Эту историю я рассказал не ради смакования пикантных подробностей жизни великих людей, а чтобы показать тебе, что те, кого мы теперь называем великими, жили страстями. Может быть, поэтому они и оставили нам шедевры.

И в подтверждение того, что ничто человеческое не чуждо и великим людям, я могу привести в пример абсолютно культовую для любого интеллигентного человека фигуру Михаила Афанасьевича Булгакова, с которым я знаком, конечно, не был, потому что он умер в 1940 году. Но в конце шестидесятых я дружил с его вдовой Еленой Сергеевной Булгаковой, выведенной в романе «Мастер и Маргарита» под именем Маргариты.

– Елена Сергеевна прожила долгую жизнь и умерла в 1970 году. Ее мать тоже была долгожительницей, и с этим связана такая история. Когда ее матери было около 75 лет, она стала чувствовать себя плохо. Вызвали доктора, и тот, отозвав Елену Сергеевну в дальнюю комнату, сказал:

– Знаете, положение абсолютно безнадежное, готовьтесь к худшему, ночью она умрет. А я сейчас пойду, мне здесь уже делать нечего. Я приду утром и выпишу вам справку о смерти.

С этими словами он надел пальто и ушел.

Елена Сергеевна подошла к постели матери. Было видно, что та действительно умирает. Силы ее покидали, она уже плохо слышала, плохо понимала, что ей говорят. Жизнь из нее уходила. Елена Сергеевна рассказывала мне:

– Я не знаю почему, что мне дало этот толчок, но я стала говорить с ней о политике, стала ругать коммунистов. И вдруг угасающее сознание начало возвращаться к умирающей, она стала реагировать, мигать глазами, потом повернула лицо, начала кивать головой, а потом стала поддакивать и говорить: «Да-да, правильно! Это мерзавцы, сволочи! Они уничтожили нашу страну, лучших людей! Не будет им прощения никогда!» Поднялась на постели и стала проклинать большевиков вмеcте с их ВКП(б). А чем больше мама проклинала коммунистов, тем больше я заводилась и рассказывала ей все, что мы от них вытерпели. И что терпела от них Россия. Тогда умирающая поднялась, села и стала жестикулировать, продолжать эту тему, посылая проклятия коммунистической партии и всем ее вождям, начиная от Ленина и Троцкого до Сталина.

Так они провели целую ночь. Под утро пришел с мороза доктор, чтобы констатировать смерть. Он повесил пальтишко в прихожей, бодро вошел в комнату и, увидев «живой труп», который сидел на постели и громко поносил коммунистов, брякнулся в обморок.

После этого мать Елены Сергеевны прожила еще двадцать лет и умерла, кажется, в возрасте 96 лет. И когда накануне смерти ей снова стало плохо, Елена Сергеевна решила повторить свой старый трюк. Она подсела к ее кровати и стала ругать коммунистов. Мать взяла Елену Сергеевну за руку и сказала:

– Леночка, не надо. Я так устала ждать, когда это кончится!…

И с этими словами она умерла.

А теперь я расскажу, как Булгаков пленил Елену Сергеевну. Я просил ее рассказать, как они познакомились. Елена Сергеевна сказала, что познакомилась с ним на какой-то вечеринке, где Булгаков был центром внимания, потому что он был необыкновенный рассказчик и очень остроумный человек. Она говорила, что, слушая его, она так хохотала, как никогда в жизни. Причем надо сказать, что Елена Сергеевна в этот момент была замужем за генералом Шиловским, это был ее второй брак, и у них было двое детей. То есть она была уже женщиной, которая остановилась в своем выборе. Но рассказы Булгакова были настолько потрясающи и настолько искрометным был его юмор, что она влюбилась в него сразу. Елена Сергеевна рассказывала, конечно, свою историю не подряд, а какими-то отдельными фрагментами. Мне запомнился рассказ об одном ее свидании с Булгаковым. Это свидание было очень странным, и тем оно ей запомнилось. Булгаков пришел за ней на Малый Ржевский переулок, где она жила в генеральском доме. Она вышла, и они пошли пешком по Ржевскому, через Никитскую, мимо церкви, где венчался Пушкин, по Спиридоновке, и вышли на Патриаршие пруды. На аллее, которая идет вдоль прудов, Булгаков подвел ее к одной из скамеек и сказал:

– Вот здесь они встретились.

