– Не, ты просто пришел рано, сейчас все подтянутся!

– Это хорошо! Знаешь, я еще хотел спросить: этот ваш кружок давно существует?

– Почти год. По-моему, начали с сентября, только это еще без меня было. Когда у нас появился Игореша, тогда все и завертелось.

Очень комфортно с ней болтать, оказывается. Как будто триста лет знакомы.

– Ага, вот про Игоря мне тоже интересно. Он в прошлый раз говорил: если опоздает, то его отчислят. А откуда?

– Из Свято-Тихоновского. Он там сейчас учится, на четвертом курсе, представляешь? А «отчислят» – это потому, что он живет в общаге, и им надо приходить не позже одиннадцати, там с этим строго-строго!

– Мм… А это что такое вообще?

– Свято-Тихоновский? Это институт в Москве, там готовят будущих священников… и не только, еще всяких там специалистов. Сам его спроси, он расскажет с удовольствием!

Очень она классная! Непосредственная такая! Я-то думал, если девочка верующая – то непременно такая пластиковая кукла-недотрога в дебильном платочке. Если б встретил Жанну на улице – решил бы, что идет с лекции в кафешку. А то и в клубешник.

– То есть он его окончит и сделается священником, что ли?

– Священниками не делаются, – передразнивает Жанночка, – их рукополагают. Могут и не рукоположить. Кстати, пока не женится, точно не рукоположат… хотя бывают исключения, очень редко! Или, если захочет постричься, – тоже вариант!

– Стоп. Как связано «постричься» и «жениться»? – я чувствую себя в тупике.

– В монашество, естественно. Не в парикмахерской же! – хохочет она.

– Ааа… – переклинивает меня. Для меня это просто космос – что нормальные люди, с которыми можно по-дружески трепаться и пить чай, оказывается, могут взять и… Как-то плохо укладывается в голове.

– Это здорово, что тебе у нас понравилось, – перескакивает Жанна на другую тему. – Знаешь, бывает, человек к нам один раз приходит, а потом больше не заявляется. Да ты еще вписался так удачно!

– В каком смысле? – напрягаюсь я. Может, с таких ласковых слов и начинают «обрабатывать» будущих сектантов?

– Ну, отвечал так уверенно! Ты ведь Писание здорово знаешь, да? Чувствуется! Мне вот жутко трудно его читать, я ленивая!

– Да это ерунда, – говорю я и чувствую, что в глаза ей смотреть как-то неловко. – Не так уж хорошо я его знаю… Просто язык нормально подвешен, вот и все.

– Ты у отца Андрея научился хорошо говорить, наверное?

– Какого отца Андрея? – паникую я.

– Как у какого? Отца Андрея, который самый топовый проповедник во всем благочинии! Настоятель Благовещенского храма! Ты же оттуда!

– Нет, конечно!

– То есть как это нет? Я точно запомнила с прошлого раза!

– Стоп! Это вы за меня решили, я ничего такого не говорил.

– Да-а? Извини, я подумала… – видимо, Жанне становится неудобно, и она радостно цепляется за шанс сменить тему. – О, смотри, это же наши подошли или нет?

– Наши пациенты, – подтверждаю я.

– Наверняка они уже ключи взяли, пойдем! – говорит она и выключает зажигание.

Я вспоминаю то, о чем забыл в прошлый раз.

– Жанна, – говорю, – я там чай принес прикольный. Пуэр называется. Сейчас научу, как правильно его заваривать…

– Открываем Евангелие от Луки, – командует Игорь. – Четырнадцатая глава, стихи с шестнадцатого по двадцать четвертый. Отрывок небольшой, поэтому каждому достается по одному стиху.

Мы уже сидим вокруг стола, пуэр сложной судьбы упокоился в заварном чайнике. Хорошо еще, что я никаких деликатесов к чаю не стал покупать (хотя мысли такие были) – оказывается, у них сейчас начался пост. Я-то думал, что пост бывает только Великий, а тут выясняется, что их целых четыре.

Состав почти тот же, что и в прошлый раз.

– «Он же сказал ему, – без лишних предисловий стартует Катя, – один человек сделал большой ужин и звал многих…»

– «… и когда наступило время ужина, – манерно продолжает Жанна, – послал раба своего сказать званым: идите, ибо уже все готово».

Я в этот раз окопался на другом месте, поближе к чайнику, поэтому мой стих – почти в самом начале.

