— А Нина … Нина знает мельчайшие подробности случившегося с тобой тогда, четыре года назад, и вот теперь уже во второй раз?

— Захар, у меня пропал аппетит, — резко бросаю меню и хватаю сумочку. — Я хочу уйти!

Но он не позволил мне подняться, властно удержав за руку, хотя сильнее удерживал его взгляд:

— Прости за мою прямолинейную напористость, но я тут вовсе не пытаюсь терзать тебя, Злата, я всего лишь хочу помочь тебе стать самой собой, — что странно пока он говорил, мне не хотелось избавиться от его ладони. — Моё мнение — тебе нужно пройти курс терапии. Специалисты должны изъять этот вцепившийся в тебя ужас. Нельзя оставаться жить с этим до конца своих дней, шарахаясь от каждого встречного!

Наш эмоциональный разговор начинал привлекать к себе внимание посторонних. Небось думают, что это обычная ссора очередных влюблённых.

— Захар, похоже, ты всего лишь отдалённо понимаешь, о чём говоришь. Это нельзя изъять, не пережив заново. … Каждое его слово, действие — мне придётся снова вспомнить, а я этого не хочу! … И нет, Нина не знает всех подробностей. … Пожалуйста, Захар… — когда он посмотрел мне в глаза, мне показалось, что он меня понял.

— Мою семью так же не обошло насилие. Мой отчим сильно избивал мою мать. Однажды я стал свидетелем этого… — отведя взгляд, Захар заиграл желваками, было похоже, что ему и впрямь не легко говорить. — Вот поэтому я стремлюсь помочь тебе, Злата. Если бы ты только не упиралась, — вздохнув, он снова улыбнулся. — Так с какой начинкой ты будешь пирог?

— Пожалуй, с рыбой, а на десерт шоколадное суфле. … Так сколько же у тебя по-настоящему близких друзей?

— Надеюсь, ты станешь таким другом, — его улыбки начинали затрагивать тщательно скрытые струны в моей душе, но они были настолько натянуты и хрупки, что, получая некое удовольствие — я замирала от страха. Он как будто подкрадывался ко мне на цыпочках. — Я хочу пригласить тебя на следующей неделе к себе, на семейное торжество, и будет лучше, если ты примешь приглашение, потому что не имеешь права проигнорировать день рождения своего босса. И я даже наберусь наглости заказать подарок для себя.

— Забавно, вроде пригласил, но в тоже время не оставил мне выбора. И что же ты хочешь в качестве подарка? — я не ожидала, что это будет нечто осязаемое, и что это можно будет где-то купить. И я приготовилась, внутренне сжавшись.

— Танец. Я хочу, чтобы ты станцевала со мной. Это ведь допустимо?

— Э-э-э … ой, — не нарочно опрокинутый мной стакан воды пролился прямо ему в тарелку, испортив порцию пирога. — Как-то уж очень сложно мне даётся наша дружба. Даже не знаю, Захар. Мало того, что мне придётся познакомиться с твоей семьёй…

— Можешь не беспокоиться моего брата не будет! Ты его больше никогда не увидишь! — реакция Захара была молниеносной и сдержанной — с непроницаемым лицом он просто быстро отставил свою тарелку в сторону, бросив салфетки на мокрое пятно.

— В этом я не сомневалась. Но всё-таки…

— Значит, договорились. Я рад, что ты придёшь.

Либо в кафе были хорошо осведомлены, кто такой Захар Мазур, либо у них было безупречное обслуживание — для нас тут же накрыли другой столик, продублировав наш заказ. И Захар не приуменьшил — пирог действительно оказался объедением.

— А мы можем поговорить о твоей семье, Злата? — снова начал издалека.

— Нет, Захар, не можем. Все, что осталось в моем прошлом — это закрытая тема. Лучше расскажи мне, почему, когда у тебя был шанс остаться в Англии, потому что у вас там тоже имеется свой бизнес, ты выбрал вернуться на родину?

— Можешь считать меня сентиментальным. С моими доходами я, конечно, чувствую себя хорошо в разных уголках земного шара, но мне, как патриоту очень нравятся наши девушки, — он, кажется, тоже уклонялся от прямого ответа. — Как думаешь, у меня есть шансы найти здесь себе достойную жену? А тебе было бы интересно увидеть Лондон?

