Но самое интересное то, что это русский город. Да, представь себе, я проехал немало замечательных мест, но нигде я не испытывал желания немедленно поселиться, купить тут дом или квартиру и прожить до конца своих дней. А в Вильфранше это было, как толчок сердца. Только потом, когда я таки купил тут квартиру, я понял, почему это случилось. Оказывается, еще во времена Екатерины II русская эскадра под командованием графа Алексея Орлова бросила тут якорь. Граф положил глаз на эту бухту, названную, кстати, его именем, и Россия заключила первый договор на аренду территории Вильфранша под русскую военно-морскую базу сроком на 50 лет, а спустя годы, когда Россия потерпела поражение в Крымской войне и ей запретили иметь военные базы на Черном море, она стала именно тут, в Вильфранше, строить себе «второй Севастополь», заключив секретный договор об аренде с сардинским королем Виктором Эммануилом. Россия построила тут причал, склады, разместила орудийные батареи и даже повела переговоры о строительстве здесь железной дороги и покупке – ты только вдумайся! – о покупке находящегося рядом княжества Монако! Одновременно шла поощряемая российским правительством скупка земель и строительство вилл «новыми русскими» прошлого века. То есть Вильфранш-сюр-Мер стал русской военно-морской базой на Средиземном море. И у меня даже есть старинная дореволюционная открытка, где русские военные корабли стоят вот здесь, в этой гавани. Когда Николай II прибывал в Ниццу морским путем, то его яхта швартовалась именно в Вильфранше. Вообще цари страшно любили Вильфранш, а английская королева Виктория, которая дольше всех правила Великобританией и при которой Англия достигла своего расцвета, часто приезжала именно в Вильфранш и отдыхала здесь. Количество русских художников, писателей и знаменитых людей, прошедших через Вильфранш, вообще не поддается исчислению, а недавно в Вильфранше был даже поставлен бюст Александре Федоровне, русской императрице, и набережная была названа ее именем. У многих жителей-французов русские фамилии – это потомки русских моряков, которые служили здесь. Когда они где-нибудь на бензоколонке, в магазине или кафе слышали мой русский акцент, они доставали свои паспорта и показывали фамилию – Петрофф, Иванофф, Сидорофф. И необычайно гордились своим русским происхождением.
Да, все было бы хорошо, и мы, русские, по сей день ездили бы в российский город Вильфранш, как к себе домой, если бы не коммунисты. В 1918 году Ленин отказался возвращать царские долги. Французы в ответ наложили арест на российское имущество в Вильфранше. И дали ему пять лет, чтобы он образумился. Но чуда не произошло, и в 1923 году Франция выставила России ультиматум: если вы не вернете займы, ваше имущество в Вильфранше переходит на 30 лет во французское временное управление, – разрешив при этом использовать находившуюся в споре собственность российским «императорским» академикам под Океанографическую лабораторию. Еще в 1953 году У СССР была возможность заплатить долги и вернуть собственность в Вильфранше, но – можешь себе представить: 1953 год, смерть Сталина, борьба за власть, какие там царские долги! А по французскому законодательству через 30 лет невостребованная собственность отчуждается в пользу государства, и Франция забрала себе российскую собственность на территории Вильфранша. Город стал бриллиантом в короне Кот д'Азюр. Кстати, в 1997 году Россия признала свой долг перед Францией и даже частично погасила его, но Вильфранша уже не вернуть. Здесь я прожил несколько лет, здесь у меня был один из самых красивых моих романов.
Три года назад Вильфранш праздновал свое 700-летие. Для маленького города это было гигантское событие, и оно очень пышно отмечалось, весь город был украшен – буквально каждый дом, каждая улица! Конечно, денег в это было вложено немерено, это было празднование, по размаху напоминающее 850-летие Москвы. Достаточно сказать, что отсюда велись постоянные телевизионные трансляции великолепных шоу, сюда приезжали знаменитые актеры, сцена была построена вон там, в порту, и сама Тина Тернер дала на ней бесплатный концерт. Все это выглядело потрясающе. Жители Лазурного берега вообще живут в атмосфере постоянного праздника – то фестивали, то ралли, то фиесты, то карнавалы. И по части устройства празднеств им просто нет равных.