– «И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему: я купил землю, – стараюсь я мерзким голосом изобразить, как подлые гости выкручивались перед хозяином, – и мне нужно пойти посмотреть ее; прошу тебя, извини меня».

Игорь грозит мне пальцем: не заигрывайся. Это тебе, мол, Библия, а не концерт в «Напряге». Я делаю виноватую морду, но всех остальных, по-моему, прикалывает такое «чтение с выражением».

В этот момент дверь открывается – и в класс влетает Даша. За ней еще какая-то подруга с замысловатой прической на голове.

– Всем привет, мои доро… – восторженно салютует она и вдруг осекается, заметив, что мы уже начали.

– Даша, мы читаем, – говорит Игорь, очень стараясь звучать назидательно и серьезно. – Мы очень рады тебя видеть, только не надо так врываться.

Та мгновенно принимает виноватый вид, семенит к свободному стулу, но по пути умудряется поздороваться почти со всеми: кого-то чмокает в щечку, кому-то улыбается и подмигивает, Жанне ерошит волосы – и вдруг видит меня и застывает.

– Даша, ну что у нас там еще? – из последних сил корчит из себя строгого педагога Игорь. – Ах да, вы же знакомы? Вот после занятий и пообщаетесь. Продолжаем…

Дашка приземляется напротив меня и блаженно улыбается. Выражение ее лица такое, будто она меня лет десять назад спасла из эпицентра тайфуна, а теперь я вырос, и мы вдруг встретились на вручении Нобелевской премии. Кстати, нормальный голливудский сценарий.

Ее подруга, напротив, делает все, чтобы не привлекать к себе внимания. Мы так себя вели в первом классе, когда опаздывали на урок. Она садится, расправив нереально длинную юбку (хотя вообще в этой компании юбки до колена, наверное, считаются экстремальным мини), и ее прическа колыхается вверх-вниз, пока не принимает устойчивое положение.

Такое ощущение, будто я эту мадемуазель где-то видел… Хотя понимаю, что это бред.

Тем временем, пока я их разглядываю, отрывок уже почти дочитали.

– «… Ибо сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных», – ставит точку кто-то из девчонок.

– Отлично! Итак, сегодня разберем этот отрывок. Даша и Таня, вам стихов не досталось, но от обсуждения вам увильнуть не удастся, – смеется Игорь.

– А мы и не увиливаем, – искрится улыбкой Даша. Странно: когда мы с ней встретились в метро, мне она не показалась такой уж лучезарной, скорее наоборот. Неужели вправду так рада всех видеть?

Таня (вот как ее, оказывается, зовут) тоже дружелюбно переглядывается с «сектантами». Получается, она здесь тоже частая гостья.

– Матушка, не тормозим, уже комментируем.

– Да-да, – отвлекается от «перестрелки взглядами» Катя. – В общем, мой отрывок – это начало притчи о званых на пир. Хозяин, который зовет гостей – это, если я правильно понимаю, Господь. Он зовет на пир гостей, то есть всех людей…

– Все верно, – подбадривает Игорь.

– Под пиром подразумевается Царствие Небесное, где Господь рад видеть каждого из нас… – продолжает шпарить матушка.

Кстати, пока мы возились с заваркой пуэра, Жанна меня просветила: оказывается, матушка – это жена священника, то есть батюшки. В общем, мои духовные знания увеличиваются нереальными темпами. Жаль только, нет повода ими выпендриться перед кем-нибудь…

В это время Жанна через стол громко шепчет Дашиной подруге:

– Татиана, солнце мое! У тебя же волосы обалденные, зачем ты из них гнезда вьешь? Прятать красоту – преступление перед ближними, поняла?!

– Ну что ты меня смущаешь? – рдеет румянцем та. Довольно мило, кстати.

– Ничего не смущаю! Я тебе по-доброму завидую!

– Девочки, вы с нами? – окрикивает Игорь. – Кое-кому из вас скоро комментировать, между прочим.

– Подумаешь, испугал! – фыркает Жанна.

– Жанночка, как ты скажешь, – улыбается Таня, запускает руки куда-то глубоко в прическу и вынимает из нее сразу несколько шпилек, которыми, видимо, крепилась вся конструкция. Целый водопад (или, точнее, волосопад), рассыпаясь, обрушивается на ее плечи.