Очнулся только на улице. В висках стучит, во рту кисло – кажется, пока я спускался, меня вывернуло. Какое-то время я стоял, судорожно уцепившись руками за газовую трубу – она торчала из дома, одним концом уходя под асфальт, другим – в бетонную стену.
Тогда я еще не знал, что случилось на самом деле и в голове царил полный хаос! Кто-нибудь в курсе, что путана ехала ко мне? Что мне с ней теперь делать? Звать полицию? Как мне все им объяснить? Мой звонок сохранился у мобильного оператора или это байка?
Потом, одной рукой все так же держась за трубу второй достал смартфон и обнаружил, что тот отключился. Сунул обратно, поднял голову и вдруг понял, что вокруг меня нет ни одного звука – как если меня поместили под стеклянный купол. Отцепился, сделал пару шагов, огляделся и увидел, что двор перед домом завален телами. Люди лежат кто где – пенсионеры у палисадника, парни примерно моего возраста на скамейках перед соседним подъездом. На детской площадке – целый отряд ярких курточек и брючек на горках, качелях и в песочнице. Рядом со мной на дороге женщина лет тридцати, рядом сумочка. Я наклонился, поискал пульс на руке. Потом у пенсионера в костюме, потом у мальчика с рюкзаком, у девочки с коляской во дворе – словно у меня в груди остановилось сердце и я искал биение, чтобы вставить его обратно…
Тогда я еще не знал, что это коснулось всей Москвы и какое-нибудь похоронное бюро могло обогатиться, но каждый, кто мог бы отпеть и похоронить тела, тоже лежали на асфальте.
И только обойдя дом, я посмотрел на МКАД и увидел, что бесконечный водоворот автомобилей – стоит. Аварий поразительно мало, только одно авто в пределах моего обзора вписалась бампером в фонарный столб. Ощущение, что все водители успели втопить педаль тормоза перед тем, как погибнуть.
Я часто теряю сознание – когда эмоции переполняют, когда волнуюсь, когда боюсь. Но сейчас, наверное, из-за абсолютной нереальности происходящего, я чувствовал внутри мертвое спокойствие. Только один вопрос стучал в черепной коробке: “Я то почему жив?”
А может, я тоже умер – упал у себя в квартире и теперь хожу тут бесплотным духом? Словно в поисках ответа посмотрел на небо и увидел ровную линию из черного дыма – он начиналась прямо надо мной, словно кто-то опустил на ярко-синий лист бумаги черный маркер и рассек чертою небосвод куда-то в сторону центра Москвы.
Метеорит упал? Но это никак не объясняет, почему все мертвы, но сам город цел. Мозг метался метался в поисках версии, за которую можно зацепиться и в итоге я понял, что придется увидеть саму. “А вдруг там поблизости радиация или ядовитый газ?" – подумал я, а потом забрал велосипед из рук курьера доставки еды и помчал в сторону Красной площади, объезжая автобусы и автомобили.
***
Не люблю Красную площадь. Ненавижу её суету, зиккурат с мумией, вечную толпу туристов, да и историческую одержимость Кремлем и звездами на стене никогда не понимал. Это же груда камней, довольно нелепая и бесполезная? Потомки их построили – давайте их поймем, простим, снесем нафиг историческую нелепицу и построим на месте Кремля – яркий и крутой парк аттракционов, вроде Диснейленда…
День был теплый и безветренный, черный след до сих пор не развеялся – полоса плотного черного дыма пересекала небо и уходила прямиком в Красную площадь, но метров за двадцать дым кончался, словно у того, кто начертил на воздухе ровную линию, кончились чернила. Что далее, под чертой, я не видел – площадь закрывает от меня Храм Василия Блаженного, из-за него до меня доносятся звуки ударов – словно кто-то с размаху бьет десятиметровой рельсой по чугунному колоколу, набитому песком. Чем ближе я подъезжал, тем меньше хотелось мне ехать проверять, что же там происходит. Может, развернуться и уехать? Поискать тех, кто остался жив – или свалить куда-нибудь в Питер… А кто сказал, что за пределами города кто-то остался жив?!
Ладно, посмотрю одним глазком… Я осторожно слез с велосипеда, чтобы осторожно заглянуть за Храм и действовать по обстановке… а потом меня накрыло.
