− Здесь он вряд ли сможет сесть, деревья вокруг. - махнул рукой Ольховский.
− Там есть поляна, - командир махнул рукой, - метров двести, не дальше отсюда.
Когда гвардейцы клали подростка на носилки, Данзас нарочно не смотрел на убитых им Евгения и Екатерину. Он не хотел видеть их мертвые лица, он хотел, чтобы в его памяти остались их живые лица. Особенно Неверова. Генрих как в замедленном повторе видел, как Евгений и Екатерина упали после его выстрелов.
Но и хватит. Генрих не смотрел на них, испачканных грязью и кровью, когда их также проносили мимо него. И ему больше не хотелось смотреть на них. И даже на Ольховского. Эта страница перевернулась таким образом. Но перевернулась ли?
Данзас оперся о землю ступней левой ноги и рывком поднялся. Боль прошила все его внутренности. Вонзилась стилетом в голову.
Он не скривился и даже глаза не закрыл. Генрих только прикусил нижнюю губу, да и то не крепко, не до крови. Генрих глубоко вздохнул, с напором выдохнул и сделал первый шаг. Сергей помогал ему идти, поддерживая за плечо.
Они уселись на заднее сиденье автомобиля. Данзас устало дышал. Ему казалось, что он не дышал. Он увидел, как в десяти метрах от автомобиля громыхал вертолет, ревел двигатель и винт стегал воздух. Вертолет оторвался от земли, поднялся над деревьями, а казалось, что и выше облаков, выше неба... Генрих этому не удивился. Он почему-то решил, что так и должно быть. И закрыл глаза.
Глава 23
Ладно, майор, не дергайся. Отставить эмоции. Жив покуда, что само по себе удивительно, учитывая все то, что произошло в последние дни. Ну и живи себе. Утомительная это штука - жизнь, как едва не решили в отношении Генриха некоторые оcобо наглые индивидуумы.
Не пора ли сделать, вам, господа хорошие, паузу?
Так думал Данзас, пока абсолютно лысый человек деловито, но не торопясь, перелистывал страничку за страничкой в увесистой папке.
- Значит, Данзас Генрих Владимирович? - со странноватой интонацией прокряхтел лысый человек, усаживаясь на стул, установленный прямо напротив Генриха. - Какой вы герой. Ну впрочем да, майор ВДВ все-таки ...
- В отставке, давно в отставке. - пошутил Генрих.
- Генрих Владимирович, я с огромным уважением отношусь к вашим многочисленным достоинствам. По большому счету, вы - нестандартная личность. Вы по сути не занимались противоправной деятельностью... хотя определенное неуважение к закону проявили. Буду откровенен, нынешняя ситуация нас устраивает. Вы меня понимаете? Прекрасно! Но! Вы должны нам помочь.
- Э-э... Как вас зовут?..
- Зовите меня Михаил.
- Мы пили на брудершафт?
- Зовите меня Михаил Вадимович, если больше устраивает.
- А это кто там? - хамовато поинтересовался Генрих.
Из-за его спины вышел плотный мужчина лет сорока. У него было смуглое волевое лицо, мощное накачанное тело, сильные руки. Несмотря на кондишн и вентилятор, узкое лицо его было влажным от пота. Одет он был довольно легко: рубашка с короткими рукавами и светлые брюки, галстук.
- Эдуард Комаров, подполковник СБУ. - представился мужчина.
Затем он вытащил из сейфа такой знакомый Данзасу диск. Положил на стол. Усевшись в кресло напротив Данзаса, он свободным движением закинул ногу на ногу, показав высокие "адидасы", и вцепился в Генриха взглядом.
Генрих выжидал.
Комаров не спеша начал излагать:
- Секретов в гражданской, так сказать, медицине между странами не существует. Но это в гражданской. Времена идеалистов прошли. Надо двигаться вперед. А спецслужбам жить хочется хорошо. А жить хорошо - это часто криминал. И спецслужбы наших соседей в этом плане сильно продвинулись. Война между нашими странами это золотое дно. Это Клондайк. А почему? Потому что в России спецслужбы давно срослись с бандитами. А такие дела, в которые вы оказались вовлечены, можно делать только под крышей спецслужб. Это открывает богатейшие возможности. Так что, Генрих, эти делишки, с которыми вам пришлось столкнуться, - мелочь по сравнению с общим количеством вывезенного и размещенного... По сути, их "успехи", Генрих, исчисляется даже не деньгами, а... людьми. Деятелями большого масштаба. Или вы, Генрих, верите всерьез, что любой инженер или учитель может позволить себе пересадку органов? Только люди с деньгами. Или с связями. Но они - уже их, Генрих. В прямом смысле. Органами, пересаженными им... Некоторые влиятельные политики, силовики, общественные деятели сидит у них на крючке, Генрих, и зная или догадываясь о криминальном происхождении "запчастей", работают на них. На то же ГРУ, где давно уже мечтают усилить свое влияние в высших эшелонах власти. Они хотят контролировать политиков, олигархов, военных. И это компромат убойный. Поверьте мне, Генрих, после этого они на крючке у тех, кто это организует. Но операции делаются и западным миллионерам. В том числе и имеющим связи во властных структурах своих стран. Спецслужбы и таким образом расширяют свою сеть агентуры.
- И что дальше? - спросил Генрих.
- Мы разбираемся с тем, что происходит в нашей стране. Если же говорить вообще, то конечно, существуют цепочки Минздрав - спецслужбы или, как в России, МЧС. Но эта информация, само собой, строго засекречена. Получатели, так сказать, услуг сами предпочитают молчать, это понятно. Еще бы! Если столько влиятельных людей, или членов их семей благодаря "запчастям" продлили свое существование. Спецслужбы так держат их всех на крючке. А крючок, Генрих, прост в употреблении, но с него не сорваться. Криминальное происхождение пересаженного органа политику, военному или общественному деятелю - это убийственный компромат, несмываемый. Так что, Генрих, вы понимаете, почему политикам разных стран выгодно молчать, набрав в рот воды, и не заниматься этими делами. Так что, Генрих, вы понимаете, почему для нечистоплотных медиков выгодно подобное "сотрудничество". И спецслужбы проталкивают таких врачей на высокие должности или делают им отличную карьеру в частном секторе. С другой стороны: скомпрометированные силовики обеспечивают прикрытие этим лицам в своих странах. Что скажете, Генрих, как нам с этим бороться?