— Я поняла, оптимальный вариант — это разговаривать с тобой о «Стартлайтер». Так у тебя не будет шанса раскрутить меня на откровения.

— Не факт, — рассмеялся Захар. — Ладно, когда-нибудь ты все равно расскажешь мне… Тебя же не очень устраивает команда, с которой ты работаешь? Давай поговорим о делах, если уж очаровательную девушку это успокаивает.

Захар

Когда я её увидел — сразу понял, что этот мудак опять взялся за своё. Вот ведь сучий потрох!!! Ненавижу этого подонка и не понимаю, как я до сих пор его терплю, ведь братских чувств между нами никогда не было. Выпру из страну и запрещу возвращаться! Так, нужно успокоить девушку, выяснить кто она и попытаться уладить ситуацию. Она в диком шоке. …Твою же мать! Знаю милая, ты злишься, он сделал тебе больно. Я бы тоже его убил, если б можно было. Она смотрит на меня с такой ненавистью, сложно ей объяснить, что я хочу ей помочь. То, что в полицию не рвётся для нас это плюс, а то, что звереет, когда к ней притрагиваешься и орёт, как бешенная — это минус. Приходится с наездом тоже повышать голос, еле заставил пойти умыться. Какая же она хрупкая. Красивая девушка, не удивительно, что у этого борова слюни на неё потекли.

В лифте жмётся от меня подальше в угол, её трясёт. Всё-таки правильно сделал, что настоял на больнице, пусть сделают полный осмотр и ей и мне спокойней будет. В голове вопят одни маты, вслух боюсь ругнуться, чтобы не спугнуть эту бедняжку. Ясное дело мои соболезнования и слова утешения вряд ли ей помогут, шок потихоньку её отпускает, но глядя на меня она, кажется, стала ещё больше меня ненавидеть. В клинике, как и везде у нас принято, чтобы избежать лишней огласки пришлось заплатить чуть больше.

Зато меня ждало ещё одно потрясение — она мать одиночка. Обозлённая на весь мир одиночка, даже слова мне не даёт сказать. Не знаю, поняла эта Злата или нет, что теперь ей будет выплачиваться пожизненное пособие. Я ведь не какая-то там тварь, я в курсе, что из себя представляет мой братец, поэтому чисто по-человечески я готов нести расходы, покрывая её моральный и физический ущерб. Другие бы не стали, наоборот, ещё её и виноватой сделали бы. И я не вешаю себе за это медаль на грудь, я хочу достучаться до её адекватности, но тут похоже глухо, как в танке. Нужно будет попытаться позже. Мне главное, чтобы она подписала бумаги, что очередная грязь не выльется на голову моей семейки.

Меня с ожесточением и брезгливостью выставили за дверь!

— Андрюха, доброй ночи. Есть работа. За девушкой одной нужно понаблюдать, — звоню одному проверенному кадру и называю адрес. Устал как чёрт. От Ольги восемь пропущенных и одно гневное сообщение. Почему с женщинами так сложно? Понимаю, что нужно перезвонить, но мне так осточертели эти обиженные претензии, это нытьё и ревность. Это изматывает, отворачивает, убивает всю романтику и сексуальность. Я уже на семьдесят процентов уверен, что не хочу жениться на этой девушке. После всех этих скандалов она перестала меня возбуждать и главное даже не пытается ничего исправить. Нет, перезвоню ей завтра, а сейчас я просто хочу выспаться. Дурацкий день. Хотя, у кого-то он был ещё хуже.

До конца недели кручусь как сраная проклятая белка, без продыху. А тут теперь ещё нужно ехать к чёрту на рога, потому что Злата умотала, а мне важно поговорить с ней лично с глазу на глаз.

Меня встретила милая, приветливая женщина Нина, а вот Злата восприняла в штыки. Даже не представлял, что меня можно ненавидеть ни за что.

— Вы так боитесь, что всплывёт преступление вашего брата?

— Да нет, я дал слово Злате, что Павел будет наказан, и поверьте по всей строгости. Он уже находится под стражей. Но я человек достаточно известный, и подписание бумаг о неразглашении — это одно из необходимых условий, чтобы я имел возможность помогать Злате в дальнейшем.

— Финансовое возмещение её не интересует.

— Деньги нужно всем, Нина.

— Почему вы так хотите ей помочь? — внимательные глаза женщины просто вгрызаются в меня, пытаясь поддеть мою душу, прощупать.