– Обожаю поговорки Земли. – с сарказмом протянул Миляха. – Вроде и сказал примитивную глупость, а как звучит! Давай я тоже попробую: “Коль с Краа ты в Хуум – не берись за ум!” Ха! Не бери в голову, землянин, все у нас в порядке. А если что-то будет не в порядке, Краа знает, что делать. Завтра проблема сама собой испарится… А пока не отвлекай, у меня сериал!

Банка с мозгом булькнула, палка с камерой втянулась обратно и ящик справа снова загудел.

Я вспомнил, как сам учился на филологическом и даже умудрился закончить. Да точно так же… Настоящий студент! Не стал мучать Миляху, пожал плечами и отправился спать. Действительно, что может случится?

…

На следующий день в половину одиннадцатого, когда я уже битый час сидел с Краа за столом в переговорной и я мучал его вопросами про устройство стакана с апельсиновым соком, в котором этот сок не кончался, сколько его пей, тот вдруг поднял голову и секунд десять глядел в пустоту.

– Переговорщики из Санкт-Петербурга.

– Много?

– Сорок девять человек. Уже разбились по три отряда по дюжине, и в одном – тринадцать… Захватили автобус и едут сюда. Мне нравятся эти ребята.

– Правда? – я с облегчением выдохнул.

– Да. Они упокоили уже человек тридцать…

Я подавился апельсиновым соком. Краа же невозмутимо продолжил.

– …Если я оставил жителей города на хрупкой границе между жизнью и смертью, то земляне куда более реально смотрят на вещи. Они прекрасно вооружены. Я вижу людей дела! Думаю, переговоры пройдут отлично.

– Краа, не хочу тебя тревожить… это точно переговорщики? – начал я осторожно, но Краа перебил.

– Всё отлично, Тёма. Хуум убил население города – само собой, люди хотят перестраховаться. Поэтому я и просил тебя всего просто устроить в письме встречу – расположу к себе и завоюю доверие уже лично. Теперь надо подготовиться, от вокзала до нас недалеко…

…

Минут за десять до полудня Краа встал примерно между храмом Василия Блаженного и стеной Кремля, на середине площади. Мы с Миляхой следили за всем из тарелки, с камер.

– Исторический момент. – булькнул Миляха.

– Все нормально, все нормально, все нормально, все нормально… – повторял я себе в рукав, глядя, как четыре отряда спецназа по двенадцать человек, в черных формах и масках, занимают позиции полукругом, окружая Краа. Прячутся за Храмом, залегают за брусчаткой, за Кремлем. Я присмотрелся и на одном экране увидел, как на красной кирпичной стене разложили винтовки два снайпера.

Все как один целятся в Краа, а он стоит и безмятежно улыбается в лицо убийцам-профессионалам на службе государства.

– Тёма… – вдруг обратился ко мне Миляха.

– Чего? – эхом отозвался я, не отрываясь от экранов.

– Мне просто между делом, для информации… Что такое “не”?

– В смысле “что такое не”? – не понял я вопроса.

– Я утром бегло просмотрел твое письмо – удивился, но подумал, что так и надо. У тебя там много “не” – “не хотели”, “не сражаться” – и тому подобное. Как понять “не”?

– Это отрицание. Если я “иду” – то иду. Если “не иду”, значит стою на месте.

– Тогда зачем нужно это отрицание? Ведь гораздо проще сказать прямо…

– А что у вас вместо отрицания? – запутался я.

– Впервые узнал о нём. Отрицание – странная концепция. Компьютер твоё письмо через себя пропустил и все эти “Не” отфильтровал, как бессмыслицу. Я с ним, кстати, согласен…

“Твою мать” – успел только подумать я, вспомнив свой текст, как Кремль начал бить полдень.

– Ладно, ерунда… – Миляха зевнул. – Расслабься. У Краа всё под контролем.

А я сорвался с места и бросился к выходу. Дверь всосалась в стены и мне в лицо ударил ветер с Красной площади.

Я видел прямо перед собой, метрах в ста – стройную светлую фигуру Краа, а за ней – черные силуэты ОМОН. Я набрал воздуха, чтобы закричать…

– Полдень! – громко сказал Краа и поднял руки – С кем мне…

Наверное, пуля летела быстрее звука – я сперва увидел, как Краа покачнулся и ухватился за грудь и только потом, через пару томительных мгновений, со стороны Кремля прогремел гром. Снайпер бил метко.