Кому уже за двадцать, знает это чувство: встал резко поутру – в глазах потемнело, голова закружилась, лицо онемело – прислонился к стенке, а потом обнаружил, что это пол. То же самое случилось со мной, как только я притормозил и опустил ноги на камни мостовой.
Я часто теряю сознание, поэтому знаю, что делать в таких случаях – сразу сел, нащупал асфальт, начал растирать лицо, часто-часто моргать… а потом зрение вернулось, вот только я смотрел на себя сверху.
Так, словно играл в компьютерную игру с видом от третьего лица. Словно угол обзора или же "камеру" кто-то изъял из моих глаз, поднял на пару метров над головой и опустил вниз.
Я вначале подумал, что это галлюцинация и я сейчас точно потеряю сознание – осторожно, на ощупь лег на асфальт – и увидел, как я-внизу тоже растягиваюсь, придерживая голову за затылок, чтобы не удариться, вытягиваю руки-ноги в стороны и нелепо таращу вверх глаза, которые смотрят в никуда. Поднял руку, помахал. Попробовал посмотреть вперед – я-на-асфальте голову, а вот мой угол обзора – не поменялся.
А потом “камеру” в моем лице повело в сторону, развернуло на площадь и я увидел конечную точку черной черты. Нелюбимый мной Мавзолей был разбит по кирпичикам – на руинах лежал блестящий зеркальный шар состояла из неровных пятиугольников с гранями, навскидку, от полуметра до трех метров. "Камера" подлетела ближе и я увидел, что шар ничуть не пострадала – каждый пятиугольник был зеркально-чистый, без единой трещинки. В них отражалась брусчатка Площади, обломки Мавзолея, Кремль, а также здоровенная неповоротливая фигура рядом.
Я пригляделся – это робот, размером в два человеческих роста. Руки – каждая размером со стрелу крана, такие же ноги, голова, похожая на ковш экскаватора, увенчанная бивнем по центру… "Робо-носорог" – подумал я.
Носорог поднял руки, ударил ими друг о дружку, словно отряхивая – раздался тот звук, который сопровождал меня аж от Лужников. Потом робот замахнулся и с размаху погрузил руки в брусчатку возле зеркального шара, оторвал и поднял кусок мостовой размером с легковой автомобиль, играючи перехватил его руками и отбросил в сторону.
Я завороженно проводил этот "мяч" взглядом и заметил, что на месте падения камня воздух заиграл, словно поднимаясь над раскаленным асфальтом. Там возникла тонкая фигура, молнией скользнула в сторону, уворачиваясь. Встала, потянулась, словно кот, покачала головой и тонко засвистела носорогу. Тот не ответил, опять отряхнул руки и запустил их под мостовую. Тонкая же фигура оказалась еще одним роботом, но полная противоположностью носорогу – стильная, как японская спорткар, с тонкими изящными руками и ногами. Робот огляделся, подернулся – так кот стряхивает с себя влагу, и растворился на месте.
"Робо-ниндзя" – подумал я.
И тут же у меня в голове раздался голос. Я бы принял его за свой внутренний голос, но он не принялся меня стыдить и обвинять. Более того – сходу начал говорить вещи, о которых я никогда в жизни не думал.
– Дал созданию имя, дал ему и форму. Опираясь на земную культуру, могу сказать, что их характеристики и функционал отражен весьма точно, но давать им имена, как и какую-либо другую новую информацию о мире – опасно. Очень прошу впредь этого избегать.
Какое-то время я осмысливал это. Носорог за это время оторвал и отбросил еще два камня, Ниндзю – я не видел.
"Кто со мной говорит?" – наконец, подумал я и голос снова зазвучал снова, но говорить о себе – не торопился.
– Безмолвие Вселенной хранит пение звезд и танец комет. Безмолвие леса хранит прохладу, шорох листвы. Безмолвие в душе хранит боль. Здравствуй, хранящий боль. В тебе очень тихо. Я пытаюсь уловить хотя бы звук, но чувствую, что будто бы оглох. Почему тебе так больно?
– Мой город мёртв. – подумал я в пустоту над площадью. – Его убили вы.
– Тебе плевать на смерть города, поэтому дело в другом.