– Кто они?

Он приложил палец к губам и больше ничего не сказал. Но таким образом он как бы «прикоснул» ее к замыслу романа «Мастер и Маргарита», который первоначально назывался «Копыто инженера». В романе, в его самой первой главе, на этой скамейке Иван Бездомный и Берлиоз встречаются с Воландом.

Елена Сергеевна была страшно заинтригована, но Булгаков на эту тему в тот вечер больше не говорил. В другой раз он повел ее в какой-то странный дом, в подвальную квартиру, где находились всего два человека. В этой квартире шел фантастический рыбный пир. Во главе стола восседал старик с седой бородой, очень красивый, мощный. Как она себе домыслила, это был хозяин каких-то рыбных заводов, которого Советская власть отправила на Соловки, и, вернувшись после десятилетней отсидки, он отмечал свое возвращение. Ему прислуживал какой-то красивый юноша. Стол ломился от икры, лососины, омуля, кижуча, осетрины. Всевозможных рыбных яств было такое количество, какое только можно себе представить. А гостями этого пира были только Елена Сергеевна и Михаил Афанасьевич. Булгаков был в ударе, рассказывал веселые истории, анекдоты, всех веселил, много и вкусно ел и пил, она еще больше прониклась к нему восторгом, уважением и любовью…

Так Булгаков завоевывал женщин, которых, оказывается, до Елены Сергеевны и у него было немало. Однажды, когда их отношения уже стали серьезным романом, он пригласил ее к себе в гости. Она пришла, как обычно, как Маргарита приходит в романе к Мастеру. Но, придя, застала там с десяток первых красавиц Москвы. Они сидели за столом, который тоже ломился от фруктов и шампанского. А когда она вошла, Михаил Афанасьевич сказал:

– Внимание! Уважаемые дамы, я хочу вам представить – это моя Елена!

И сказано это было таким тоном, что «уважаемые дамы» поняли: это их прощальный банкет. И больше никогда не тревожили ни Мастера, ни его «Маргариту».

А когда Михаил Афанасьевич умирал, тяжело и мучительно – а болезнь вынуждала его соблюдать очень строгую диету, – то за несколько дней до смерти он вдруг попросил Елену Сергеевну принести рыбы, икры и всевозможных закусок, которые есть ему было совершенно нельзя. Она рассказывала:

– Хотя я знала, что это плохо, но я уже понимала, что жить ему осталось очень мало. И я все купила и поставила на стол. Это был наш прощальный ужин. Он выпил водочки. И за этим ужином мы вспоминали тот рыбный пир, который был у нас в самом начале знакомства…

Дорогой Эдик, я не знаю, насколько эти истории проясняют тебе происхождение моего гедонизма, но мне кажется, что отношение великого писателя Булгакова и великого режиссера Кулешова к радостям жизни – это та эстафета, которую я с моими друзьями с удовольствием у них переняли.

Как-то раз Елена Сергеевна сказала мне:

– Саша, вы такой сибарит! Вам нужно, как в одном французском романе, завести слугу, который бы утром, при пробуждении хозяина, докладывал, который час, какая погода на дворе и какое правительство у власти.

Я замахал на нее руками!

– Что вы, Елена Сергеевна! Никогда! Представляете, я просыпаюсь, а лакей докладывает: мсье, сейчас шесть утра, на дворе дождь, а у власти коммунисты… Ужас!

Мы жили, стараясь не замечать режима, от гнета которого ты уехал. И чтобы не быть голословным, расскажу, как мы это делали.

В середине 70-х годов Москва была унылым, мрачным, коммунистическим городом с бедными магазинами и ограниченным количеством хороших ресторанов. За границу ездить не давали, и единственным нашим способом познания остального мира было посещение посольств. В частности, американского посольства, которое, кстати, не очень хорошо кормило, оно было экономно, и только в особые дни – День благодарения и День независимости – закатывало настоящие банкеты.

Но были и совершенно замечательные в этом смысле посольства – такие, как посольства Индонезии и Ирана, которые закармливали посетителей огромным количеством экзотических блюд. Отличалось красочными приемами и посольство Китая. К сожалению, тогда советско-китайские отношения были в таком напряженном состоянии, что посещение китайского посольства приравнивалось к государственной измене. Поэтому я там никогда и не был, но это была наша постоянная мечта – попасть когда-нибудь на прием в посольство Китая.