Где еще, кроме Лазурного берега, ты сможешь узнать из наклеенного на дерево маленького объявления, что сегодня ночью на пляже Ниццы состоится концерт величайшей оперной певицы Монтсеррат Кабалье? Она пела на морской эстраде в сопровождении рок-ансамбля и феерического оформления с использованием десятков лазеров. Я не мог себе представить, что действительно вижу эту великую певицу перед публикой, сидевшей на песке пляжа, и тут же в публике находится Далай-лама!
Но все это я тебе рассказываю ради одного эпизода. Дело в том, что празднование 700-летия Вильфранша длилось почти год. Давались всевозможные концерты, город принимал поздравления, подношения, какие-то подарки. Даже Шестой американский флот зашел в эту гавань поздравить город с семисотлетием. А со мной, как я тебе уже сказал, именно в это время произошло такое событие: я влюбился в самую красивую девушку Лазурного берега, долгое время за ней ухаживал, и, наконец, она согласилась прийти ко мне в гости. Моя квартира была расположена вон в том доме на скале, с окнами и лоджиями, которые выходят на гавань. И вот после объятий и поцелуев мы вышли полюбоваться морем, и именно в этот момент, когда мы с бокалами шампанского и абсолютно обнаженные стояли на лоджии, все небо засветилось невероятным количеством огней и стало гореть, переливаться, огромные золотые звезды стали падать в залив и какие-то огненные ярко-зеленые и ярко-красные шары стали распускаться прямо возле нашего балкона. Это было что-то невероятное! Оказывается, мы находились в эпицентре салюта, который давал Шестой американский флот. В пятидесятые годы он базировался в Вильфранше, а теперь зашел с визитом вежливости. В качестве прощального подарка он говорил «оревуар» городу этим салютом. Под этот фейерверк корабли снялись с якоря и плавно уходили в Средиземное море. А в центре гавани стояла платформа, с которой взлетали в небо немыслимой красоты шары, стрелы и сверкающие спирали.
Мы стояли совершенно потрясенные. Это был подарок нашей любви, это был ее праздник.
* * *
…Я все еще молчал, обдумывая то, что вызрело во мне наконец. А потом сказал:
– Саша, ты как хочешь умереть?
– В каком смысле?
– В самом прямом. Ты не имеешь права жить.
Доставая крохотной ложечкой желток из яйца всмятку, он спросил:
– Это еще почему?
– По российским понятиям. Смотри. В то время, когда вся страна корчилась под коммунистами и люди жили на семьдесят рублей зарплаты, стояли в очередях за колбасой, пахали землю за трудодни и мечтали о путевке на турбазу ВЦСПС, ты что делал? Ты, сука, катался на «Жигулях», попивал коньяк и имел лучших звезд советской эстрады. А теперь, когда вся Россия корчится в кризисе нового режима, ты, блин, ездишь на Лазурный берег, как к себе домой, катаешь тут на «БМВ» теперь уже мировых звезд и еще возишь сюда лучших русских принцесс…
– Родина мне простит, – уверенно заявил Стефанович, заедая «рокфор» виноградом. – Ведь я честно заработал деньги на своем кино, а не украл их. К тому же вспомни, что завещал нам на смертном одре известный хунвэйбин Николай Островский: «Жизнь дается человеку один раз. И прожить ее нужно ТАМ, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…» А что касается того, как я хотел бы умереть? Лучший способ продемонстрировал нам великий художник Рафаэль. Он умер в объятиях красавицы.
Стефанович поднялся.
– Кстати, я еду в Ниццу к Клоду Бонуччи. Хочу подарить ему мой фильм, где он снимался. Ты едешь со мной?
– Я собирался работать. Ведь нужно что-то «сварить» из твоих «лазурных» историй.
– Как хочешь. Но смотри, рискуешь остаться без буайбеса.
