненная.

  Конвоиры в камуфляже усадили Данзаса в удобное, похожее на зубоврачебное кресло и сорвав с него футболку, приковали его ремнями к поручням. Затем Решко кивнул головой, и они удалились. Давид стал приклеивать многочисленные датчики к груди, вискам и животу Генриха, Костя уселся за компьютер.

  - Где я? - спросил Генрих.

  - Вы в пригороде Новоазовска, в бывшем санатории для местной партийной элиты.

  - Сколько я здесь?

  - Почти двенадцать часов, - взглянул на свои "Ролекс" Решко. - вас накололи снотворным, чтобы можно было беспроблемно перевезти сюда.

  - Да уж, - вмешался Харченко. - пришлось на блокпосте нехилую взятку давать, чтобы перевезти тебя на нашу территорию.

  - Так зачем я вам, в конце концов?

  - Кецалькоатль ждет жертву, - шепнул психолог. - узнаешь.

  Генрих закрыл глаза.

  У него взяли анализ крови из вены, еще какие-то анализы, парни колдовали над аппаратурой, работал принтер, распечатывая замысловатые диаграммы.

  Когда все закончилось, Данзас выматерился, высморкавшись в белый халат Решко:

  - Ну и чего, психолог? Чего нарыл?

  - Даже лучше чем я думал, - проговорил Всеволод. - А сейчас пациент свободен.

  Это были приятные для измученного пленника слова. Данзас расправил плечи и поинтересовался, что же дальше.

  - А дальше - больше, - Решко все-таки поймал нечто в глазах Генриха и - утвердительно кивнул. Но не Данзасу, а этому самому, третьему медику, который за спинкой кресла бряцал врачебным оружием.

  Генриха снова ужалило. На сей раз в шею. И он отключился.

  После этого доктор Решко приказал подручным медбратам:

  - В сектор "Б", бокс-один, - и удалился, захватив распечатки компьютерной диагностики.

   Глава 31

   Генрих открыл глаза. И тут же их закрыл опять. На него смотрела такая жуткая морда, что в сравнении с ней харя божка Шипе-Тотека представлялась ангельским ликом. Это уж точно - галлюцинация, решил Данзас.

   Во всем теле поселилась лютая боль. Было такое ощущение, будто его насквозь проткнули, а потом запихали в мешок и бросили вниз с гигантской крутой лестницы. Генрих попробовал шевельнуть рукой - не тут-то было! Опять связали! Опять мытарства начинаются... Начинаются? Нет, они и не кончались. Хотя лучше уж немного помучиться, чем немедленно быть "порезанным в лапшу".