- Забирайте своих и улетайте или уходите, - Кира увидела, что у второго мужчины повреждено крыло.

   - Встретимся еще, - сказал первый, сплюнув розовую слюну, - мы просто не ожидали. Теперь, - он потер челюсть, - знакомы. Чтобы меня молокососка побила? Не бывать. Достану и урою!

   Кира уже вплотную стояла к окну, когда зашевелился еще один из нападавших. Женщина признаков жизни не подавала. Кира заскочила в окно и торопливо закрыла его на щеколду. Без Таира открытые окна теперь несли опасность. Кира вымыла руки и взялась за картофель.

   Еще утром она думала, не лучше ли уйти в горы самой и там искать выход. Теперь понимала - в одиночку, скорее всего, погибнет. Таир тоже не знал, как она очутилась в этом мире, но с ним хоть выжить можно. Он правильно говорил: спрятаться в монастыре, там, где надежные люди, и тогда уже начинать думать, как выбраться. Вот только, что такое - монастырь?

<p>

Глава пятая</p>

<p>

Волки и паства</p>

   Море перекатывало тяжелые свинцовые волны, с гулом обрушивая их на пустую набережную. Ветер свистел в листьях винограда, унося прочь аппетитные запахи от накрытого стола. Луна периодически выпускала в прорехи туч бледные лучи, превращая на мгновенья темный свинец моря в тусклую латунь. Далекий Лиловый остров сливался в единое целое с низко ползущими тучами, и, казалось, приближался с каждой волной.

   - С луной тебя, Аглая! - раздался за ее спиной уверенный голос.

   - А, ждала, ждала тебя. Дождалась, - хозяйка, смотревшая на Лиловый остров, повернулась к вошедшему, - проходи, лекарь. Выпьем, поговорим.

   - Что-то случилось? - мужчина прищурил зеленые глаза, вглядываясь в лицо Аглаи.

   - Пока нет, но может случиться. Неприятность у меня.

   - Слышал.

   Рамон сел спиной к парапету, знал: Аглая всегда сидит лицом к морю. Море - ее слабость, любовь и сила. Хозяйка налила из графина вина, показала гостю на щедро уставленный закусками стол, сказала:

   - Выпьем за встречу, потом о делах поговорим.

   Рамон, наученный жизнью, никогда не нарушал молчание хозяйки. Аглая же смаковала сладкое вино. Ей всегда хотелось сладости. Наконец, будто опомнившись, она взглянула на гостя:

   - Сам градоначальник приходил.

   Рамон кивнул, блеснув лысиной.

   - Сказал, глаз с меня не спустит, - она сделала еще один маленький глоток.

   Рамон снова кивнул. У него мелькнула шальная мысль: "Уж не хочет ли она его убрать?" Но Аглая продолжила:

   - Наши планы пока надо притормозить.

   - Хорошо, только ломка начнется.

   - Сколько уже его поят? - Аглая внимательно смотрела на Рамона.

   - Почти месяц.

   - Как начнется ломка, посоветуешь в горы поехать. На Ледянку. Там озеро есть; говорят, целебное, - Аглая хищно усмехнулась, - пока надо остановиться. Я чувствую. Передавай ему обычное витаминное питье.

   - Может, расскажешь о своих неприятностях.

   - Ты же знаешь.

   - Не из первых уст. Молва, она и приврет, недорого возьмет.

   - Расскажу, - Аглая снова наполнила бокалы, взяла почти прозрачный ломтик ветчины, накрыла его козьим сыром, долго разглядывала, положила на язык и зажмурилась от удовольствия. - Люблю поесть, - сообщила она, - а поесть красиво и вкусно - особенно.

   Рамон улыбнулся. О слабости Аглаи к еде все знали. Он ждал рассказа.

   Они засиделись допоздна. Аглая сама не знала, нужен ли ей был совет, но излив свои беды, немного успокоилась. В Рамоне она уверена. Этот не подведет. Столько вместе дел сделано. Рамон спросил:

   - Может, тебе укрыться на острове?

   - Это будет слишком прозрачно. Никуда не уеду. И мне необходимо найти всех сразу. Убрать всех!

   Слепой глаз Аглаи, отражая лунный свет, блестел, второй, зрячий, прятался в складках нависшего века. Седые пряди растрепались, кривая злобная улыбка не оставляла сомнения - уберет всех. "Если достанет", - подумал Рамон. У него по коже пробежал мороз. Они все делали вместе. И неизвестно, куда выведет кривая.

   ***

   Аглая наблюдала, как кошка играет с уже полудохлой мышью. Теперь это стало любимым занятием верховной шаманки. Кошка вызывала в ней такой прилив сил, какого она давно не испытывала. Раньше по утрам у Аглаи было прескверное настроение. Она долго сидела перед зеркалом и созерцала уродливый шрам, находила новые признаки старения на лице и теле, когда она поднималась, ощущала себя старухой. Теперь ей некогда наблюдать себя в зеркало. Надо кормить Арго. Так она назвала кошку. Иногда ей приходила мысль, что на острове должен быть еще кот, откуда-то ведь взялись котята у кошки. Взрослый кот. Но проверить все некогда.

   Кошка спала в постели Аглаи. Кормежку зверя она больше не доверяла служанке. Каждое утро Зара приносила клетку с мышами. Зара ходила очень тихо, но котенок слышал ее шаги издалека, соскакивал с постели и прятался. То под кровать залезет, то за дверь забежит, однажды взобрался на шкаф. Только Зара появлялась в спальне, маленький черный охотник вылетал из укрытия и кидался на служанку, едва не сбивая ее с ног. Зара с трудом сдерживала слезы, отталкивая от себя надоедливое животное. Каждый раз на ногах девушки оставались новые глубокие царапины. А Аглая хохотала, хлопала в ладоши и не торопилась позвать своего любимца. Зара ставила клетку с мышами на тумбочку возле кровати хозяйки и тут же уходила. Аглая кормила Арго с благосклонной улыбкой на перекошенном шрамом лице до тех пор, пока насытившийся котенок не начинал играть с жертвой. Этот последний танец умирающей мыши продолжался иногда больше часа. Когда же она переставала двигаться, Арго приносил ее хозяйке и жалобно попискивал. Аглая смеялась: