Через час, благополучно преодолев первые полосы обороны, сменили направление. Передохнули пару минут и вновь пустились дальше, обходя фермы, высотки и позиции танкового корпуса.

  Их не преследовали, расчет Бочкарева оказался верным.

  К утру, перед рассветом, вконец обессиленные, сделали привал.

  Нужно было избавиться от убитого немца, осмотреть рану Белушева и определиться, сколько им осталось до нужного места.

  Едва непроглядная чернь стала расплываться, сереть, превращаясь в мокрую и холодную утреннюю мглу, едва проступили стволы деревьев – ближних и тех, что подальше, разведчики осмотрелись.

  Впереди расстилалось ровное пространство, пустое, темное и очень большое. Где-то в его середине росла короткая рощица, но дальше снова было чисто и просторно - до мутного еще, нечеткого горизонта, на котором угадывались высокие холмы, предгорья Судет.

  - Далеко вам еще? – спросил Бочкарев у Ванника, пытающегося рассмотреть подробности в бинокль.

  - Видите лесочек вон там справа? В нем развилка трех дорог. В семь утра нас будет ждать связной.

  - Можно сказать, мы свою задачу выполнили?

  - Да, - уклончиво согласился Ванник.

  Вернувшись к месту привала, Бочкарев с удовлетворением отметил, что подчиненные майора времени даром не теряли. Убитого товарища похоронили, а тело немца спрятали, предварительно срезав с формы знаки различия – на земле, у слабенького костерка лежали погоны и нашивки. Скорее всего, все организовал единственный оставшийся военный из группы Ванника. Который, увидев, что они вернулись, поднялся навстречу.

  - Товарищ генерал, - негромко и тоскливо произнес он. Потом, спохватившись, бросил быстрый взгляд на Бочкарева. – Речкальцева мы похоронили. Немца оттащили подальше и замаскировали. Документы и знаки различия уничтожу через пять минут. Раненый разведчик перевязан, ему дали одну таблетку нитрокордина.

  Говорящий замялся и отвел глаза.

  - Держись, капитан, держись. Знаю, какого боевого товарища потеряли. Погоди-ка, ты ранен?

  Правую щеку капитана пересекала багровая вспухшая полоса с тоненьким пунктиром засохшей крови.

  - Да нет, оцарапало и только. Замешкались, когда профессоров наших с линии огня сталкивали. Мне ничего, а Речкальцева вот...

  Ванник поднял руку и отвел голову капитана чуть вбок, осматривая царапину.

  - Днем еще распухнет. Ну и что с тобой делать?

  Тот осторожно потрогал след от пули.

  - По касательной прошла, я поначалу даже думал, ветка хлестнула...

  - Эх, Потапов, - с сожалением произнес Ванник. - Ну и куда тебя такого теперь? Что будешь говорить, бритвой порезался?

  Тот сокрушенно развел руками.

  - Ладно, подумаем, - мотнул головой Ванник. - А сейчас вот что сделай: проверь-ка место встречи. Сигналы – как оговаривали.

  - Слушаюсь.

  Ванник направился к своим, словно забыв о Бочкареве, а тот, помедлив секунду, побрел к ротным разведчикам, размышляя по дороге над странным «товарищ, генерал».

  Рана Белушева была накрепко перевязана, но тот потерял много крови – длинные засохшие следы пересекали всю штанину и уходили в сапог.

  - За нами чисто, - сказал Озеркевич, - заметив, куда смотрит капитан. - Я глядел, следов не осталось.

  - Много крови потерял, плохо, - добавил Закаилов.

  - Кстати, товарищ капитан, - приглушил голос Озеркевич. – Таблеточку дали нашему Ванюше, и очень эта таблеточка необычная. Белушев до того белым был, а после порозовел, в себя пришел. Похамил, как водится, и сразу заснул.

  - Да? – спросил Бочкарев, думая о своем.

  - Хорошо бы и нам такими таблеточками разжиться. Не поинтересуетесь у майора, вы вроде как с ним на короткой ноге?

  - Видно будет.

  Они расположились за деревьями, наблюдая за окружающей местностью.

  Впрочем, смысл этого ожидания Бочкареву, да и остальным разведчикам был неясен. Свою задачу они выполнили, не оставаться же в тылу врагу просто из удовольствия?

  Эта мысль зрела в голове у Бочкарева, подпитываясь многозначительными взглядами Озеркевича и подступающим желанием чего-нибудь зажевать, а потом, когда окончательно и бесповоротно рассеялась утренняя дымка и наступило начало восьмого, он подумал, что ждать дальше не имеет смысла.

  Ванник сидел рядом с профессором и долговязым и о чем-то негромко говорил с ними. Но едва подошел Бочкарев, разговор прекратился.

  - Товарищ майор, разрешите вас на минутку?

  - Да, Сергей Николаевич.

  - Я так полагаю, - произнес Бочкарев, едва они отошли, - что нашу задачу мы выполнили, вас до места сопроводили.

  - Да, - согласился Ванник.

  - И теперь можем уходить?

  Майор кивнул, но своим мыслям, а не из-за согласия со словами капитана.