Загремели автоматные очереди! На моих глазах стройное тело мирного инопланетянина разорвало на куски мяса прежде, чем оно упало на брусчатку. Корабль стоял прямо за Краа, на линии огня, и несколько пуль просвистели мимо меня.

– Что делать?! – заорал я. – Что делать, Миляха??!

Группа спецназа убедилась, что цель не поднимется, навела автоматы в мою сторону и стремительно побежала вперед.

Вдруг раздался гул. Вначале я подумал, что у меня заложило уши, но потом увидел, что спецназ озирается, перестраивается… От Кремля бежал человек. Его движения резкие, рваные, его словно волокло на веревке. Издав низкий вопль, он бросился на спецназ!

Выстрел, еще один – зомби упал. Но из ворот выбежали еще пятеро, целая толпа показалась из-за Храма Василия Блаженного, еще одна – выскочила из-за домов…

Спецназ начал стрелять, но я уже видел, что мёртвых лавина – как в фильме про зомби-апокалипсис. Труп Краа лежал на брусчатке площади и я только сейчас вспомнил, что он сказал “На всякий случай я объединил их эмоции со своими – просто на всякий случай, чтоб погасить агрессию. Сейчас они в покое, как и я”.

Дверь захлопнулась, отделив меня от мясорубки. Миляха резко заговорил из динамиков:

– Нам надо… – голос его потерял всякую надменность и дрожал. – Надо срочно…

Что нам надо, я не узнал – эмоции подскочили до критического предела, сердце заколотилось, в ушах зазвенело, голова налилась свинцом, ноги подкосились, я рухнул прямо на пол и потерял сознание.

…

Дурацкое это ощущение – приходить в себя. Голова тяжелая, в ногах вата, во рту – кот насрал. Я лежал на белой мягкой кровати. Не успел я подумать, что нужно подняться, как по матрацу пробежала мягкая волна – развернула, подтолкнула к краю кровати и нежно спихнула – ногами в мягкие тапочки…

Я сел. Осмотрел абсолютно белую каюту, ущипнул себя за бок, убедился, что не сплю. Катастрофа…

Краа убили. Мудрого спокойного тихого пришельца, который искренне хотел мира для всех миров – убили из-за двух раздолбаев…

В голове забурлил едкий коктейль из чувства вины, злости на студента Миляху и ненависти на человечество – у нас с ним последние двадцать пять лет и так не ладилось, а теперь еще и это…

Бежать. Ехать в Питер, Нижний, Казань или Краснодар, залечь на дно! Меня никто не видел и не свяжет мою никчемную личностью и падение НЛО на Москву.

Найти Миляху, уговорить пустить меня с тарелки. Бежать. Сам заварил эту историю, пусть сам и разбирается, антикастрат чертов!

Как мне ни противно снова видеть мозги и член в банке, но поговорить придется, поэтому я встал, поискал свои брюк, но в комнате стояла только кровать и пустая тумбочка. Осторожно сунулся в коридор, подтянул синие труселя, далеко не первой свежести – последний раз я их менял еще дома. Повернул из спальни в сторону “рубки”, по памяти.

Насколько я помнил, проем в рубку находился метрах в пяти, но сейчас я топал по коридору уже минут десять, иногда немного поворачивая направо и налево, от всегда видел только на десять метров вперед – и ни поворота, ни какого-либо намека на дверь.

– Миляха! Миляха-а-а! – мой крик гулким эхом улетел вперед, и тут же вернулся мне в спину. Коридор вокруг заскрипел и справа от меня возник дверной проем. За ним – та самая огромная пустая комната, по стенам которой бегали разноцветные огни.

– Чего тебе? – раздалось от дальней стены.

Миляха. Живой кулер с двумя сортами компота. Вам, дорогой, из какого краника?

Студент ехал вдоль стен и каким-то манипулятором, более всего был похожим на вантуз, который облепили фольгой и приклеили щетки и зубочистки, водил по мерцающим пятнам.

– Миляха, почему мне не сказали, что у вас нет слова “нет”?

– А кто знал, что у вас так? – грустно ответил инопланетянин.

Я скрипнул зубами. Просто сразу прочитай ты записку, все уже бы пошло по-другому…